На вопросы СМИ2.ру ответил известный российский политолог и журналист Михаил Леонтьев.
Analitik: — В опубликованных на сайте Кремля предложениях российской стороны к лондонскому саммиту G20 есть пункт о необходимости «создания наднациональной резервной валюты, эмиссия которой будет осуществляться международными финансовыми институтами». Каковы, на Ваш взгляд, перспективы реализации этого российского предложения? Могут ли быть приняты какие-либо решения по этому вопросу уже в Лондоне? Или это на перспективу? И на сколько отдаленную?
Михаил Леонтьев: — Я думаю, что как абстрактная идея она разумна. И я думаю, что она существует сейчас в обороте и введена там нами, китайцами и частично казахами именно как некая абстрактная идея. Недаром, если мы послушаем, что нам говорил Назарбаев — а он наиболее предметно нам об этом говорил, — то он сопроводил идею некой единой мировой валюты абстрактной идеей совершенно конкретного расчетного евразийского дензнака, которую он ставит как идею вполне практичную, к которой можно приступать хоть сейчас.
Причем, заметьте, это пока расчетная единица внутренняя, что-то типа расчетного рубля, который существовал в СССР. Речь идет о двух вещах. Во-первых, когда мы говорим о единой международной валюте, речь идет о том, что мы должны уговорить главного эмитента этой валюты — США — согласиться на отказ от доллара как монопольной резервной валюты и переход на международную валюту, которая якобы не контролируется США.
То есть существует как бы две формы этой валюты. Существует идея отвязки, о чем более последовательно говорят китайцы, отвязки эмиссии резервной валюты мировой от конкретных государств вообще — и важно, что когда эта валюта будет функционировать, тогда она не просто будет международной, какими-то институтами руководиться, а дело в том, что она будет эмитироваться на основании жестких принципов. Это означает не только то, что вместо доллара будет какая-то другая международная валюта корзиночная, а это означает, что эта валюта не будет бесконтрольно эмитироваться.
В этом смысле она в большей степени будет похожа на евро, когда объемы и принципы эмиссии очень четко контролируются. В данном случае они должны контролироваться еще четче, потому что евро — это некий союз неких государств, в общем, достаточно добровольный для них, он не является тотальным. А такая валюта будет с неизбежностью тотальной, поэтому и принципы, с которыми эта эмиссия должна регулироваться, должны быть жестче.
И самое главное, о чем китайцы говорят открыто, а наши говорят тоже, но как бы кулуарно, Дворкович это озвучивал, — это должна быть реально обеспеченная валюта. И когда начинают говорить, а чем конкретно реально обеспечена, — не может реально конкретная валюта быть обеспечена корзиной необеспеченных валют, это абсурд. Значит, она должна быть обеспечена, в первую очередь, золотом. Золотом плюс драгметаллами. Может быть, какими-то другими активами.
Китайский глава Центробанка просто напрямую ссылается на предложение Кейнса 30-х годов, когда он предлагал учредить мировую валюту, опирающуюся на 30 основных биржевых товаров, на корзину. На мой взгляд, эта схема технически чрезвычайно громоздка и трудно реализуема. Но все равно в первую очередь речь идет о золоте или о золоте плюс что-то.
Здесь я бы сказал две вещи. Первое: почему такой валюты, скорее всего, не будет. Во-первых, потому что США, для того чтобы согласиться с этим, должны просто отказаться от всей своей системы не только мирового финансового господства, но и системы собственного существования и производства финансового, производства собственной экономики, собственной модели жизни. Потому что тогда они лишатся права на эмиссию.
Они могут, в принципе, теоретически, на это согласиться только в случае, если будут стоять перед прямой, явной, для них очевидной угрозой дефолта. Или если мировое сообщество солидарно скажет: или мы вводим эту валюту без вас, или вы к ней присоединяетесь. Что практически очень маловероятно.
Второй момент, отсюда вытекающий, — обратный, состоит в том, что, если речь идет о малообеспеченной валюте, то, в принципе, не нужно ни мировой валюты, ни согласия США. Если вы свою валюту реально обеспечиваете, вы можете вводить ее сами, в той степени, в которой вы ее можете обеспечить. И тогда судьба доллара будет плачевна.
Один из аргументов, который сейчас многие приводят, почему доллар безальтернативен. На мой взгляд, аргумент не очень состоятельный, но других существенных просто нет, — он состоит в том, что, кроме доллара, ничего нет, потому что все остальное хуже.
Доля истины в этом аргументе есть. Но если вы даете миру конкурентную валюту, которая как минимум лучше доллара, потому что она реально обеспечена, а доллар не обеспечен ничем, то это означает просто одномоментный подрыв доллара и крах его. Опять же, США не могут этого не понимать, и поэтому они хеджируются: заметьте, какая реакция была у американцев на слухи о введении валюты.
На самом деле, все решения двадцатки были ровно противоположны тому, о чем говорилось. Но они-то были противоположны с точки зрения мирового сообщества, а не с точки зрения США. Было принято решение, не реформируя, ничего не делая, докапитализовать МВФ долларами. Или валютами разными. Но МВФ докапитализовывается на 250, до 250 миллиардов долларов, и для этого частично продает свои золотые запасы.
Я хочу заметить, что золотые запасы МВФ очень существенны. США имеют самый большой в мире золотой запас, который исчисляется примерно 8,5 тысяч тонн. Но на втором месте стоит МВФ, у которого где-то три с лишним тысячи тонн. Это очень много. Если взять, сравнить следующие по размерам страны, они уже сразу резко отличаются, в разы, по своим золотым запасам.
Так вот, мне здесь только один момент не очень ясен. Если Россия стремится создать мировую валюту, то она должна предложить МВФ пополнить свои резервы рублями, а не долларами. Я этого не слышал почему-то. Мне так показалось, что мы собираемся нашими золотыми резервами и золотыми доходами жертвовать. Хотя здесь до конца, до последнего такого я не слышал, но если бы это была идея рублевой эмиссии, я бы ее понял и поддержал, это было бы очень интересно на самом деле. Вот такая история.
Главное же препятствие концептуального характера к введению мировой валюты касается всех идей введения чего-то мирового. Потому что невозможно представить себе в современном мире реально действующий международный институт, который был бы одинаково лоялен ко всем своим участникам. Или даже будем говорить об основной главной группе этих участников и учредителей. Мы видим, как работает Совет безопасности ООН. И говорить о том, что ООН равно лоялен ко всем своим членам, было бы смешно. Притом, что он как бы устроен как раз на принципе максимально возможного равенства.
Представить себе такое же в финансах очень трудно. Все это напоминает эксперименты с языком эсперанто. Помните, был такой мировой язык? Кто же против, чтобы был единый мировой язык? Причем не имитируемый какой-то страной — тогда Францией, потом Англией, — а на основании всех языков созданных. Но как-то я не вижу особенного засилья эсперантистов у нас на свете.
А деньги — вещь гораздо более важная в этом смысле. Для многих, во всяком случае. Поэтому, мне кажется, что это теоретически очень позитивная конструкция. Если послушать, что говорят наши лидеры, они примерно это и говорят: «Мы не ожидали никакой предметной дискуссии». Да это было бы, наверное, и неуместно, потому что слишком большая разница взглядов, и это привело бы просто к беспредметному столкновению, но мы хотели просто вбросить эту идею для дискуссии, чтобы она, так сказать, погуляла.
Но вы заметили, я стал говорить о том, что все эмитируют долларами МВФ — то есть долларами США, — а должно быть продано золото. И как вы думаете, кто это золото купит? Его купят американцы. А зачем они его купят? А на случай введения обеспеченной валюты, имея и так самый большой в мире золотой запас. Потому что больше ни зачем золото не нужно.
Не думает же кто-нибудь, что Обама решил всем своим избирателям сделать золотые колечки и раздать с целью смягчения ударов кризиса. Золото нужно, что бы ни говорили американцы про доллар, — американцы, не американцы, все нынешние игроки нынешней системы эмиссионной, которые пытаются превратить доллар в такой же спекулятивный товар биржевой, коим являются нефть, зерно и все-все, что торгуется на бирже в качестве спекулятивных инструментов. Всякие фьючерсы, когда динамика цен вообще никакого отношения не имеет к реальным потребителям и производителям этого сырья и является динамикой курсов спекулятивных бумаг, продаваемых и покупаемых людьми, ни разу в жизни, может быть, этого продукта не державших в руках и не собирающихся этого делать.
Пытаются сделать с золотом тоже самое. Золото системно мочат. Хотя, если мы посмотрим, золото в пять раз поднялось за несколько лет в своей цене, но реально, даже сейчас, равновесная, реальная цена золота, если бы систематически не предпринимались усилия по его обесценению, то есть по торможению его роста, то она была бы тысячи две. Это вне контекста возможности восстановления золотого стандарта как в каком-то региональном или страновом плане, так и в глобальном.
Но я хочу сказать, что извращение, в той или иной степени, денежного стандарта неизбежно, потому что все действия нынешней администрации финансовой, глобальной (то есть американской, это практически одно и то же) ведут к неизбежному, безальтернативному снижению и, по сути, к разрушению системы платежей.
Потому что обесценивающийся доллар тянет за собой. Обесцениваются все ныне конвертируемые валюты, потому что они просто не могут позволить себе поддерживать этот курс, опасаясь дефляции глубочайшей. Это гонка девальваций, и об этом много говорили.
Россия, когда принимала решение о введении золотого червонца, ни с кем не советовалась, не проводила конференции двадцатки. Тем не менее, это оказалось чрезвычайно эффективной мерой, очень привлекательной валютой — золотые червонцы, которые никогда не обменивались на золото, и, тем не менее, это обеспечение было гарантировано, и во всем мире они котировались.