Обмен мнений по вопросу о соотношении мировоззрения и произведений писателя возник после интересного доклада профессора Б. Г. Реизова “Проблемы французского реализма”[1707]. Профессор Реизов указывал на нелогичность утверждений, что писатель воплощает в художественных образах нечто, не соответствующее его мировоззрению. Профессор В. М. Жирмунский, напомнив известные высказывания Энгельса о Бальзаке и Ленина о Толстом, указал, что возможны определенные расхождения между субъективным мировоззрением писателя и тем, что объективно заключается в созданных им образах. Пример этому – полнейшее несоответствие философии и художественных образов в романе Л. Толстого “Война и мир”.
Хочется упомянуть об очень интересном докладе проф[ессора] Б. М. Эйхенбаума “О советской текстологии”. Докладчик рассказал, как советские текстологи очищают истинное слово писателя от погрешностей последующих изданий, от исправлений цензуры, а порой освобождают замысел писателя от вынужденного самоограничения, необходимого в условиях царской цензуры. Благодаря упорному и кропотливому труду советских текстологов, читатель может быть уверен в правильности текста, а литературовед может спокойно оперировать мельчайшими деталями. А ведь в дореволюционной России, как и на современном буржуазном Западе, этой науки не существовало. Какова же может быть действительная научная ценность многочисленных исследований буржуазных ученых? В частности, на этот вопрос дает ясный ответ прекрасный доклад проф[ессора] А. А. Смирнова “Изучение западной литературы в СССР”. Он показал, как далеко шагнула советская филология, вооруженная диалектикой марксизма, в деле изучения классиков мировой литературы. В то же время на родине Шекспира, Бальзака и Сервантеса литературоведы в основном занимаются изучением подробностей личной жизни великих писателей, желая угодить низменным вкусам буржуазного читателя, или создают тенденциозные псевдонаучные исследования по заказу своих хозяев»[1708].
Эта в общем-то положительная по тону статья не вполне отражала действительного накала страстей на сессии. 18 ноября профессор Б. М. Эйхенбаум записал в дневнике:
«Нахожусь в таком взвинченном состоянии, что не могу как следует работать, как будто должно что-то случиться. Тяжелое впечатление от заседаний сессии – у всех нервы в каком-то исступленном состоянии, все производят впечатление полунормальных – за одних стыдно (Пиксанов! Евгеньев – Максимов!!), за других страшно и больно (Томашевский, Гуковский). Вчера после моего доклада о советской текстологии товарищи устроили овацию – Гуковский произнес целую речь»[1709].
Профессора вынужденно меняли тематику своих исследований. Юбилейная сессия демонстрировала эту тенденцию:
«Алексеев, который был англистом, а потом стал американистом, спешно сделался русистом. Но на сессии он уже выступает в качестве специалиста по русскому языку. Это, как Жирмунский, балаганный трансформатор. Я их называю Аркадием Райкиным, по имени этого быстро переодевающегося эстрадного трансформатора-юмориста»[1710], – писала О. М. Фрейденберг.
Наиболее серьезные изменения начались в конце осени. 24 ноября ректор А. А. Вознесенский подписал приказ № 2655 по Ленинградскому университету. Он был посвящен вопросам идеологической работы:
«Основным требованием, определяющим успешность научной, учебной и воспитательной деятельности профессорско-преподавательского состава университета, является идеологическое содержание, идейная направленность всей работы. Сущностью же этого идеологического содержания и идейной направленности является советский патриотизм, материалистическое, марксистско-ленинское мировоззрение, методология материалистической диалектики.
Идейная направленность всей работы профессорско-преподавательского состава и всех общественных организаций университета приобретает особенное значение в современный период, когда советский народ в героическом труде осуществляет великое строительство коммунистического общества, когда, с другой стороны, империалистическая реакция крупнейших капиталистических стран развертывает интенсивную деятельность, направленную против Советского Союза. В этих условиях от всех научных работников университета требуется не только глубокое овладение своей научной специальностью и марксистско-ленинской теорией, но и решительная борьба с буржуазной идеологией, острая критика и разоблачение этой идеологии, борьба с раболепием и низкопоклонством перед буржуазной культурой и наукой, правильная оценка исторической роли русской и советской науки и культуры.
