Лом качался в его слабых руках, но с первым ударом неуверенность прошла. Еще несколько ударов, при которых вмятина в переборке превратилась в небольшую дыру, и Адам понял, что совершил оплошность: не перегородил вход в трюм, как планировал сначала. Он выронил лом, бросился к громоздким железным ящикам, сдвигая их и молясь, чтобы на его грохот примчались не раньше, чем он перекроет дверной проем.
Когда лом снова оказался в его руках, Адам ожил, удвоил усилия, и дыра в переборке быстро превратилась в пробоину, достаточную, чтобы он пролез, пусть ободрав руки и бок.
Будто рожденный покалеченной стеной, он выпал в небольшое помещение, где находились кингстоны – мощные задвижки, некогда бывшие ярко-красными, но превратившиеся во что-то бледно-серо-розовое. Для Адама они полыхали звездами в ночи: именно к ним он стремился, понимая, что эти железки – их единственный рисковый способ покончить с назревающим рабством.
Он схватился за кингстон, и слух его уловил приглушенные удары в дверь трюма. Куница вернулась! Адам крутанул задвижку, но та не поддалась. Адам повторил попытку, сдирая кожу с пальцев. Тщетно. Паника обожгла все внутри, как если бы он глотнул какой-то кислоты. Он схватился за лом. Почему не подумал сразу?
– Открой!
Он взвыл, прилагая максимальное усилие, и не услышал, как в трюме орет Куница, пытавшаяся прорваться в дверной проем. Когда Адам ошалел от напряжения и испуга, задвижка поддалась, совсем немного, но этого хватило. Он одолеет ее. Понадобилась пауза, перевести дыхание, но теперь возникла мощная надежда. Он успеет, должен успеть.
Шум в трюме вынудил его действовать, хотя ободранные, перенапряженные руки молили о нескольких секундах отдыха. Задвижка сдвинулась еще немного. Еще, но недостаточно, чтобы пустить воду внутрь. Адам глотнул воздуха, напрягся. Мелькнул страх, что Корабль застрял между домами настолько прочно, что затопление трюма ничего не даст и он останется в прежней позиции – с «дырявым» брюхом, но по-прежнему не подвластный воде.
– Что ты творишь?
Адам не оглянулся. Он застонал от напряжения, но задвижка пошла почти легко и свободно. Вслед за оборотом послышался специфический звук, будто некий гигант чавкнул, и вода пробралась внутрь. Адам выронил лом, попятился, глядя на задвижку, которая едва не порвала ему мышцы по всему телу. Он неловко, суматошно глотал воздух, как если бы разучился дышать.
– Дурак!
Крик был не просто отчетливым, он бил по перепонкам. Адам вздрогнул, оглянулся. Голова Куницы торчала по эту сторону переборки. Глаза выпучивались, рот перекошен, злоба и ужас, смешиваясь, истекали из нее убийственной, осязаемой аурой. Куница просунула пистолет-арбалет, целясь Адаму в живот.
– Закрой! Быстро, ублюдок!
– Я люблю тебя! Хочу быть с тобой! Здесь нам не будет покоя!
Он бы выпалил еще с десяток фраз, если бы ему не показалось, что Куница спускает стрелу, и он запнулся. Она была на грани выстрела, но медлила.
– Забери меня с собой! – Он шагнул к ней. – Уйдем вместе. Ты и я.
– Корабль затонет! Закрывай!
– Пусть все летит в бездну! Только ты и я.
Когда она чуть сдвинула арбалет, он понял, почему она еще не пальнула в него. Она не собиралась его убивать, не хотела, даже рискуя уничтожить собственное жилище. Новый дом она могла найти, но найдет ли она еще одного мужчину, который делает то, что ей нужно? Но и уничтожать своих родственников она тоже не собиралась.
Она могла ранить его, вывести из строя, чтобы вползти внутрь и попытаться закрыть кингстоны. И вылечить строптивого ублюдка, который ей нужен, как сам Корабль.
Куница нажала на спуск.
За доли мгновения до выстрела Адам упал в сторону, и короткая стрела, пущенная в упор, обожгла ему бедро, но не вонзилась в плоть. Благодаря узкому пространству Адам не повалился на пол, но оттолкнулся от стены, чтобы вырвать арбалет у замешкавшейся Куницы. Она допустила оплошность – волновалась, как бы не ранить его смертельно, и ненужная пауза помогла Адаму лишить ее оружия.
Она взвизгнула, удерживая арбалет, но Адам вырвал его. Она отпрянула, чтобы он не схватил и ее. Вода, затоплявшая трюм, шумела вовсю. Адам пока ничего не добился.
– Куница! Надо уходить!
– Закрой! Ты всех утопишь!
– Ты и я!
– Закрой, сволочь!
Он попытался заглянуть в пробоину, но она ударила его кулаком. Он увернулся, но не полностью – чувствительный удар пришелся в лоб. Казалось, его ударили железкой: чертовка была сильнее, чем можно подумать по ее комплекции.
– Закрой!
Она не пускала его, и, если он тут погибнет, проку от затопления Корабля не будет никакого.
– Спаси меня! Я – твой мужчина! Ты и я!
– Ты ничего не добьешься! Лучше закрой сам!
– Задвижка сломана! – он попытался вложить в голос уверенность. – Бесполезно!
Он физически почувствовал через переборку, как замялась Куница.
– Сволочь! Ты всех убьешь!
Плеск воды дал понять, что Куница рванулась к двери. Вода добралась до свечи, и возникший мрак сделал арбалет бесполезным, если только не рассчитывать на случайность.
