Ни дерзнуть, ни рискнуть, — но рискнули
Из напильников делать ножи.
Они воткнутся в легкие,
От никотина черные,
Но рукоятки легкие
Трехцветные наборные…
Вели дела обменные
Сопливые острожники —
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.
Сперва играли в «фантики»,
В «пристенок» с крохоборами, —
И вот ушли романтики
Из подворотен во́рами.
…Спекулянтка была номер перший —
Ни соседей, ни Бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей —
Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели, —
И она там втихую пила…
А упала она — возле двери, —
Некрасиво так, зло умерла.
Нажива — как наркотика, —
Не выдержала этого
Богатенькая тетенька
Маруся Пересветова.
Но было все обыденно:
Заглянет кто — расстроится.
Особенно обидело
Богатство — метростроевца.
Он дом сломал, а нам сказал:
«У вас носы не вытерты,
А я, за что я воевал?!» —
И разные эпитеты.
…Было время — и были подвалы,
Было дело — и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт подняли́сь,
Потому что из тех коридоров,
Им казалось, сподручнее — вниз.
I. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме
Я вчера закончил ковку,
Я два плана залудил, —
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем,
Съел холодного язя, —
И инструктора послушал —
Что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово, —
Так чтоб я не отчубучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру — как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.
Говорил со мной как с братом
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
«Там у них уклад особый —
Нам так сразу не понять, —
Ты уж их, браток, попробуй
Хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты — отвечай:
«Нет, ребяты-демократы, — только чай!»
От подарков их сурово отвернись:
«У самих добра такого — завались!»
Он сказал: «Живя в комфорте —
Экономь, но не дури, —
И гляди не выкинь фортель —
С сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште —
Уж такие времена —
Может, скажут «пейте-ешьте»,
Ну а может — ни хрена!»
Ох, я в Венгрии на рынок похожу,
На немецких на румынок погляжу!
Демократки, уверяли кореша́,
Не берут с советских граждан ни гроша!
«Буржуазная зараза
Все же ходит по пятам, —
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там:
Там шпиёнки с крепким телом, —
Ты их в дверь — они в окно!
Говори, что с этим делом
Мы покончили давно.
Могут действовать они не прямиком:
Шасть в купе — и притворится мужиком, —
А сама наложит тола под корсет…
Проверяй, какого пола твой сосед!»
Тут давай его пытать я:
«Опасаюсь — маху дам, —
Как проверить? — лезть под платье —
Так схлопочешь по мордам!»
Но инструктор — парень дока,
Деловой — попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про коварный зарубеж…
Популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю — в Будапешт.
«Если темы там возникнут — сразу снять, —
Бить не нужно, а не вникнут — разъяснять!»
Я ж по-ихнему — ни слова, —
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне — так я любого
В своего перекую!
Но ведь я — не агитатор,
Я — потомственный кузнец…
Я к полякам в Улан-Батор
Не поеду наконец!
Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замесу — я сбегу,
Я на ихнем — ни бельмеса, ни гугу!»
Дуся дремлет как ребенок,
Накрутивши бигуди, —
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, — не зуди!
Что ты, Коля, больно робок —
Я с тобою разведусь! —
Двадцать лет живем бок о бок —
И все время: «Дуся, Дусь…»
Обещал, — забыл ты нешто? ну хорош! —
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий — не бузи, —
Мне хоть чё — хоть черта в ступе —
привези!»
Я уснул, обняв супругу —
Дусю нежную мою, —
Снилось мне, что я кольчугу,
Щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки, —
Не поймешь — съедят живьем, —
И все снились мне венгерки
С бородами и с ружьем.
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпиёнки в Бангладеш…
Поживу я — воля божья — у румын, —
Говорят — они с Поволжья, как и мы!
Вот же женские замашки! —
Провожала — стала петь.
Отутюжила рубашки —
Любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный,
Аж до гвоздика родной!
До свиданья, план мой встречный,
Перевыполненный мной!
Пили мы — мне спирт в аорту проникал, —
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину — будто лай:
«На кого ж ты нас покинул, Николай!»
II. Случай на таможне
Над Шереметьево
В ноябре третьего —
Метеоусловия не те, —
Я стою встревоженный,
Бледный, но ухоженный,
На досмотр таможенный в хвосте.
Стоял сначала — чтоб не нарываться:
Ведь я спиртного лишку загрузил, —
А впереди шмонали уругвайца,
Который контрабанду провозил.
Крест на груди в густой шерсти, —
Толпа как хором ахнет:
«За ноги надо потрясти, —
Глядишь — чего и звякнет!»
И точно: ниже живота —
Смешно, да не до смеха —
Висели два литых креста
Пятнадцатого века.
Ох, как он сетовал:
Где закон — нету, мол!
Я могу, мол, опоздать на рейс!..
Но Христа распятого
В половине пятого
Не пустили в Буэно́с-Айре́с.
Мы все-таки мудреем год от года —
Распятья нам самим теперь нужны, —
Они — богатство нашего народа,
Хотя и — пережиток старины.
А раньше мы во все края —
И надо и не надо —
Дарили лики, жития,
В окладе, без оклада…
Из пыльных ящиков косясь
Безропотно, устало, —
Искусство древнее от нас,
Бывало, и — сплывало.
Доктор зуб высверлил,
Хоть слезу мистер лил,
Но таможник вынул из дупла,
Чуть поддев лопатою, —
Мраморную статую —
Целенькую, только без весла.
Общупали заморского барыгу,
Который подозрительно притих, —
И сразу же нашли в кармане фигу,
А в фиге — вместо косточки — триптих.
«Зачем вам складень, пассажир? —
Купили бы за трешку
В «Березке» русский сувенир —
Гармонь или матрешку!»
«Мир-дружба! Прекратить огонь!» —
Попер он как на кассу.
Козе — баян, попу — гармонь,
Икона — папуасу!
Тяжело с истыми
Контрабан— дистами!
Этот, что стату́и был лишен, —
Малый с подковыркою, —
Цыкнул зубом с дыркою,
Сплюнул — и уехал в Вашингтон.
Как хорошо, что бдительнее стало, —
Таможня ищет ценный капитал —
Чтоб золотинки с нимба не упало,
Чтобы гвоздок с распятья не пропал!
Таскают — кто иконостас,
Кто крестик, кто иконку, —
И веру в Господа от нас
Увозят потихоньку.
И на поездки в далеко —
Навек, бесповоротно —
Угодники идут легко,
Пророки — неохотно.
Реки льют потные!
Весь я тут, вот он я —
Слабый для таможни интерес, —
Правда, возле щиколот
Синий крестик выколот, —
Но я скажу, что это — Красный Крест.
Один мулла трипти́х запрятал в книги, —
Да, контрабанда — это ремесло!
Я пальцы сжал в кармане в виде фиги —
На всякий случай — чтобы пронесло.
Арабы нынче — ну и ну! —
Европу поприжали, —
Мы в «шестидневную войну»
Их очень поддержали.
Они к нам ездят неспроста —
Задумайтесь об этом! —
И возят нашего Христа
На встречу с Магометом.
…Я пока здесь еще,
Здесь мое детище, —
Все мое — и дело, и родня!
Лики — как товарищи —
Смотрят понимающе
С почерневших до́сок на меня.
Сейчас, как в вытрезвителе ханыгу,
Разденут — стыд и срам — при всех святых,