Непростые процессы, протекающие сегодня в мире, заставляют нас взглянуть по-новому на многие концепции политической мысли. Ещё недавно они представлялись незыблемыми, едва ли не само собой разумеющимися. Но вот они перестают удовлетворительно объяснять ход событий, от участия в которых нам не уклониться. А вместо их критического анализа и переосмысления мы все чаще слышим от хозяев жизни (политиков, государственных мужей и дам) и властителей дум (учёных авторитетов): Trust me, I am wiseacre! Поэтому осмыслением и переосмыслением важных понятий приходится заняться самим.
Одним из центральных понятий, подпирающих пошатнувшуюся идеологему демократии, является конституция. Между тем в нашей собственной стране конституция есть, и она только что претерпела – при посильном участии всех нас – большие изменения. Поэтому нужно разобраться в том, что такое конституция, зачем она нужна и какое отношение она имеет к России, её истории и нашему месту в ней.
III.1. Конституция – что это?
Нет ничего более гибкого и уступчивого, нежели юридические рамки. Их можно указать, но их нельзя перейти.
Сейчас принято считать, что каждое государство должно иметь конституцию. По крайней мере все государства, возникшие с XIX века по настоящее время (а это подавляющее большинство ныне существующих государств), конституции имеют. И практически все они получали конституции в момент своего создания, а нередко именно принятие конституции считается этим моментом.
В учебниках и энциклопедиях конституцию определяют как «основной закон государства, имеющий высшую юридическую силу и определяющий основы его политической и правовой систем», иные добавляют «социальной» и «экономической».
Вот некоторые из таких определений:
Конституция (от лат. constitutio – устройство, установление, сложение) основной закон государства, обладающий высшей юридической силой и устанавливающий основы политической, правовой и экономической систем данной страны[212].
Конституция – основной закон (лат.) – учредительный закон, основной закон, устанавливающий основные начала государственного устройства данной страны. Обычно название это даётся основным законам тех стран, государственное устройство которых основано на начале народного представительства (см.), а также в странах демократических (республиканских)[213].
Constitution, the body of doctrines and practices that form the fundamental organizing principle of a political state. In some cases, such as the United States, the constitution is a specific written document. In others, such as the United Kingdom, it is a collection of documents, statutes, and traditional practices that are generally accepted as governing political matters[214].
Constitution (con-sti-tu-tion /.kän(t)-stə-ˈtü-shən)
a: the basic principles and laws of a nation, state, or social group that determine the powers and duties of the government and guarantee certain rights to the people in it;
b: a written instrument embodying the rules of a political or social organization[215].
Constitution – Loi fondamentale, ensemble des lois fondamentales qui, dans un pays, règle l’organisation et les rapports des pouvoirs publics et, éventuellement, détermine les principes qui régissent les relations des gouvernants et des gouvernés[216].
Verfassung, Konstitution, Grundgesetz, die Grundordnung einer juristischen Person, besonders die eines Staates. Im Rechtssinn ist die Verfassung eines Staates der Inbegriff der geschriebenen oder ungeschriebenen grundlegenden Rechtssätze über Organisation und Funktionsweise der Staatsgewalt und die Rechtsstellung des Einzelnen[217].
Некоторые историки усматривают наличие конституций (у государств или квазигосударственных образований) в Средние века и даже в Древнем мире. К примеру, законы Солона, Клисфена и некоторые другие, рассмотренные в «Афинской политии» Аристотелем, они прямо называют «конституциями»[218].
Есть ли основания для подобных утверждений? Сейчас, когда вопрос о конституции, её изменениях и их значении для государства занял важное место на театре идеологической войны, самое время разобраться с этим.
