Он все еще не верил в то, что Нина указала направление, это было непостижимо, и одновременно не сомневался, что они вряд ли плывут туда, куда их направляли надписи отца. Но что делать? Адам был оглушен в течение дня. Диана молчала, говорить он не мог – почти все время сидел на веслах, делая редкие перерывы, во время которых лодка либо дрейфовала, либо вполсилы гребла Тамара, и каждый из беглецов рассматривал ближайшие дома, выступающие из воды.
Недавно они преодолели свободное от выступающих верхушек домов пространство, примерно в середине дня, лодка приближалась к краю похожего, на этот раз более широкого, водоема – это было видно в просветах между домами. Отец рассказывал, что эти внутренние «озера» шириной по несколько километров в Мире До Воды были лесопарками или «кусочками» леса. С этим Адам хорошо знаком по книгам. Несмотря на то что опасности могли поджидать в близлежащих незатопленных домах, внутреннее напряжение возросло именно на «озере». Дело не в том, что при внезапной буре они не успеют где-нибудь укрыться, объяснение таилось где-то внутри их душ. Как и Адам, девушки плохо представляли, что находится там, где заканчиваются выступающие из воды высотки, «за чертой». Даже знание того, что вокруг них «один из городов и есть еще и другие, поменьше», не помогало: разумом они не могли проникнуть за эту «Великую водную пустоту». Эта пустота их пугала, «озера» напоминали частицы этой пустоты, просочившиеся внутрь их мира. Здесь им было неуютно.
Когда перед ними возникло первое «озеро», Адам заколебался: не обогнуть ли водоем по краю? Он встретился взглядом с Дианой, и она поняла его колебания. Она забралась в трубу, к Нине, и спустя полминуты вышла, чтобы высказать свое мнение.
– Лучше двигаться прямо. Она все так же показывает рукой. Не то собьемся.
Адам не спорил. Он был благодарен тому, что Нина могла говорить – если только сейчас это можно назвать разговором – с Дианой. Какое счастье, что в детстве Нина тянулась к ней сильнее, чем к матери. Если бы с Ниной говорил Адам, возможно, он ничего бы не добился.
Гребля, как любая монотонная физическая деятельность, не мешала ему размышлять, и он снова погрузился в события сегодняшнего утра, вспомнил, как разбудил Диану, спросил, не забыла ли она то, что он сказал ей перед сном о Нине. Диана помнила, хотя скептицизм в своем голосе скрыть не смогла.
Шифр, недоступный их пониманию, не оставлял им ни единого варианта для дальнейших действий, и они решили попробовать с Ниной. На грани сна и бодрствования Адам вспомнил, как младшая сестра однажды сказала отцу то, что было написано на листике, который она не видела, лишь прощупала подушечками пальцев. Это случилось при Адаме лишь однажды, больше он подобного не видел, но в тот день случай с Ниной его воображение не поразил. Адам размышлял об этом не дольше нескольких минут, благополучно забыл о нем, но каким-то образом вспомнил спустя годы.
Это случилось в реальности, Адам был уверен в этом, несмотря на прошедшие годы. Он поразился, почему так быстро забыл обо всем. Зная себя, он должен был попросить Нину продемонстрировать этот фокус еще раз и еще. Была ли то случайность или как-то помог, подсказал ей отец? Адам должен был узнать об этом, но даже ни разу не заговорил с Ниной.
Когда солнце показалось на горизонте, они всматривались в здание «Космоса», пришло время проверить, вернее, убедиться в том, что Нина им ничем не поможет. Адам чувствовал нежелание Дианы тормошить Нину, которая за всю ночь не совершила ни единой попытки выбраться из-под покрывала, часто вздрагивала и, кажется, ни разу не проснулась. Адаму было жаль ее, но безысходность и отчаяние, ставшее после ночи еще мощнее, вынудило хвататься за этот призрачный шанс.
Позже Диана все ему пересказала, и этого оказалось достаточно, чтобы он представил все в малейших деталях, как если бы сам забрался с головой под покрывало к Нине, шепотом заговорил с ней, поглаживая по спине, успокаивая, пытаясь шутить, хотя было не до шуток.
Диана смахивала с лица пот – под покрывалом из-за Нины было жарко, – но, несмотря на дискомфорт, не спешила: Нина сразу же замкнется, если сильно надавить.
– Ты можешь нащупать эти цифры? – решилась Диана, когда почувствовала, что Нина – она еще не полностью проснулась – подалась к ней. – Пальчиками? Можешь?
Нина издала слабый невнятный звук, и лишь зная ее, Диана поняла, что это утвердительный ответ. Никто другой, кроме Дианы, даже Адам, не был бы в этом уверен.
– Умничка… – ее рука поглаживала Нину между лопатками. – Нащупай первую надпись. Что там написано? Ты у меня самая необычная девочка.
Пауза. Кажется, Нина шевелила пальцами, но Диана не была в этом уверена. Время тянулось, Диана чувствовала нетерпение расхаживавшего по комнате Адама, не выдержала сама, поторопила Нину:
– Можешь сказать, что там?
Нина сжалась, захныкала, и Диана почувствовала отчаяние. Она не знала, что думать, плачет Нина от невозможности помочь им или потому, что не в силах что-то объяснить. В чем причина?
– Успокойся, моя маленькая, не плачь, не надо. Прости, если я тебя обидела.
