.
Все известные факты как раз укладываются не в зловещую подготовку «ленинградского дела», а в банальный поиск виноватых, вполне соответствующий как прежним, так и нынешним российским реалиям, безотносительно географической и хронологической заданности.
Также излишне надуманной нам кажется приписывание зловещего подтекста ситуации, произошедшей в перерыве заседания Оргбюро и описанной впоследствии П. И. Капицей:
«…Мы направились покурить в фойе. Там к Саянову подошел секретарь ЦК по кадрам Алексей Кузнецов ‹…›. К нам подошли секретари ленинградского горкома, а потом присоединился и Жданов, решивший, видимо, нас подбодрить:
– Не теряйтесь, держитесь по-ленинградски, мы не такое выдержали. Покажите, каким нужно журнал выпускать!
В дверях показался Сталин. Видя толпящихся ленинградцев, шутливо удивился:
– Чего это ленинградцы жмутся друг к дружке? Я ведь тоже питерский.
Жданов отошел от нас.
– Продолжим заседание! – произнес он»[278].
Пытаясь углядеть истоки «ленинградского дела» в этой сцене, некоторые историки пишут: «Через два с половиной года Сталин будет уже полностью уверен, что “ленинградцы” – опаснейшие “заговорщики”, но естественно видеть зарождение этой уверенности в описанной сцене»[279]. На наш взгляд, подобные предположения – плоды фантазии.
Вернувшись к ходу самого заседания Оргбюро, любопытно сравнить параллельные места стенограммы ЦК с другими источниками, освещающими события того памятного заседания. Реплики Маленкова не кажутся столь «зловещими», а лишь доносят до нас то огромное внутреннее желание Маленкова участвовать со знанием дела в идущем обсуждении и, где возможно, вставить к месту реплику. Но еще важнее, что приведенное ниже сопоставление окончательно лишает стенограмму ЦК неприкосновенного статуса – уж очень очевидны сделанные стенографистками изъятия и сглаживания.
Приведем еще один сюжет из заседания Оргбюро ЦК 9 августа 1946 г. – выступление секретаря ЛГК по пропаганде И. М. Широкова:
В контексте подозрений о будущем «ленинградском деле» намного более угрожающе звучит записанная Левоневским реплика самого Сталина: «Это что, журнал ленинградский или Союза писателей? Если ленинградский, то Ленинград имеет свой голос».
Конспект Левоневского позволяет также идентифицировать Маленкова как автора анонимной реплики – «голос», – смысл которой был в упреке обкому и горкому, ответственным за издание «Ленинградской правды»:
Кроме явного несоответствия стенограммы ЦК реальному положению вещей, важен еще один момент, который описан Капицей:
«Кто же у нас возглавит “Звезду”? Тут Иосиф Виссарионович полистал какие-то бумажки на столе и, взглянув на одну, сказал:
– Ленинградский горком рекомендует… ‹…›
Тут к Иосифу Виссарионовичу склонился Жданов и что-то шепнул. Сталин приподнял брови, как бы что-то соображая, и вместо председательствующего сказал:
– Сделаем на пять минут перекур!
Вместе со Ждановым они ушли в соседнее помещение, а мы направились покурить в фойе. ‹…›
Как я узнал позже от заместителя начальника Управления пропаганды ЦК Еголина, Жданов, выйдя в перерыве в другую комнату, сказал:
– Иосиф Виссарионович, на секретариате решено Саянова освободить.
Сталин, словно сдаваясь секретарям, приподнял обе руки и ответил: “Подчиняюсь большинству”, – хотя это не часто с ним случалось»[280].
В этом рассказе есть два важных обстоятельства, на которые хотелось бы обратить внимание. Во-первых, вопрос о кандидатах на должность редактора «Звезды» уже обсуждался ранее, и сотрудники Ленинградского горкома привезли с собой «объективки» либо передали их в ЦК ранее.
Второе – более важное – что накануне[281] состоялось заседание Секретариата ЦК, где обсуждался вопрос о литературных журналах. Это вполне логично, поскольку практически все решения, рассматриваемые на заседаниях Оргбюро и Политбюро, должны были предварительно проходить через Секретариат ЦК; еще 2 августа 1946 г. Политбюро ЦК приняло постановление о функциях Секретариата:
«Установить, что Секретариат ЦК ВКП(б) является постоянно действующим рабочим органом ЦК. Главной задачей Секретариата ЦК является подготовка вопросов, подлежащих рассмотрению Оргбюро, и проверка решений Политбюро и Оргбюро ЦК. Секретариат определяет повестку дня Оргбюро и предварительно рассматривает проекты решений по вопросам, вносимым на рассмотрение Оргбюро. ‹…› В соответствии с изложенным характером работы Секретариат не имеет регулярных заседаний и собирается по мере необходимости»[282].
