ней (в книгах ее называли «шлюпочной») палубе из стороны в сторону. Что их ждет? Он даже не поговорил ни с кем из этих людей, но уже сейчас что-то ему не нравилось. Опасных симптомов пока не было, но интуиция, все та же интуиция выражала глухое несогласие.
Он надеялся, что все образуется. Хозяева Корабля спасли их: спасли от неминуемой смерти Адама, девушек – от рабства. И знак – на их борту был знак, точно такой же, как в высотке, во временном пристанище после Башни, в самой Башне. Это должно быть как-то связано, это вселяло надежду.
Выстрелы Марка разбили еще несколько окон, но его атака выдыхалась. Он не мог подойти к Кораблю вплотную, не мог высадиться на борт, стрелять вхолостую не имело смысла даже для Марка, несмотря ни на какую злобу. После непродолжительных попыток он угомонился, отступил. Лодка скрылась там, откуда преследователи появились, исчезла за одним из домов. Некоторое время на Корабле ничего не менялось: Коршун появился и снова ушел, Кролик сидел рядом с беглецами.
Под одеялом зашевелилась Нина. Адам не решился с ней заговаривать. Диана спала, без нее Адам не смог бы успокоить младшую сестру. К счастью, Нина ворочалась и кряхтела недолго. Она затихла, то ли заснула, то ли просто лежала и не беспокоилась о том, что с ней никто не говорит и Диана не заглядывает к ней под одеяло. Адам успокоился: пока ее не нужно проверять.
Вскоре Адам не выдержал: он вот-вот задремлет. Ему не хотелось будить Диану, но он сделал это. Надо, чтобы кто-то оставался бодрствующим. Диана мутными глазами посмотрела на него, Адам быстро прошептал:
– Прости, я уже не могу… Хоть двадцать минут поспать, потом разбуди меня. – Он скосил глаза в сторону Кролика. – Смотри осторожней…
Диана кивнула, и он провалился в сон. Когда она его разбудила, Адам почувствовал, что спал вовсе не двадцать минут, больше часа, если не двух. Диана выглядела терпимо, похоже, для нее хватило часа сна.
Кролик по-прежнему сидел, привалившись спиной к стене каюты, смотрел в пол между свисающих с коленей рук. Адам вопросительно посмотрел на Диану: что произошло во время его дремы?
– Ничего не меняется, – прошептала она. – К нам никто не приходил.
– Хочешь поспать?
– Нет, я… я тебя разбудила… В окно заглядывала одна из тех девушек. Она где-то рядом, но не заходит.
– Ладно… – Адам посмотрел на Кролика. – Скажи, могу я поговорить с вашими людьми? С Коршуном, например? Или с кем-то, кто у вас за старшего?
Кролик, казалось, не сразу понял, что к нему обращаются. Он странно посмотрел на Адама, тот нехотя повторил вопрос. Кролик пошевелил своими лапищами, словно лишь подвигав руками, он мог внятно говорить.
– Он скоро придет…
Адам открыл рот, но ничего не сказал. Кажется, бесполезно. Нужно самому заговорить с Коршуном, как только он появится. Адам понял одну странность, на которую обратил внимание лишь сейчас. Никто из местных не спешил их рассмотреть, поговорить, поинтересоваться, кто они, откуда взялись. Возможно, в связи с атаками Марка им сейчас не до того, но верилось в подобное отсутствие любопытства с трудом.
Если предположить, что группа людей живет так же уединенно, как жили в Башне Адам с девушками, логичней выглядит более пристальное внимание с их стороны. Ощущение, что с беглецами, вернее нежданными визитерами, хозяева пообщаться не спешат, казалось неоспоримым. Адам не знал, хорошо это или плохо, но ему это не нравилось.
Когда появился Коршун, Адам встал, подавляя желание шагнуть навстречу. Коршун, как и на нижней палубе, при встрече, держал арбалет, в котором находилась стрела.
Адам улыбнулся.
– Спасибо, что помогли нам. Если бы не вы… Спасибо. Как-то не было времени сказать это.
Коршун помедлил, покосившись на Кролика, кивнул. Он выглядел задумчивым, его вид сбивал Адама с толку. Адам просто не знал, как вести разговор.
Коршун задержал взгляд на Тамаре.
– Она не пришла в себя?
– Да. Мы беспокоимся… Мы не знаем, что с ней.
– Белка постаралась… Ладно, может, они что-то сделают.
Адам не понял, о чем говорит Коршун, он покосился на Диану, заметил на ее лице то же недоумение. Коршун выглянул из окна.
– Белка, сделай что-нибудь с рыжеволосой.
Коршун отступил, поглядывая на дверь. В помещение вошла Белка. Низенькая, мелкая, она замерла, как будто не ожидала, что здесь кто-то есть, хотя не могла не знать об этом. Казалось, она вот-вот куда-нибудь юркнет, чтобы спрятаться, чтобы никто не мог ее видеть. Прятаться здесь было некуда. Она, ссутулившись, подалась к Тамаре, опустилась на одно колено, сунула руку девушке под нос. Рука замерла на пару секунд, и лишь тогда Адам заметил, что Белка держит тремя пальцами какой-то мелкий предмет.
Прежде чем Тамара застонала, отдернув голову, Белка встала, выскользнула из помещения. Тамара открыла глаза, жмурясь, закрывая лицо рукой. Диана присела рядом, поддержала ее за спину, когда Тамара захотела сесть.
– Наконец-то, – сказала Диана. – Мы не знали, что думать.