Нину трясло, она всхлипывала. Диана собиралась оставить ее одну – будь это в лодке, в ее странном убежище, Диана так бы и поступила, но здесь она опасалась, что истерика усилится. Она задержалась и, ни на что не рассчитывая, спросила:
– Можешь не говорить, что там… Скажи хотя бы в какую сторону нам плыть?
Диана не сразу заметила, что Нина подняла руку и держит ее. Диана села, убрав с себя покрывало, увидела дрожащие пальцы, встретилась взглядом с Адамом. Нина убрала руку, сжалась, будто стремилась превратиться в клубок, затихла.
– На что она показывала? – Адам говорил так, словно боялся вспугнуть удачу.
– Я спросила, куда нам плыть.
Адам повернулся к окну, выглянул.
– Мимо «Космоса»… На юг, нет… кажется, на… юго-восток. Но… Как долго нам туда… плыть? – он повернулся к Диане, расстроенный. – Это ничего не дает.
Диана встала, шагнула к нему – не хотела, чтобы Нина ее слышала.
– Позже я опять спрошу ее. Дай ей время. И позже… – она вздохнула, и стало ясно, что она ни в чем не уверена.
– Тебе видней.
Если кто-то и мог понять, что им передала Нина, это Диана.
Разговоры и терзания закончились, им предстояли действия, они засуетились, собираясь. Последней они перенесли Нину, закутав ее в покрывало, как в кокон. Все закончилось благополучно, но дальше предстояла проблема. Путь шел мимо «Космоса», и уверенности, что Марк с Борисом до сих пор туда не добрались, не было. Огибать здание на большом расстоянии Адам не хотел – вдруг они что-то упустят, какой-то знак, что-то важное?
И Диана не знала, как быть. Они рискнули плыть по прямой, наблюдая за темными дырами окон «Космоса». Они следили за «Космосом», даже когда он остался позади, и ничего подозрительного не заметили.
Часа через два Адам перестал грести, осмотрелся. Диана с тревогой следила за ним.
– Тяжело ориентироваться, – сказал он. – Если б она указала строго на восток или юг, а так… Долго нам так плыть?
Диана ничего не сказала, подалась к трубе, прислушалась. Ничего не услышала, приоткрыла дверцу, заглянула. Забралась внутрь.
Нина спала. Тихое дыхание. Диана едва уловила его сквозь легкий плеск воды за бортом лодки.
– Нина? Девочка моя… – Диана говорила тихо, но Нина спала, и она заговорила громче: – Проснись. Всего на минутку. Нам нужна твоя помощь. Куда плыть дальше? Скажи нам…
Нина забормотала во сне, приоткрыла глаза. И подняла руку. Когда Диана перевела взгляд с ее пальцев на ее лицо, Нина уже спала. Рука девочки упала. Сложно было поверить, что Нина только что показала направление.
Диана выбралась из трубы, показала рукой направление.
– Опять так же, – Адам, задумчивый, посмотрел вперед. – Как по прямой линии.
После полудня Диана еще раз забралась к Нине, все повторилось, и вот они здесь, перед очередным «озером», и Адам вновь колеблется: куда дальше и как далеко?
Адам перестал грести, посмотрел на Диану. Она поняла его без слов.
– Я всего час назад будила ее. – Пауза. – Надо ли так скоро ее беспокоить?
Адам пожал плечами.
– Что нам делать? Ждать, пока пройдет больше времени? Просто сидеть тут в лодке?
– Хорошо, дай мне пять минут.
– Пять – ерунда. Можем и пятнадцать посидеть. Передохнем.
Они замолчали, разглядывая близлежащие дома. Одно здание на «окраине» «озера» выделялось высотой. Не менее тридцати этажей, не считая тех, что затоплены. Все остальные вокруг значительно ниже. Из лодки они не могли рассмотреть его нижнюю часть, ее закрывал ближайший дом, но здание наверняка было одноподъездным. В прошлом здесь могли как жить постоянно, в так называемых квартирах, так и «приходить на работу», в зависимости, как использовали дом.
Адам всмотрелся в верхние этажи дома и заметил, как в солнечных лучах кое-где поблескивают стекла. Не остановиться ли где-нибудь до утра, если даже Нина вновь укажет направление? Для ночевки лучше использовать высотку. С самого верхнего этажа они разглядят не только подступы к своему временному пристанищу, они рассмотрят шпиль Башни, и это будет кстати.
Это согреет их души.
Диана подалась к трубе.
– Я быстро…
Нина не спала. Диана каким-то образом почувствовала это до того, как поняла, что не слышит дыхания спящего человека. Нина затаилась, как зверек, почуявший опасность, или Диане так казалось. Может, Нина просто выспалась и лежала, ожидая неизвестно чего?
– Нина?
Девочка вздрогнула, подтянула ноги.
– Скажи, куда плыть дальше?
Нина всхлипнула. Диана заметила, как девочку трясет. Казалось, ее мучил страх, и она не знала, как от него избавиться. Диана не спешила. Она гладила Нину по спине, не говоря ни слова, но дрожь у девочки не проходила.
Время шло. Диана несколько раз слышала, как Адам, подавшись к трубе, замирает, прислушивается, она чувствовала его напряжение и напряжение Тамары, не отрывавшей взгляда от северо-западного направления, где осталась Башня, и поняла, что ждать дальше не имеет смысла. Нина либо даст ответ, либо нет.