Значит, вопрос о ленинградских журналах уже был подробно рассмотрен на Секретариате ЦК (членами которого на тот момент были Жданов, Кузнецов, Попов и Патоличев), причем, согласно постановлению Политбюро от 13 апреля 1946 г., «подготовка вопросов к Секретариату ЦК ВКП(б) и председательствование на заседаниях последнего»[283] возлагались именно на Кузнецова.
Как свидетельствует конспект Левоневского, именно на Секретариате было подготовлено решение о создании специальной комиссии ЦК по разработке постановления:
«А. ЖДАНОВ. Предлагаю утвердить решение секретариата о создании комиссии.
И. СТАЛИН. Пусть в комиссию будут включены ленинградцы.
А. ЖДАНОВ. Троих достаточно? Прокофьев, Саянов, Капица.
И. СТАЛИН. Они обсудят, что надо записать в постановление.
А. ЖДАНОВ. Переходим ко второму вопросу. Товарищи, приглашенные по первому вопросу из Ленинграда, могут быть свободными.
И. СТАЛИН. А это кто? Писатели? Пусть они останутся, им же интересно послушать о кино?..
ГОЛОСА ЛЕНИНГРАДЦЕВ. Интересно, конечно»[284].
В результате обсуждения ситуации в ленинградских журналах постановлением Оргбюро ЦК было решено закрыть журнал «Ленинград», а также «поручить комиссии в составе т[оварищей]: Жданова А. А. (созыв), Кузнецова А. А., Патоличева Н. С., Попова Г. М., Маленкова Г. М., Александрова Г. Ф., Попкова П. С., Саянова В. М., Лихарева Б. М., Прокофьева А. А., Тихонова Н. С., Широкова И. М. и Вишневского В., на основе обмена мнениями на заседании Оргбюро, разработать проект постановления ЦК ВКП(б) о коренном улучшении журнала “Звезда”»[285].
Но пока вопрос только разрабатывался, уже на следующий день после заседания Оргбюро ЦК, 10 августа 1946 г., в «Культуре и жизни» было напечатано «Письмо в редакцию» одного из участников заседания Оргбюро – это был критический отзыв шедшего в ногу с партией Всеволода Вишневского «Вредный рассказ Мих. Зощенко». Сложно понять истинную цель автора: быть может, он хотел предупредить этой статьей о грядущих потрясениях, хотя, скорее всего, просто желал выслужиться перед властью. Ведь в тот момент – глубокой ночью с 9 на 10 августа, когда номер шел в печать, – резкого текста постановления ЦК еще не существовало. Заканчивал Вишневский свое «письмо в редакцию» следующими словами:
«Народ вправе требовать от литературы после всего свершенного им в последние годы и раздумий, и настоящего чувства, и нового юмора. Народ говорит ясно: следует писать не нелепицы, где все и вся обессмыслено, а произведения, помогающие жить и трудиться, расширяющие представление о жизни и о человеке.
Плохо поступила редакция журнала “Звезда”, напечатав рассказ Зощенко и обманув и обидев тем самым читателей. Не радость вызывает рассказ Мих. Зощенко у людей, а горечь, возмущение и сильный протест.
Спрашивается, до каких пор редакция журнала “Звезда” будет предоставлять свои страницы для произведений, являющихся клеветой на жизнь советского народа?»[286]
В том же номере «Культуры и жизни» была напечатана и статья работника Управления пропаганды и агитации ЦК Н. Н. Маслина, посвященная журналу «Звезда»[287], где доставалось уже и А. А. Ахматовой, и даже профессору ЛГУ Б. М. Эйхенбауму…
В день выхода статей в «Культуре и жизни», 10 августа, в аппарате ЦК началась подготовка резолюции, выработкой которой руководил Жданов. 12 августа постановление вчерне было готово. Жданов был весьма уязвлен всем происходящим, поскольку была затронута парторганизация Ленинграда.
«Вишневский был введен в комиссию по выработке резолюции. Его вызвал Жданов, огласил документ и сказал:
– Вы чувствуете боль и обиду ЦК на наш Ленинград? Все ли в резолюции сказано до конца, какие есть вопросы, поправки?
И, обращаясь к ленинградцам, сказал:
– Сидите в обороне, – а переходить надо в наступление!
Потом он опять говорил Вишневскому:
– У нас вековой фонд литературы, демократических традиций. Белинский, Чернышевский… Вспомните, как в этом самом Ленинграде, в рубашке, запачканной его кровью, он, умирающий, сидел и гневно писал. Вот – пример для всех нас. Единственный критерий – литература для народа. Нужно создать теорию советской литературы. Мы с вами, Вишневский, пережили три революции в Ленинграде, выстрадали революцию, а теперь какие-то отщепенцы ревизуют, уводят в сторону. Это – реакционная муть! Тянуть назад?! Это быть не может!»[288]
Текст постановления был подготовлен при деятельном участии секретарей ЦК Жданова и Кузнецова, отредактирован Сталиным (незначительно, поскольку составленный под руководством Жданова документ соответствовал ожиданиям вождя) и в окончательном варианте принят на заседании Оргбюро ЦК 14 августа 1946 г.