Герцог моргнул, удивленно глядя на нас.
— Что ты имеешь в виду?
Поплавский в ответ лишь состроил таинственную рожу. Мол, погоди, скоро все узнаешь.
Поднявшись с набережной, мы углубились в старый город. Телохранители Георга активизировались — работать среди людей им было сложнее. А народу, несмотря на будний день, хватало. Мы прогулялись по узким улочкам, сделали несколько фотографий на память и забрели в сувенирную лавку, где Георг купил фигурку викинга. А вот потом…
Мы как раз проходили мимо криво сколоченного забора, скрывающего от глаз почтенной публики неприглядное состояние одного из старых зданий, когда Поплавский схватил Георга за плечо и потащил за собой, ныряя в одну ему, наверное, ведомую щель между досками.
Мы с Камбулатом и Корфом, не теряя времени, ломанулись следом.
— Эй, что это зна?.. — попытался было возмутиться Георг, но Поплавский только расхохотался.
— Беги, не спрашивай!
Нырнув сквозь щель, мы оказались в каком-то забытом богом дворике, заваленном старыми покрышками, кирпичами, ржавыми канистрами и ящиками, которые выглядели так, будто тут их оставили еще пресловутые викинги.
— Виталик, куда ты нас тащишь?! — шикнул я, перепрыгивая через груду досок.
— Доверься мне, друг! — отозвался Поплавский. — Просто доверься!
Мы неслись через захламленные дворы, сигая через какие-то коробки и лавируя между ветхих стен, пока, наконец, не выскочили на узкую улочку.
Перед нами стояло невысокое здание с деревянной дверью, стилизованной под старину. Прямо над ней на фасаде красовалась вывеска: «Старый каретник».
— Что это? — поинтересовался Георг, оглядываясь по сторонам. — И где мы?
— Потом, все потом! Внутрь, быстро! — рявкнул Поплавский и первым влетел в дверь.
Мы ввалились следом.
«Старый каретник», разумеется, оказался… нет, даже не баром — скорее тематической пивной. Темной, зато уютной, с деревянными стенами, низким потолком и массивными столами. У стойки стоял хозяин — грузный мужчина лет пятидесяти в рубашке и кожаном фартуке. Он собирался было что-то сказать, но я бросил на него такой взгляд, что тот сразу же закрыл рот.
— В подсобку! — скомандовал Поплавский.
И мы, не сбавляя скорости, пронеслись через зал и влетели в маленькую каморку за стойкой.
Дверь захлопнулась за секунду до того, как в бар ворвались телохранители. Разумеется, они были вне себя. Сквозь щель я видел, как четыре рослых фигуры замерли посреди помещения, свирепо буравя глазами пространство вокруг себя.
— Парни. Молодые. Пятеро! Где? — рявкнул один из них.
Видимо, лучше других владеющий языком, но все равно не способный построить более-менее связные длинные фразы.
Хозяин бара, флегматично натирающий бокал полотенцем, лишь пожал плечами.
— Не знаю. Не видел таких. Не было, — то ли ему было лень разговаривать, то ли он передразнивал незадачливого мордоворота.
Телохранители обшарили взглядами бар, один из них заглянул даже в туалеты, но никого, разумеется, там не нашел.
— Diablo! — выругался он, явно раздосадованный. — Ищем дальше!
Через несколько раздались удаляющиеся шаги, скрип входной двери, и повисшая было в «Каретнике» тишина снова сменилось нарастающим гулом разговоров, а мы, переглянувшись, выбрались из подсобки.
— Ну, братцы, вот теперь мы действительно одни, — довольно хмыкнул Поплавский, вытирая ладонью лоб.
Георг выглядел так, будто не мог поверить в происходящее.
— Вы что, всегда так делаете?
— Ну… иногда, — признал я.
Знал бы ты, парень, сколько раз нам из Корпуса по ночам бегать пришлось — очень сильно удивился бы.
Хозяин бара повернулся к нам с видом человека, которому явно не хотелось ввязываться в чужие… скажем так, разногласия. Особенно если это касалось здоровенных иберийцев с повадками армейских спецов.
— И что это было?
Поплавский молча вытащил из кармана бумажник, достал крупную купюру и положил ее на стойку.
— Пять бокалов пива, пожалуйста.
Бармен с прищуром глянул на деньги.
— У меня нет сдачи с такой суммы.
— А она и не нужна, — ответил Поплавский. — Считайте это нашей благодарностью за содействие, любезный.
Бармен хмыкнул, сгреб ладонью «благодарность» и, бормоча что-то себе под нос, ушел наливать.
Георг покачал головой и усмехнулся.
— Что ж, господа… Пожалуй, я должен признать: этот день уже интереснее, чем я предполагал.
— Еще бы, — ухмыльнулся Поплавский. — И это только начало.
Я вздохнул.
— Ну ладно, раз уж мы на время сбросили хвост, остается только один вопрос…
— Какой? — спросил Георг.
Я посмотрел на него и ухмыльнулся.
— Как будем отмечать это событие?
Бармен поставил перед нами пять кружек холодного пива.
— Вот это правильный вопрос, — одобрительно сказал Поплавский и поднял свою.
Мы переглянулись
— Ну, что ж, господа… За свободу, пока она у нас есть!
***
— Ну, и что дальше? — Я поднял взгляд на сидевших напротив товарищей. — Где он, твой альтернативный Выборг?
— Не горячите улиток, сударь. Всему свое время.
Поплавский с совершенно невозмутимым видом отодвинул пустую кружку в сторону и поднял палец, в очередной раз подзывая бармена.
— Повторим, любезнейший. Пять порций. Но, пожалуйста, в одноразовые стаканчики.
Я приподнял бровь.
— В пластик?
— В пластик, в пластик. Не пойдем же мы на улицу со стеклянными.
— Виталик, — протянул я подозрительно. — Что ты опять мутишь?
— Да что ты, Володя, — Поплавский сделал честные глаза. — Просто считаю, что свежий воздух — лучшая приправа к пиву. После жареного арахиса, конечно же.
— И куда же ты нас собрался вести? — вяло осведомился Корф.
— В по-настоящему антуражное место, судари! — торжественно объявил Поплавский. — То, которое никогда не покажут туристам!
Я тяжело вздохнул, но Георг неожиданно оживился.
— Правда? — с интересом спросил он.
И Поплавский моментально зацепился за его реакцию.
— Конечно! — ухмыльнулся он. — Ведь Выборг — это не только старинные улочки и крепости. Это ещё и… Впрочем, сейчас сами увидите.
Мы с Камбулатом и Корфом еще раз дружно вздохнули.
— Хорошо, — наконец сказал я. — Но если наткнемся на телохранителей, будешь сам перед ними оправдываться.
— Пф-ф-ф, да без проблем, — отмахнулся Поплавский, подхватывая свеженалитый стакан.
Мы вышли из «Каретника», свернули налево, потом еще раз…
И вдруг оказались у каких-то гаражей.
Местечко оказалось, мягко говоря, то еще. Гнилые доски, торчащие из земли, пара ржавых железяк, покосившиеся облезлые створки ворот с облупленной краской и здоровенными амбарными замками.
— Вот он, настоящий Выборг! — торжественно выдал Поплавский, разведя руки в стороны.
Я посмотрел на него со скепсисом, который даже не пытался скрыть.
— Ты серьезно?
— А что? — Поплавский пожал плечами. — Сюда ежегодно едут тысячи туристов. Они бродят по этим улочкам, любуются архитектурой, восхищаются средневековой крепостью, даже не подозревая, что ее столько раз реставрировали и восстанавливали, что от подлинной древности там осталась разве что башня. Они фотографируются, покупают сувениры и даже не задумываются, что этот город — не памятник! Что он — живой! И его настоящая жизнь, скрываемая за красивыми фасадами и якобы старинными вывесками — вот она, судари!
Я покачал головой.
— Неубедительно.
— Зато честно, — ничуть не смутился Поплавский. — Кроме того, готовы спорить, что его светлости пить пиво за гаражами еще не доводилось.
Георг слегка смутился, но кивнул.
— Это правда…
— Ну вот, а у нас, значит, культурный обмен! — ухмыльнулся Поплавский, сделал глоток пива и, пафосно глядя в горизонт, заявил:
— Вкус свободы, судари! Ни в одном дворце, ни в самом дорогом ресторане вы такого не почувствуете!
Однако его вдохновенную речь перебил насмешливый голос:
— Смотрите-ка, бакланы! А что это они тут делают? Пиво пьют? За гаражами? Ну, пожалуй, тут им самое место, да. На свалке!
Раздался дружный хохот, и я поморщился. Принесло на мою голову…
В отдалении стояли четверо.
Одеты в дорогую, но странно несуразную гражданскую одежду, будто их наряжали сразу три стилиста, которые так и не смогли договориться. На лицах — чванливое превосходство… как и всегда.
Красноперые. Вот откуда они взялись, спрашивается?
Возглавлял десант из Пажеского корпуса, разумеется, мой старый знакомый: Александр Ходкевич собственной персоной.
— Кто это, Владимир? — поинтересовался Георг.
Я тихо выругался сквозь зубы. Не хватало сейчас, прямо на глазах у заморского гостя, устраивать разборку…
Или действительно — не хватало?
— Не обращай внимания, — хмыкнул я. — Старые друзья.
— Друзья? — Ходкевич сложил руки на груди. — Не припоминаю, чтобы я…
Я пристроил стакан с пивом на ближайший ящик и шагнул вперед.
— Ты уверен, что хочешь это продолжить?
— Я уверен, что ты — деревенский ублюдок, которому повезло оказаться там, где ему не место, — процедил Ходкевич.
За спиной удивленно вздохнул Георг, и я понял, что краями нам с пажами не разойтись. Я бы и сам не простил подобного выпада, а уж на глазах его светлости герцога брауншвейгского…
Что ж, Сашенька, сам нарвался.
— Ну то есть прошлого урока тебе недостаточно, да? — я сжал кулаки и сделал еще шаг.
— В прошлый раз я… — Ходкевич резко замолчал.
Похоже, заметил, что его свита отступила на шаг назад… А то и на два.
Ну, разумеется — они наверняка не забыли, как я оставил их без тачки на берегу залива. Видели меня на соревнованиях, а уж наш побег из Пажеского корпуса после атаки террористов давно оброс самыми невероятными подробностями. Да и слухи о том, что за мной стоит то ли младший Морозов, то ли старший, то ли оба сразу, по столице наверняка курсировали. И любой мало-мальски вменяемый человек понимал, что сюда лучше не лезть.