К сожалению, как это уже отмечалось университетской общественностью и в советской печати, не все работники университета до конца понимают всю важность этих требований. Некоторые профессора и преподаватели в своей научной, учебной и воспитательной работе недостаточно критически относятся к буржуазной науке, забывают о завоеваниях русской и советской науки и культуры, без всяких исторических и научных оснований объявляют те или иные успехи русской культуры, как результат заимствования иноземной культуры. Некоторые опубликованные университетскими научными сотрудниками работы страдают объективизмом, аполитичностью, содержат идеологические ошибки, что объясняется не только недостаточной идеологической вооруженностью некоторых научных работников, применением неправильной, антинаучной методологии, но и забвением отдельными научными работниками их патриотического долга, а также слабым развитием в среде университетских научных работников критики и самокритики. Научные работы перед их публикацией редко подвергаются глубокому и всестороннему обсуждению на кафедрах и на заседаниях ученых советов, а некоторые редакционные коллегии факультетов проявляют иногда недостаточное внимание и безответственность, подписывая к печати недоброкачественные работы.
Все подобные отрицательные явления, даже если бы они представляли собою единичные случаи, не могут быть терпимы в нашем коллективе.
Для устранения указанных недостатков и для дальнейшего улучшения научной, учебной, воспитательной и научно-просветительской работы университета, приказываю:
1. Проводить на всех факультетах и кафедрах решительную борьбу с фактами низкопоклонства и раболепия перед буржуазной наукой и культурой со стороны отдельных ученых, организуя общественное осуждение подобных фактов.
2. На всех факультетах критически пересмотреть все учебные программы, независимо от того, кем они составлены, добиваясь в них единства методологических установок, правильной оценки роли русских и советских ученых, отражения достижений русской и советской науки, защиты научного приоритета русских и советских ученых, устранения каких бы то ни было элементов низкопоклонства и раболепия перед буржуазной наукой и культурой, перед всякой иностранщиной.
Итоги пересмотра программ обсуждать на Ученых Советах факультетов. После этого полный текст программ, с внесенными в них изменениями и в пригодном для типографского размещения виде, сдать через деканов проректору по учебной работе до 15 января 1948 года.
3. Ввести в общие курсы, читаемые на факультетах, разделы, посвященные развитию соответствующей отрасли науки в России и Советском Союзе, характеристике роли русской и советской науки и культуры в развитии мировой культуры.
4. Всем кафедрам критически пересмотреть в срок до 6 февраля 1948 г. учебники и руководства, рекомендуемые в учебных программах нашего университета. Вместе с тем обязать преподавателей, рекомендующих тот или иной учебник или учебное пособие, указывать студентам на имеющиеся в учебнике принципиальные, методологические, идеологические и фактические ошибки, – если только учебник вообще может быть рекомендован. Рецензии на действующие учебники и руководства, с указанием имеющихся в них ошибок, после обсуждения этих рецензий на заседаниях кафедр или ученых советов, представить мне.
5. Критически пересмотреть в срок до 1 мая 1948 года научную продукцию университетских ученых за последние годы и итоги такого пересмотра подробно обсудить на заседаниях кафедр и факультетских ученых советов. Деканам и директорам научно-исследовательских институтов – представить мне план реализаций настоящего пункта приказа.
6. До 1 января 1948 г. обсудить на кафедрах и, в необходимых случаях, на заседаниях ученых советов научные работы, представленные к печати до издания настоящего приказа.
7. Обязать кафедры обсуждать работы научных сотрудников университета до представления этих работ к печати, подвергая их принципиальной товарищеской критике, добиваясь устранения в них всех неправильных положений, идеологических и фактических ошибок. Обязать научную часть университета и редакционные коллегии всех университетских изданий не принимать книги и статьи к печати, если они не были подвергнуты обсуждению на кафедрах.
8. При составлении плана научно-исследовательских работ на 1948 год добиваться разработки учеными университета крупных научных вопросов, являющихся наиболее актуальными в научно-теоретическом или практическом отношении, поощряя комплексный и коллективный метод изучения и разрешения научных вопросов.
9. В срок до 1 января 1948 г. пересмотреть всю тематику диссертаций, дипломных работ, студенческих научных кружков с точки зрения приближения ее к современным задачам развития советских научных школ, обобщения практики социалистического строительства, борьбы с реакционной буржуазной наукой, культурой и идеологией.
10. Обратить внимание на научных работников университета, выступающих официальными оппонентами на защитах диссертаций, на необходимость еще более тщательного анализа фактического содержания, методологических основ и идеологической направленности рецензируемых работ. Обязать деканов факультетов контролировать качество представляемых официальными оппонентами рецензий.