Такого рода классификации очевидным образом искусственны. В реальности имеет место непрерывная линия уровней собственности и доходов. В ней просто нет естественных точек разграничения. Фактическая роль таких классификаций – идеологическая: признав очевидным факт социальных и материальных контрастов, направить внимание людей на удобную для апологетики статистическую середину. Когда сообщают, что высший уровень составляет пять процентов населения, низший – десять, а средний – восемьдесят пять, то всякая социальная критика общества должна умолкнуть. В средний уровень при этом попадают мелкие и средние предприниматели, государственные служащие, профессора, артисты, квалифицированные специалисты, адвокаты, врачи и т. д. О какой тут классовой борьбе может идти речь?!
Я считаю более адекватной западной реальности классификацию населения по социальному статусу, о котором говорилось выше в разделе о коммунизме. Только в западных странах комплекс признаков, определяющих социальный статус человека, отличается от такового в коммунистическом человейнике, что само собой разумеется. Частная собственность, частное предпринимательство, капитализм, финансовая система, демократия, – все это отражается в структуре населения.
Если в коммунистическом человейнике главным «богатством» является социальное положение человека, то в западнистском человейнике таковым является обладание материальными ценностями, включая деньги. Тут богатство (без кавычек) образует особую социальную категорию. Тут существуют многочисленные способы обогащения, отличные от капиталистического, – наследование имущества и денег, высокая плата за занимаемую должность, махинации с имуществом и финансами, игра, грабеж, организованная преступность, плата за открытия и изобретения, огромные гонорары, мошенничество и т. п. Обладающие богатством люди образуют особый социальный слой. Он возникает как производный от фундаментальных социальных отношений. Но, возникнув и укрепившись, он становится хозяином общества, точнее говоря, – становится организатором господствующих слоев общества в единое целое. Он овладевает львиной долей богатств общества, основными и самыми щедрыми источниками доходов, наилучшими каналами карьеры и вообще средствами жизненного успеха.
Все западнистское общество превращается в гигантский механизм по созданию и приобретению материальных богатств и по их распределению. Сами западные идеологи зачастую вообще рассматривают западное общество как потребительское.
Реальная жизнь западных стран есть постоянная социальная борьба, пронизывающая все их аспекты и уровни. Признанной ареной её является то, что называют гражданским обществом. Сохранились ли антагонистические классы? По моим наблюдениям, они «растворились» в мешанине других явлений. Но все же время от времени они дают о себе знать. Борьба при этом обычно идет локальная и за перераспределение долей доходов, и за незначительные (с социологической точки зрения) изменения в условиях труда. Социальные отношения вообще не подвергаются критике и не ставятся под сомнение. Они устраивают обе стороны. Борьба идет в этих рамках. В этом смысле классовые конфликты уже не являются антикапиталистическими, какими они были в XIX столетии и в начале XX.
Конечно, возникают всякого рода объединения и даже партии, направленные против самого социального строя общества. Существуют даже коммунистические организации. Но все это, можно сказать, допороговые явления, не имеющие заметного влияния на ход жизни западного мира. Их идеологический уровень крайне низок. Возникают массовые движения большого масштаба. Они приковывают к себе внимание общества и даже временами потрясают его. Это, например, студенческие движения, движения гомосексуалистов, «зеленых», антиглобалистов и т. п. Но они не затрагивают основ западнизма и в значительной мере манипулируются правящими силами. Вообще на Западе разработана виртуозная технология профилактики и борьбы с явлениями антизападнизма. Учебников на этот счет нет. Но в них нет надобности. Соответствующие кадры готовятся в изобилии и без них. И гражданское общество в значительной мере служит этому.
Весьма эффективным средством борьбы с антизападнизмом является стратегическая установка господ западного мира на борьбу с внешними явлениями, которые в идеологии и пропаганде преподносятся как угроза всей «мировой цивилизации», – с коммунизмом, с мусульманским терроризмом, с экстремизмом. Война Запада во главе с США за мировую гегемонию с этой точки зрения является мощнейшим средством подавления и недопущения внутреннего антизападнизма.