Итак, конституция определяет «основы политической, правовой и экономической систем страны». В таком случае конституция Сомали должна бы гласить, что основу экономической системы страны составляет морское пиратство, что полицейский самостоятельно определяет, в чем состоят права человека, а человек, не согласный с этим, может (если выживет) апеллировать к шариатскому суду[219]. Однако в конституции Сомали, принятой в нынешней редакции в 2012 году, ничего такого нет, а есть набор стандартных благоглупостей про парламент, правительство, судебную систему, права человека, выборы и природную среду. Единственное её отличие от десятков ей подобных состоит в том, что она называется «переходной», а к каждому из названий государственных институтов добавлено то же определение. Она, конечно, «имеетвысшую юридическую силу», но только в глазах горстки дипломатов и международных чиновников, поставляющих туда гуманитарную помощь. Если это – конституция, то в каком смысле?
С другой стороны, ещё в начале XVIII века на Багамах существовала Республика Пиратов (так и называлась) со столь же скудным государственным устройством, чья конституция, известная под названием «Пиратский кодекс», исполнялась беспрекословно. И горе было тому Воробью, Флинту или Сильверу, кто дерзал её нарушить, – за ним незамедлительно являлся верховный судья Линч.
Сравнение этих двух конституций позволяет многое понять.
«Пиратский кодекс» выражал сложившийся, общепринятый, освященный обычаем порядок вещей, которому в основном следуют добровольно, то есть был фиксацией обычного права, такой же, как вавилонские законы Хаммурапи, афинские законы Драконта, древнеримские Законы XII таблиц и т. д. вплоть до английских многотомных law reports. К этой же категории в основном относится и британская конституция[220], не случайно вышеприведённое определение из «Британики» включает в её понятие также и traditional practices, иногда называемые «конституционными обычаями». Ясно, откуда её «высшая юридическая сила».
Современная конституция Сомали – это декларация намерений. Принимая её, законодатель (кто бы он ни был) указал, куда, к какому политическому и правовому состоянию он хотел бы привести страну. То, что она прямо названа «переходной», только подчеркивает эту её роль. Но эта роль присуща и всем конституциям. Искусство же государственного деятеля состоит в том, чтобы конституция не оставалась лишь декларацией.
Как это достигается, мы постараемся разобрать ab ovo, то есть начиная с этимологии слова и истории явления.
Все согласны, что слово «конституция» почти во всех языках происходит от латинского глагола constituo. В античных и средневековых[221] латинских текстах он используется во многих значениях (от 10 до 27 по разным словарям), но авторы энциклопедических определений отталкиваются от разных, чаще всего это: устраивать, утверждать, устанавливать. Однако исходным, архетипическим его значением является: ставить, помещать, водружать, водворять. Коренная семантика этого действия такова: чего-то или кого-то тут не было, но вот теперь есть, с оттенком непреложности этого факта. Жертвенного тельца поместили на алтарь, теперь священнодействию до́лжно свершиться со всеми положенными последствиями. Энея с чадами и домочадцами в Лации отродясь не было, а вот теперь они здесь водворились, извольте с этим считаться. Приняли новый закон, высекли его текст на камне и водрузили его на форуме – извольте исполнять.
Этот смысловой оттенок «небывалого ставшего действительным» был главным (отличавшим от близких по значению слов) и лёг в основу всех более поздних смыслов слова constituo: утвердить (акт), учредить (коллегию), устроить, организовать (упорядочить что-либо) и т. д. Естественно ожидать его наличия и в слове «конституция».
Насколько можно судить, термин «конституция» в специфическом значении учредительного документа организованного сообщества впервые стал употребляться вольными каменщиками. Им обозначалась грамота, определяющая основные правила деятельности конкретного масонского братства (определённого устава, национальной или территориальной ветви). Возможно, в этом проявилось стремление масонов избегать общеупотребительных терминов[222], чтобы подчеркнуть: они – другие. Отцы-основатели США свой первый документ[223] назвали всё-таки хартией, хотя среди них было немало масонов. Теперь уже не узнать, кто первый предложил использовать этот термин для обозначения документа, учреждающего новое государство или его новую политическую форму. Но первой конституцией государства в современном смысле этого слова и по названию стала Конституция США, принятая в 1787 году специально для этого созванным Филадельфийским конвентом. А путёвку в жизнь термину дала Французская революция, так как начиная с Конституции Франции 1791 года он стал общеупотребительным.