Больше преследователи не стреляли, конечно, не только потому, что беглецов скрыла тьма. Странно, что они выстрелили в первый раз – было недостаточно светло, чтобы попасть именно в Адама, как в случае с выстрелом из высотки. Не собирался же Марк избавиться от кого-то из девушек, чтобы заполучить остальных? Скорее, он не сдержался.
Верхушка дома скрыла беглецов, спустя считаные минуты стало достаточно темно, чтобы расстояние в полсотни метров оказалось неодолимым даже для бинокля.
Адам подозревал, что расстояние сократилось: Марк вряд ли осторожничал, прежде чем понял, что рискует разбить лодку в полной темноте. В первые минуты Адам слышал всплеск весел, но звук разносился будто отовсюду, и определить, как близко преследователи, было сложно. Эти звуки исчезли, остался лишь легкий шорох воды, трущейся о стены домов. Марк догадался, что выдаст себя и позволит беглецам где-нибудь затаиться. Во тьме он мог пропустить их и долго еще преследовать одну лишь иллюзию.
Две лодки, преследователь и потенциальная жертва, дрейфовали, прислушиваясь, рассчитывая на ошибку противника, который выдаст свое местонахождение. И одновременно рискуя напороться на что-то, что потопит их.
Диана опустила бинокль. Она вместе с Адамом всматривалась в ближайшие тени домов, где они найдут временную стоянку. Парадокс заключался в том, что где-нибудь по пути могла быть лодка Марка. Адам не удивился бы, напорись они на врагов, повредив лодки друг другу. Эта ситуация, по идее, выгодная преследователям, имевшим ружья, стала бы патовой: в темноте, в суматохе и панике, они бы все погибли.
Адам скорее почувствовал, нежели уловил, как Диана подалась к нему – она сжала его руку.
– Слышишь?
Он решил, что очнулась Тамара. Конечно, не вовремя. Если час назад он ждал, когда сестра придет в сознание, теперь ее пробуждение может превратить их положение в катастрофу, если только они не успеют успокоить ее раньше, попросту заткнув ей рот.
Сестра была ни при чем. Диана руку не разжимала, хотя прошла почти минута, и они оба, застывшие, вглядывались, вслушивались во тьму. Лодка дрейфовала, кисть Адама затекла.
Еще одно пожатие руки Дианы, и Адам заметил, что она куда-то показывает. Он проследил за ее взглядом… И увидел что-то темное и продолговатое. Лодка? Очень похоже. Адам потянулся к топорику под сиденьем. Если их не заметили, преимущество внезапности может спасти их. Главное – нанести точный удар первым.
Адам поднял топорик, замер. Диана пригнулась. Она не распласталась на дне лодки рядом с Тамарой лишь потому, что движением опасалась вызвать плеск. Адам больше полагался на слух – слишком темно для зрения. Черное пятно приближалось. Если это Марк, возможно, он тоже направлялся к ближайшему зданию, решив переждать ночь в безопасном месте, и беглецам снова чудовищно не повезло. Второй раз за считаные часы.
Адам беспомощно оглянулся. Тьма ближайшего здания нависала, но казалась далекой, хотя это могла быть иллюзия. Смогут ли они скрыться в этом доме, если выбора не останется?
Черное пятно стало ближе, и можно было различить продолговатую форму, но что-то в нем было… не таким. Адам почувствовал надежду: если это не лодка Марка? Пусть кто угодно, только не Марк и Борис. Любое существо из этих так называемых других людей предпочтительней. Они не обязательно вооружены огнестрельным оружием, и с ними можно договориться, с Марком это нереально.
Но неизвестность вынуждала готовиться к худшему. Адам сел так, чтобы бросить топорик как можно сильнее. В глазах появилась резь, так долго он не моргал. Если это лодка, кто-то должен сидеть на веслах. Или Адам просто не замечает? Он хотел бы спросить об этом Диану, но их шепот услышат. Рука с поднятым топориком затекла, он ее опустил. Пауза секунд на двадцать просто необходима, иначе он бросит слабо, неточно.
Адам снова поднял руку, ощутил предательскую дрожь. Минута, и станет ясно, кто перед ними. Стена здания тоже была близко, но найти окно и забраться туда они не успеют.
В зловещей тишине шепот Дианы показался словами в полный голос:
– Это бревно…
Облегчение смешалось с тревогой, что Диану услышат. Он подался к ней, прикрыл ладонью ее рот. Она дернулась – от неожиданности, он зашептал:
– Не говори ничего…
Возможно, подействовала его интуиция, и Адам почувствовал чье-то присутствие: он застыл, стараясь, чтобы Диана не двигалась, не говорила. Они приближались к стене здания, черная гора – как увеличивает тьма предметы! – надвигалась на них, но не мешала убедиться, что, кроме них и бревна, тут никого не было.
Когда Адам отпустил Диану, не потому что опасность миновала и чутье успокоилось, скорее, чтобы не дать лодке удариться о стену, его как брошенным булыжником оглушил голос Марка:
– Можешь не ерзать, идиот?
Казалось, Марк находился на расстоянии вытянутой руки. Диана, всхлипнув, зажала рот обеими руками, замерла, глядя во тьму расширенными глазами.
Пауза длилась вечность. Во время которой Адам не дышал, и поднятая рука, застывшая во тьме, порывалась схватить топорик, но намерение не переходило в действие.