Обращаю внимание на то, что как Запад и западнизм – что не одно и то же (Запад – совокупность стран, западнизм – их социальный строй), так и антизападнизм не есть антизапад. Антизападнизм – враждебное отношение не к Западу (не антизапад), а к социальному строю западных стран, – явление, подобное антифашизму, антикоммунизму и т. д. Можно быть приверженцем Запада и одновременно антизападнистом. Аналогично не одно и то же США и американизм. Антиамериканизм не есть вражда к США. Это – вражда к социальному строю современных США. А зачастую антиамериканизм понимается ещё уже: как протест против определенного поведения правящих сил США в отношении внешнего мира.
Запад на пути к сверхобществу
Выше я говорил о различиях коммунистического и западнистского путей к сверхобществу. Несмотря на эти различия, социальная организация западнистского сверхобщества складывается по тем же объективным социальным законам, что и коммунистическая. Схематично это выглядит так. В компонентах социальной организации общества вырастают надстроечные части, так что образуется сверхгосударство, сверхэкономика, сверхидеология, сверхправо, сверхкультура, сверхклеточные объединения и т. д. Они объединяются в надстроечную часть социальной организации в целом.
Сверхгосударственность западнизма формируется по многим линиям. Назову некоторые из них. Источником сверхгосударственности стало прежде всего непомерное разрастание самой государственности. В ней занято до двадцати процентов работающих граждан (если не больше). Во всяком случае, это больше, чем общее число людей, занятых физическим трудом. Так что сама государственность нуждается в управлении, можно сказать, в своей внутренней власти. Последняя не конституируется формально, то есть как официально признанный орган государственной власти. Она складывается из людей самого различного рода: представителей администрации, сотрудников личных канцелярий, сотрудников секретных служб, родственников представителей высшей власти, советников и т. п. Сюда входит совокупность секретных учреждений официальной власти и вообще всех тех, кто организует и осуществляет скрытый аспект деятельности государственной власти. Сюда входит также множество людей из представителей частных интересов, лоббистов, мафиозных групп, личных друзей. Это – «кухня власти». Она является постоянно действующим элементом власти, стоящим над государством и отнимающим у него часть суверенитета. Наряду с «кухней власти» сложилась среда из активных и влиятельных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице социальных позиций. Она получила название правящей элиты.
Достаточно перечислить явления огромного масштаба, ставшие обычными в современном западном мире и в мире вообще вследствие активности Запада, чтобы отбросить всякие сомнения насчет ограниченности традиционных средств власти: махинации гигантских предприятий в сфере экономики, укрывательство от налогов, порча природной среды и продуктов питания, организованная преступность, научно-технические проекты неслыханных ранее масштабов, грандиозные стройки, военные операции, международные финансовые проблемы, демографические проблемы, миграция миллионов людей, безработица и т. п. Список таких явлений, требующих усилий власти в больших масштабах и постоянно, можно продолжать и продолжать. В результате произошло разделение задач и действий власти на обычные и стратегические. Возник стратегический уровень – уровень задач, ресурсов и действия власти, превосходящий обычные по масштабам, значимости и продолжительности. Возникли задачи и операции власти, рассчитанные на многие годы, требующие колоссальных затрат средств, вовлекающие огромные массы людей, использующие новейшие научные открытия и технические изобретения, использующие всю интеллектуальную мощь общества и блоков обществ. Сложился особый аппарат для этого.
Следующая линия формирования сверхгосударства связана с взаимоотношениями западных стран между собой, с взаимоотношениями западного мира с другими частями человечества, с проблемами мирового масштаба. По этой линии сложились бесчисленные учреждения и организации, которые даже формально возвышаются над государствами отдельных стран. Сферой их деятельности являются блоки и союзы западных стран, весь западный мир и даже вся планета. В их деятельность вовлечены сотни тысяч людей. Они распоряжаются колоссальными материальными, интеллектуальными, идеологическими, пропагандистскими, культурными, психологическими и военными ресурсами.
Сфера сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных контактов и сговоров. Тут вырабатывается особая «культура управления», которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества.
Надстроечные явления сверхгосударственности не обладают законодательными функциями. Последние были и остаются функциями государственности. Если надстроечной части требуется что-то в отношении законодательства, она для этой цели имеет в своем распоряжении государственность. Она обладает негосударственными средствами принуждать государственность поступать так, как это ей требуется. Эти средства, например, суть личные связи, проведение своих людей на ответственные должности, лобби, манипулирование финансами и средствами массовой информации, манипулирование партиями и массами, подкуп.