Он приник к пробоине, жадно, как человек, вынырнувший на поверхность. Он был уверен: сейчас она закроет дверь за собой и он утонет, прежде чем кто-то выпустит его наружу. Или нет? Что она задумала? Не поверила его блефу? Скорее всего.
– Куница, так предначертано! Ты и я! Я знаю это. От отца! Не знаю, откуда знал он, но так должно случиться! – отчаяние в голосе придало его словам правдоподобности, и Адам осознал: вот на что надо давить. – Мы будем вместе, ты и я! Ты родишь кучу детей от меня! Не зови никого, они меня убьют. И у тебя не будет мужчины! Борис – щенок, Марк – ублюдок, ему нужна только Диана, только она! Выпусти меня! Сбежим вместе!
Пауза.
– Так записано в шифровках! – это вырвалось у него быстрее, чем он обдумал, что сказать, но лучше использовать все, о последствиях он подумает позже.
Пауза. И приближающийся плеск. Подействовало? Он смог одолеть ее? Плеск у самой пробоины в переборке.
– Куница! Поверь мне!
Ее дыхание во тьме показалось очень близким – ее голова была по ту сторону пробоины.
– Брось арбалет! Быстро! Отдай мне его!
Он замешкался. Отдать? Она хочет его контролировать, но спасет? Лишить последней возможности защищаться? Она могла покинуть трюм, позвать братьев, с их помощью войти в это помещение, нейтрализовать Адама и закрыть вентиль. Или уже поздно?
– Чтобы создать новое, нужно разрушить старое! К черту Корабль!
– Брось арбалет!
Он понял, что она его переупрямит. Промедли он еще немного – утонет. Он спохватился, осознав, что отбросил арбалет. Он присел, пошарил по полу, ничего не нашел. Черт!
– Брось его мне!
– Не могу найти! Сейчас!
Рука коснулась тетивы, он схватил арбалет, просунул его в пробоину. Куница вырвала его, как если бы опасалась подвоха.
– Лезь сюда! И не дергайся!
Он пролез в пробоину, ободрав другой бок, плюхнулся в воду. Когда приподнял голову, Куница ткнула его в спину арбалетом.
– Иди! Быстро!
Воды было много, она быстро прибывала. Пока Адам, падая и поднимаясь, добрел до двери трюма, пока нашел ее, подгоняемый тычками Куницы, вода поднялась почти на метр. Все, перекрыть Куница ничего не успеет, если только не нырять, надолго задерживая дыхание.
Он с трудом открыл дверь – пришлось напрячься. Уровень воды тут же упал – она жадно хлынула в свободное пространство, сбив Адама с ног. Кое-как он поднялся, хватаясь за стену коридора, получил тычок в спину. Он устоял, но больно ударился головой и рукой о стену.
– Налево! Выходи быстрее!
Он обернулся к ней.
– Вытащи девчонок! Они утонут! – Ему показалось, что она колеблется, не спешит с ним согласиться. – Подумай о братьях!
– Иди! Я туда и веду тебя!
Он пошел, подчиняясь ее указаниям, позади шумела, прибывая, вода, но рано говорить, затонет ли Корабль, пока воды было не слишком много. Адам поднялся выше, подгоняемый тычками арбалета, спустился в какой-то коридор, миновал пару дверей, оказался перед очередной, от которой его оттолкнула Куница.
– В сторону! Не глупи!
Она открыла дверь ключом, распахнула ее, крикнула в полумрак:
– Выходите!
Диана находилась с сестрами Адама в одной каюте. Они с Тамарой не спали. Не спала даже Нина – это Адам понял по ее всхлипываниям под простынею, которой ее накрыли. Диана подхватила Нину на руки, подалась к двери.
– Что происходит?
– Выходите, быстро! – Куница схватила ее за плечо, вытаскивая в коридор.
– Корабль тонет. – Адам принял Нину из рук Дианы. – Но не волнуйтесь.
Лицо Дианы исказилось, но что-то в словах или в выражении лица Адама ее успокоило. Когда они подходили к концу коридора, заметив выход, Корабль вздрогнул, дернулся, как нечто громадное, живое, но в этот момент беспомощное. Застонала Нина, Адам едва удержался на ногах. Куница замерла, как если бы не знала, что делать дальше, непроизвольно ткнувшись арбалетом в спину Дианы.
Диана по инерции движения обняла Адама, успела шепнуть:
– Надо избавиться от нее…
Адам покачал головой: сначала он должен найти лодку. Но шептаться с Дианой было некогда, да и Куница могла услышать. Она подтолкнула Адама к выходу, они поднялись на нижнюю палубу.
– Отдай девку! – Куница указала на Диану, затем на Тамару: – Ты вяжи ему руки!
Куница достала моток веревки.
Адам застыл: бегство под угрозой.
– Мы же тонем! Я ни черта не смогу сделать!
– Быстро отдай девку! Вяжи его!
Она шагнула назад, подняла арбалет. Адам понял, что медлить опасно, передал Нину Диане. Корабль вздрогнул, палуба под ногами накренилась.
Куница повалилась на спину, но упала она далеко от Адама, и он не успевал на нее прыгнуть. Но этого не понадобилось.
Кто-то из братьев Куницы завопил, совсем близко. Что-то про стариков, голос его переполняла паника погибавшего человека. Куница колебалась не дольше секунды. Она бросила взгляд на пленников и, прежде чем убежать, крикнула: