ного уровня советских людей зависит успех выполнения этой всемирно-исторической задачи. Лекционная работа является могучим средством в осуществлении этой задачи»[1547].
В 1947 г. на лекционную пропаганду были возложены более серьезные задачи:
«Лекционная пропаганда научных знаний, проводимая Лекционным бюро и районными лекторскими группами в текущем году, была подчинена задаче коммунистического воспитания трудящихся нашего города, которые встречали 30-ую годовщину Советского социалистического государства, в борьбе за досрочное выполнение второго года новой Сталинской пятилетки.
Лекционная пропаганда была направлена на показ достижений нашей Родины за 30-летие своего существования. Лекции имели целью воспитать в советских людях бодрость духа, веру в свое дело, преданность Родине и умение преодолевать трудности.
Лекционная пропаганда целеустремленно была подчинена интересам советского государства и руководствовалась жизненной основой советского строя – его политикой»[1548].
В 1948 г. деятельность Городского лекционного бюро приобрела еще больший размах: общая численность слушателей лекций составила 1 440 308 человек, а общее число проведенных лекций – 14 047, из которых 1443 лекции были посвящены вопросам литературы. На заседаниях предметных методических секций для лекторов проводились инструктивно-методические доклады, в том числе на темы «Советская литература в послевоенный период» (доцент ЛГУ Е. И. Наумов) и «Против буржуазного либерализма в литературоведении» (доцент ЛГУ А. Г. Дементьев)[1549]. Отчет Городского бюро за 1948 г. выглядит еще более внушительно:
«Лекционная пропаганда научных знаний, проводимая Городским лекционным бюро, подчинена задачам коммунистического воспитания трудящихся нашего города, мобилизации их на борьбу за успешное выполнение третьего решающего года послевоенной Сталинской пятилетки.
Лекции имели целью воспитать в советских людях диалектико-материалистическое мировоззрение, благородные чувства горячего и животворного советского патриотизма, коммунистическое отношение к труду и общественной собственности, непоколебимую веру в торжество нашего великого дела, бодрость духа и умение по-большевистски преодолевать трудности.
Лекции отличались наступательным характером в борьбе с пережитками капитализма в сознании людей. Они разоблачали реакционную роль растленной буржуазной “культуры” и “морали”, боролись против низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной.
Лекционная пропаганда целеустремленно была подчинена интересам советского государства и руководствовалась политикой большевистской партии, как жизненной основой советского строя»[1550].
В марте 1949 г. директор лектория Ленинградского горкома ВКП(б) И. К. Карпов, озвучив цифру посетителей лектория за 1948 г. (более 200 тыс. слушателей), сформулировал задачу возглавляемого им просветительского заведения:
«Вся наша работа подчинена пропаганде исторических постановлений Центрального Комитета партии, воспитанию в советских людях чувства безграничной любви к своей социалистической родине, разоблачению презренной идеологии прогнившего капиталистического мира»[1551].
Естественно, что с такими установками и лекции на нейтральные темы были крайне тенденциозны. По крайней мере, еще до постановления 1946 г. некоторые выступления в Пушкинском Доме оказывались, по отзывам Б. М. Эйхенбаума, совершенно неудовлетворительными[1552].
Проводимые научные конференции также все больше идеологизировались. Лишь по случайности еще оставалось место не для самых актуальных персонажей. Едва ли не последним такого рода событием 1946 г. стала двухдневная научная сессия, посвященная Лукрецию, закончившаяся 22 октября:
«В Ленинградском университете закончилась продолжавшаяся два дня научная сессия, посвященная двухтысячелетию со дня смерти выдающегося поэта и философа-материалиста древности, автора гениальной поэмы “О природе вещей” – Тита Лукреция Кара.
В работе сессии приняли участие филологи, историки, работники философского факультета, а также ряд институтов Академии наук СССР.
С докладом “Лукреций, как поэт” выступил член-корреспондент Академии наук проф[ессор] И. И. Толстой, доктор филологических наук И. М. Тронский сделал сообщение на тему “Вступление в поэме Лукреция”. С большим интересом были выслушаны также доклады проф[ессора] С. Я. Лурье “Джордано Бруно и Лукреций” и кандидата филологических наук Я. М. Боровского “Лукреций и Эпикур”»[1553].
Но вскоре с подобной аполитичностью будет покончено.
Беспартийные ученые обогащаются идейно
В середине ноября 1946 г. в университете подошла к концу работа по составлению плана научных исследований, скорректированного с учетом идеологических событий последних месяцев. 12 ноября радио сообщало:
«В Ленинградском университете закончено составление пятилетнего плана научно-исследовательских работ. Около 150-ти важных научных проблем будут разрабатывать ученые двенадцати факультетов и тринадцати научно-исследовательских институтов Университета ‹…›.
Основная тема, которую будут разрабатывать филологи университета, – ведущая роль русской и советской литературы в мировом литературном процессе. Группа ученых-филологов под руководством академика Державина займется исследованием славяно-русских культурных связей в 19-м и 20-м веках»[1554].
А 25 ноября на филологическом факультете состоялась теоретическая конференция, посвященная выходу первого тома сочинений Сталина, в которой обязали принять участие и беспартийных.
Б. М. Эйхенбаум пишет в дневнике:
«[25 ноября]. Вчера весь день читал Ленина и Сталина (I том) для выступления на “теоретической конференции” филфака. Я строю все на теме сознательности и стихийности. Это, в сущности, центральная проблема всей нашей жизни и истории. Государство, построенное на научной основе. Что при таком положении искусство? Вопрос, существующий со времен Платона.
[26 ноября]. Вчера выступил на партсобрании. Ничего. Открылось докладом П. Я. Хавина – как пастор. Все было тихо, дисциплинированно, аккуратно, прилично – и мертво. Что-то немецкое есть во всем этом – жутковато. Не слова, а камни. Серость, боязнь сказать что-нибудь свое, что-нибудь о жизни. Плохо дело! – Сегодня лекция о Лермонтове в Доме Кр[асной] Армии»[1555].
Основным вопросом конференции было рассмотрение напечатанной в томе работы Сталина «Анархизм или социализм?». С докладом выступил заведующий кафедрой теории и практики советской печати, бессменный инструктор городских агитаторов, сотрудник лектория горкома ВКП(б), культпроп партбюро филологического факультета П. Я. Хавин, некогда, в 1920-х гг., участник семинария Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова по русской литературе XIX в.[1556] Доклад назывался «Обоснование и защита товарищем Сталиным идеологических основ марксистско-ленинской партии»[1557]. Как было принято, на открытом собрании обязали присутствовать и преподавателей факультета, причем некоторые беспартийные профессора даже высказались по существу обсуждаемого вопроса – это были Р. А. Будагов, П. Н. Берков, Г. А. Бялый, Б. Г. Реизов, Б. М. Эйхенбаум, А. С. Долинин. Необычайная активность беспартийной профессуры даже была отмечена парторгом факультета А. И. Рединой на собрании общеуниверситетского партактива 20 января 1947 г.[1558], а секретарь Василеостровского райкома ВКП(б) Г. М. Нестеров посвятил этому факту отдельный раздел в своей статье «Партийное руководство социалистическим соревнованием работников науки»:
«Памятуя о том, что наукой всех наук является марксизм-ленинизм, партийные организации усилили внимание к идейной закалке научных работников. ‹…› Состоявшаяся на филологическом факультете Университета теоретическая конференция, посвященная работе И. В. Сталина “Анархизм или социализм?”, привлекла большую группу научных работников. На конференции выступили беспартийные профессора: Б. Г. Реизов, А. С. Долинин, П. Н. Берков и другие»[1559].
Одним из последних пропагандистских акций уходящего 1946 г., в которую был вовлечен весь филологический факультет, стал юбилей Н. А. Некрасова – 4 декабря 1946 г. исполнялось 125 лет со дня его рождения. Этому событию придавалось большое идейно-политическое значение, его праздновала его вся страна: «Память Некрасова чествуется в дни, когда неиссякаемая энергия нашего народа-победителя обращена на строительство величественного здания народного счастья»[1560].
Заблаговременно правительством был утвержден Всесоюзный комитет по проведению юбилея, куда вошел и наиболее авторитетный исследователь творчества Некрасова профессор филологического факультета В. Е. Евгеньев-Максимов.
Торжества состоялись сначала в Пушкинском Доме, затем в университете:
«2 декабря в Институте литературы Академии наук СССР открылась научная сессия, посвященная 125-летию со дня рождения великого русского поэта Н. А. Некрасова. В ее работе принимают участие писатели, литературоведы, профессора университета и педагогических вузов.