— Я в ванную, — сказала она и бросилась прочь из спальни.
«Я схожу с ума. Я схожу с ума», — повторяла она.
Ева закрыла дверь и тихонечко вскрикнула: ее собственное отражение преподнесло неслабый сюрприз. Волосы неопределенного светлого цвета стали темными. Ева схватилась за прядь. Почти черная, та отливала благородным шоколадным оттенком.
Ева удивленно моргнула, включила воду и сунула голову под струю. Тихо зашипела — вода оказалась слишком холодной. Потом опять глянула в зеркало. Мокрыми волосы выглядели совершенно черными. Ева лихорадочно поискала разумное объяснение. Вариант с собственным безумием был отодвинут подальше. Логично предположить, что это розыгрыш.
Ева сузила глаза. Что же получается? Ей встретился полный безумец? Сначала довел до оргазма, а перед тем, как она проснулась, нацепил рога, хвост и перекрасил ее волосы в черный цвет? Ее пронзил страх, даже коленки слегка задрожали. Новая теория отдавала еще большим безумием.
— Ева? У тебя все нормально?
— Минуту, я сейчас!
Она зажмурилась, постояла несколько секунд и решила выйти, надеясь, что временное помутнение прошло и все ей просто привиделось.
Ева открыла дверь, осторожно высунулась. С кухни доносилось что-то вроде нескладного пения, гремела посуда. Она с опаской пошла на звук.
Абсолютно голый Варфоломей как раз наливал чайник. При свете дня Ева отлично видела мохнатую спину. Ее взгляд спустился ниже… Хвост! Хвост покачивался в такт пению. Мелодия была знакомой, но Ева никак не могла сообразить, что же это за песня.
Варфоломей повернулся и улыбнулся. Рога, естественно, никуда не делись. И нет, они не выглядели бутафорскими. Вполне себе органично росли.
Черт заметил взгляд Евы, устремленный на его лоб.
— Ты что… — осторожно спросил он, — видишь мои рога?
Ева издала едва тихий писк, так она пыталась сказать: «Да, черт возьми, я вижу твои рога. Что это за…»
Она кивнула.
Варфоломей отставил чайник и деловито поинтересовался:
— А хвост?
Ева снова кивнула.
— Хм… — сказал черт, — плохо. Так не должно быть… по идее.
Ева схватилась за стеночку и осторожно осела на пол. Варфоломей оценил обстановку, налил в кружку воды и прошлепал босыми ногами к Еве.
— Вот… попей.
Ева послушно выпила воды, но это не вернуло дар речи. Более того: перед глазами заплясали нехорошие зеленые круги.
— Ч-ч-ч-что, — выдавила она из себя, — я схожу с ума? Вчера рогов и хвоста не было.
— Были, Ева… Посмотри на меня!
Варфоломей попробовал поднять Еву, чтобы посадить на стул, но она сжалась, поэтому он устроился рядом на полу.
— С тобой все в порядке. Правда, ты не должна была это увидеть. Понимаешь, я черт.
Ева открыла один глаз:
— К-к-какой черт?
— Ну, обыкновенный, — ответил Варфоломей. — Хотя нет, — усмехнулся он. — Я все-таки неправильный черт.
— Черт… — повторила Ева. — Ты что, сумасшедший? Больной?
— Нет. Совершенно здоров.
— Но у тебя рога!
— Рога — это нормально, — поделился Варфоломей.
— И хвост, — упорствовала Ева.
— Хвост — это тоже хорошо.
Варфоломей говорил уверенно.
— Ты голый, — сказала Ева. — На кухне.
— Не очень люблю одежду. Приятнее так.
Евин мозг зацепился за привычное понятие. Ей вдруг стало невероятно весело.
— То есть… ты нудист?
— Это еще что такое? Звучит как что-то нехорошее, — нахмурился Варфоломей.
— Ну, это такие люди, которые любят ходить голыми, — сообщила Ева.
Она подумала, стоит ли потрогать рога Варфоломея, и решила, что это было бы невежливо.
— Если не считать того, что я не человек, можно сказать и так, — подумав, произнес Варфоломей.
Оба замолчали.
— Черт, значит, — наконец сказала Ева.
— Угу.
— А что ты сделал с моими волосами?
— Ничего.
Ева покусывала губу:
— Но они потемнели.
Варфоломей пожал плечами.
— Неожиданно, конечно, — сказала она. — Знаешь, у меня никогда не было, чтобы вот так… Конечно, всякие козлы встречались, но… Ты-то не козел. Хотя мог и предупредить.
Ева мысленно сама себя отругала. Предупредить о чем? Она представила, как выглядел бы разговор. Варфоломей: «Ева, я черт. У меня есть рога и хвост». Ева: «Ох, ничего себе, как интересно!»
Она тряхнула головой, отгоняя этот бред. Вид у Варфоломея был виноватый.
— Мог бы. Но вчера как-то не случилось подходящего момента.
Ева серьезно кивнула, а потом расхохоталась. Смех перешел во всхлипывания: она скатывалась в истерику.
— Вот черт, — повторяла она. — ВОТ ЧЕРТ!
— Да, — сказал Варфоломей и поднялся. — Похоже, мне пора.
Ева не двинулась с места. Варфоломей собрал одежду и подошел к двери.
— Я пойду? — спросил он.
— Наверное.
Ева бросила взгляд на Варфоломея, взявшегося за дверную ручку.