Их заметили? Скорее услышали. Похоже на то…
Когда Адам почувствовал, что не выдержит и начнет действовать, хотя ошибку уже не исправит, тьму всколыхнул шепот Марка:
– Ты что-нибудь слышал?
– Кажется… – голос Бориса, напряженный и глухой, будто он говорил в тряпку или в зажатый кулак.
Адам почувствовал облегчение Дианы, именно почувствовал, хотя даже видел ее, как размытое пятно. Ситуация была опаснее, чем считаные минуты назад, но, как ни парадоксально, облегчение, что враг их еще не заметил, дало надежду.
Адам боялся дышать, и ему казалось, что Диана дышит слишком громко. Сколько метров до Марка? В темноте над водной поверхностью звуки разносились так, что могло быть как угодно. Адам скосил глаза на стену дома. Очень близко. Как смягчить звук, с которым лодка коснется осклизлых камней? Медленно-медленно Адам сменил позицию, выставил руки перед собой, чтобы они выдавались за борт. Ему казалось, что во тьме ухмыляется Марк – заметил своего врага и растягивает удовольствие, не спешит. «Скажи хоть слово, дай знать, где ты и что ты видишь. Не молчи…»
Смутный неопределенный звук вынудил Адама оглянуться.
– Твою мать… – голос Марка. – Какого хрена этот придурок ворочается? Прижми его, чтоб не дергался.
И дыхание Бориса – от натуги. Как они близко! Адама окатила волна душевной боли. Речь шла о Стефане, больше не о ком. Именно его младший брат – во сне или нет, неизвестно – пошевелился в лодке, нарушив тишину, Марк разозлился. Одно хорошо: брат с ними, живой, они ему ничего не сделали.
– Дебил… – снова голос Марка. – Даже во сне с ним проблемы…
Адам решил этой заминкой воспользоваться, но стена, как назло, еще не приблизилась. И Адам совершил то, о чем пожалел. Он решил помочь лодке и, опустив руку, сделал пару медленных гребков.
– Тихо, – подал голос Марк. – Слышал? Плеск?
Опять все погрузилось в тишину. Враги замерли, прислушиваясь. Адам ощутил панику Дианы, для этого ему не надо было смотреть ей в глаза, касаться ее спины, достаточно просто находиться рядом. Ее страх был сильнее его собственного – себя он скорее честил за промах. Промах, который вот-вот будет стоить свободы или даже жизни, Адаму – точно.
Неуловимое движение Дианы вынудило Адама обратиться к стене. Казалось, дом был на стороне Марка. Адам выставил руки и не позволил лодке коснуться камней. Инерция движения развернула лодку, Адам совладал и с этим. Но он не мог сделать это совершенно беззвучно, хотя и постарался сохранить возможную тишину. Движение воды было не остановить, ему оно было неподвластно.
– Вот… опять…
Адам скорее догадался о смысле слов Марка, нежели расслышал их. Марк себя же и осадил, догадавшись, что беглецы ближе, чем он думал.
Потянулось ожидание. Адам понял, что движение воды еще не раз вынудит его удерживать лодку от того, чтобы борт не коснулся стены. Уже затекали руки, особенно низ спины. Ему уже нелегко. Что будет дальше? Адам оглянулся на Диану, но они не смогут бесшумно поменяться местами. Придется побеспокоить лодку, и это их выдаст.
Что делать?
Когда он в следующий раз коснулся руками стены, под пальцами оказался шершавый и сухой уступ. Адам за него ухватился. Пальцы не сорвались. Поначалу лодка попыталась освободиться, напоминая живое существо, которое еще не наигралось, но пыл ее быстро угас, она успокоилась, насколько это было возможным. Но вода, казалось, решила иначе: провоцируя замершую лодку, несколько волн плюхнулись о борта, и Адам почувствовал холод внутри.
Восклицание Марка было невнятным, но причина не вызывала сомнений. Очередная пауза длилась недолго: похоже, Марк терял терпение, которое для преследователя необходимо настолько же, как для беглеца. Послышался плеск, который мог означать лишь одно – лодка Марка сдвинулась с места. Сложно сказать наверняка, что Марк и Борис приближаются, но имело значение иное: противник, не дождавшись удачи с помощью ожидания, решил действовать. Способ мог как привести Марка к лодке беглецов, так и увеличить теперешнее расстояние.
– Так-так… – голос Марка. – Адам, ты? Кому еще тут быть? Отзовись, дружище, отзовись, и покончим с этим. Или хочешь, чтобы первой рот открыла моя ненаглядная сестричка?
По голосу Адам догадался, что Марк приблизился. Немного, но расстояние сократилось. Сукин сын, как животное, шел по следу. Плеск воды все-таки выдал их, и Марк не ошибался, сближаясь.
Во тьме Адам почувствовал, как подалась к нему Диана. К счастью, бесшумно. Он догадался, что Диана взяла топорик – по едва уловимому даже для него шороху. Медленно, но осознанно. С колебаниями, но не для того, чтобы в последний момент потерять решимость и ничего не сделать. В этом отношении их мысли с Адамом сходились. Верни их сейчас в Башню, в прежнюю ситуацию, и они наверняка не пощадили бы Марка, будь у них такая возможность. Кажется, он загнал их в угол, теперь все серьезней, нежели раньше. Пришло время терять иллюзии. Ни Марк, ни Борис не были Диане братьями – они были врагами, страшнее тех людей, кого она увидела бы впервые. Возможно, это ощущение усиливала тьма – Диана не видела их лиц, их глаз.