Адам смотрел в дверной проем и поражался ощущению, что Белки здесь не было. Сколько ей лет? Выглядит молодой, но лишь с расстояния. По лицу Адам догадался: она его старше. Он глянул на Коршуна.
– Белка знала, что с Тамарой?
Коршун никак не отреагировал, что слышал вопрос. Зашевелилась под одеялом Нина, нервные, прерывистые движения. Коршун указал на нее рукой:
– С этой сами справитесь? – он заметил недоуменный взгляд Адама. – Сейчас пойдем в трюм. Познакомитесь с нашими стариками. Несите ее. Пока вы должны быть вместе.
Их глаза не сразу привыкли к полумраку, который, наверное, для обитателей этой каюты не являлся помехой. Первое, что почувствовал здесь Адам, – запах. В закупоренном помещении, пусть и просторном, запах стариковских тел был всепоглощающим.
– Мы привели гостей, – Коршун распахнул дверь.
Подтолкнув Адама, который нес на руках Нину, он пропустил девушек, шагнул в сторону. Три смутные тени зашевелились. Кто-то сидевший подался вперед, остальные, лежавшие, сели. Не сразу Адам понял, что в помещении один старик и две старухи.
Адам опустил на пол Нину в одеяле, та замерла, хотя он был уверен, что сестра не заснула, прислушивалась. Он остался рядом с ней на корточках. Диана встала за ним, касаясь коленями его спины, держа за руку Тамару. Очнувшаяся Тамара пока не осознавала, где находится, оглядывалась, не решаясь смотреть на других людей в открытую, и Адам, мельком глянувший на нее по пути в трюм, впервые заметил у сестры страх, отчетливый, реальный страх. Насколько он помнил, Тамара никогда ранее не выказывала ничего подобного. Тоску, злость, обиду – да, но не страх.
Позади беглецов в дверном проеме замер Кролик. По-прежнему без оружия, уже не такой отстраненный, он рассматривал очнувшуюся Тамару, поглядывал на Диану. В этих взглядах не было, казалось, ничего, кроме обычного любопытства, но Адаму они не понравились. Кролик их… оценивал? Что-то вроде этого.
– Что ж… – прервал паузу старик. – Вы явились к нам.
Снова ощущение, что никто на Корабле не удивлен их появлением, как если бы гостей ждали. Адам пока молчал, но очередная долгая пауза, как живое существо, схватившее его за горло, стала давить. Он встал, заметив, что Диана хочет заговорить, либо пусть заговорит он.
– Спасибо, что приняли нас, – сказал Адам. – Спасибо, что спасли.
Пауза. Почему они молчат? Что с ними? Беглецы для них такие же «другие люди», как и хозяева Корабля для беглецов. Неужели им не любопытно, откуда Адам и девушки явились, кто их преследователи, не считая множества иных вопросов?
Молчание никак не проясняло положение, и Адам понял, что нужно брать ситуацию под контроль, хотя бы попытаться.
– Наверное, вы хотите узнать, откуда мы прибыли и где родились? – спросил Адам.
Пауза, на этот раз непродолжительная. И неожиданный ответ – вопросом на вопрос – одной из старух:
– Вы родились и жили в Башне?
Адам растерялся. Неожиданно. Оглянувшись, несмотря на полумрак, к которому приспособился, он заметил растерянность Дианы, страх Тамары – сестра напоминала волчицу с поджатым хвостом.
– Да, в Башне, – большего Адам сказать не смог.
Откуда им это известно?
– Когда-то давным-давно, – заговорил старик. – Это была «Останкинская телебашня».
Адам вздрогнул. Странное ощущение: смесь ностальгии, чего-то теплого и… будто кто-то залез в твою голову или просто долго подсматривал за тобой.
– Мы все это… еще помним. Но для вас она, конечно, просто Башня, – продолжил старик. – И для них: для Коршуна, для Кролика, для Белки и Куницы. И для Волчонка. Он у нас самый младший. Похоже, на год-два старше тебя.
Волчонок? Значит, все, кого Адам и девушки увидели на Корабле, плюс некий Волчонок – дети этих стариков? Или старики их подобрали, когда Всемирный Потоп сметал все на своем пути?
Заговорила Диана:
– Этот Корабль – ваш дом с момента Великой Катастрофы?
Адам привык к полумраку, но выражения глаз стариков почти не мог рассмотреть, и все-таки, после фразы Дианы, он почувствовал, как они впились в нее взглядами. Возникло ощущение, что им меньше всего интересен смысл вопроса, но привлекло что-то другое. Адам оказался прав, быстро получив ответ.
– У нее красивый голос, – сказала вторая старуха, прежде молчавшая.
Старик:
– Да. Очень красивый. Нежный, эро… эротичный, я хотел сказать.
Первая старуха хмыкнула.
– Ты еще помнишь такие слова?
– Нет, но ее голос напомнил.
Диана хотела что-то сказать, но Адам незаметно для других сжал ее руку. Лучше повременить с вопросами, с возмущением, именно что-то близкое к возмущению исходило от Дианы. Происходящее нравилось ему все меньше, но спешить с выводами не надо.
– Пусть что-нибудь скажут другие девушки, – сказал старик. – Почему самая младшая не вылезает из-под одеяла?
Адам опять легонько сдавил руку Дианы.
– Ее зовут Нина, она боится открытого пространства. С тех пор как мы покинули Башню, все время прячется. Так ей легче. Иначе ей может стать очень плохо.