— Лучше тебе одеться, — спокойно сказала она.
— Точно. Я что-то не подумал.
Повисла неловкая пауза.
Черт торопливо оделся, а потом вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Ева дико захохотала. Ситуация показалась ей безумно забавной.
— Вот почему, почему именно мне так везет?! Нет, это какое-то форменное безумие.
Ева поднялась. Черт — чертом, но сегодня нужно поехать к родителям и забрать кота. Кот — это святое.
Она машинально выпила чаю, оделась, собрала сумку и отправилась на вокзал. В электричке за окном мелькали пейзажи, так же мелькали Евины мысли. Идею записаться к психиатру она отбросила почти сразу, потому что совершенно не сомневалась в том, что видела.
Взяв прядь волос, Ева принялась ее рассматривать, пропуская между пальцами. Волосы еще немного потемнели и приобрели затаенную красную искру. Ева думала о Варфоломее. В голове всплывали воспоминания о его губах и руках, отзывающиеся в каждой клеточке ее тела. Тело сформировало собственное мнение о черте, в то время как мозг и сознание спорили, приводя разумные и неразумные доводы.
Ева едва ли присутствовала на семейном обеде. Она была глубоко погружена в себя, отвечала невпопад и односложно, чередуя «Да», «Ага», «Нормально» и глубокомысленное «М-м-м».
Она сама не заметила, как съела четыре пирожка с картошкой и невольно сломала Григорию всю игру «Я обиделся, блудная хозяйка, вымаливай прощение у такого шикарного кота, как я». Суровые и холодные котовьи взгляды пропали впустую.
Варфоломей вернулся домой. Бесы радостно пошуршали под ванной, но встречать не вышли: были чем-то заняты. Зато на кухне черт обнаружил настоящий самовар и связку румяных баранок.
— Откуда притащили? — пробурчал Варфоломей себе под нос.
Он налил чаю, отломил баранку и, не обращая внимания на вкус, сжевал. Потом подумал о Еве. Человеческая женщина ему понравилась. Очень. С ней он почувствовал себя счастливым, а то, как она приняла известие о его чертовской натуре и происхождении, внушило оптимизм. Учитывая уровень здешней магии, осведомленности о других мирах и прочем потустороннем, Ева держалась молодцом. С женщинами сложно во всех мирах — эту истину черт усвоил прочно.
Варфоломей подумал, что просто даст Еве время, чтобы она сама могла разобраться со своими чувствами. Приняв это потрясающее по своей простоте решение, он глубоко, удовлетворенно вздохнул, съел еще одну баранку и сосредоточился на другой проблеме. Никогда в жизни черт не проводил столько времени без дела. Отсутствие цели напрягало.
И тут он снова подумал о Еве…
Ева занесла Григория домой, высвободила из переноски, снабдила самым любимым кормом. Она пребывала в лихорадочно-рассеянном состоянии. Поговорить с Варфоломеем было жизненно необходимо. Разобраться. В конце концов, люди встречают чертей не каждый день.
Поэтому Ева отправилась в шестьдесят седьмую квартиру к Алене Игоревне, которая знала все про всех в их подъезде. Путем нехитрой манипуляции удалось выяснить номер квартиры Варфоломея. Телефона черта у нее по-прежнему не было. Это стало своеобразной традицией их встреч.
Вооруженная информацией, Ева снова вернулась к себе. Глаза лихорадочно блестели.
— Гриша, что ты думаешь о чертях? — спросила она и быстро исправилась: — Если предположить — чисто гипотетически — что они существуют.
Кот о чертях совершенно не думал. Он исследовал свои владения с видом «И что вы тут без меня понаделали».
— А то, Гриша, нужно что-то решать. Вот теперь я знаю, где он живет.
Григорий не понял, о чем речь, подумал и решил потереться о ноги Евы, а потом принести ей в зубах фантик из своей фантичной заначки. Посчитав кошачий долг исполненным, он залег на кровать и мгновенно погрузился в сон.
Ева почесала его за ухом и сообщила:
— Я скоро вернусь.
Кот приоткрыл один глаз, но потом снова быстро заснул, хотя и отметил, что его человек сегодня ведет себя очень странно.
Варфоломей не сильно удивился, когда раздался звонок в дверь. Не торопясь подошел и посмотрел в глазок. Открыл.
— Ты голый, — сказала Ева вместо приветствия.
— Ева?
Ева очень старалась смотреть Варфоломею в глаза и не пялиться на его рога. Черт посторонился.
— Заходи…
Она отметила, что обстановка в квартире вполне себе человеческая.
«Нужно было что-то выпить для храбрости, — подумала Ева. — Валерьянки… ну или пустырника».
Бесы высыпали в коридор, один почти пылал от любопытства.
— Исчезните! — рявкнул черт, нахмурив брови.
— Что? — удивилась Ева и шагнула назад.
— Это я не тебе, Ева. Это… неважно… бесы.
Ева кивнула, как будто поняла, о чем речь. Она продумала несколько вариантов того, как начнет разговор с Варфоломеем, и теперь понимала, что ни одна из заготовок не годится.
— Хочешь чаю? У меня есть баранки, — светским тоном предложил Варфоломей.
— Да, спасибо, — Ева ухватилась за подсказку.
Варфоломей исподтишка наблюдал за ее реакцией.
Еву можно было читать, как открытую книгу: на лице ясно отражались все эмоции.