Перед тем как уйти первым, Адам спросил Диану, как быть с направлением, и возлюбленная заметила: Нину трогать нельзя, потом. Сейчас они уйдут в любом направлении, лишь бы подальше.
И она была права, Адам признал это. Сначала надо уйти, после они решат куда. Он поцеловал Диану, начал спуск. Внутри что-то подсасывало, хотя он старался не смотреть вниз, но это было мелочью, куда сложнее будет Диане, которая должна удержать Нину. Адам спустился благополучно, подал знак наверх, откуда на него смотрела Диана, хотя лица ее он различить не мог. Дальше он отправился вплавь, нашел укрытие для плота, с трудом освободил его, нашел корявое весло, погреб обратно. Плот оказался маленьким, как бы им вообще вчетвером уместиться, и еще плот чем-то пах. Специфический запах, казалось, он заглушал все остальное.
Он не хотел смотреть, как будет спускаться Диана с его сестрой, но и не смотреть не мог. Тамара была последней. Адам смутно видел ее голову в люке, ему казалось, что руки Тамары держат трос, который вращался под весом двух девушек гораздо сильнее, чем при спуске Адама. Где-то посередине у Дианы возникли проблемы – она едва не сорвалась, наверное, Нина дернулась, может, просто внезапно ослабли руки. Адам закрыл глаза. Открыл. Диана не двигалась, замерла, но, кажется, риск сорваться минул. Она продолжила спуск, чуть быстрее, силы уходили, но теперь они уже могли выжить даже при падении, с каждой секундой шансы росли.
Когда они спустились и Адам едва не упал с плота, так тот накренился, лишь тогда он понял, какая его бьет дрожь. Уцелели! Думал ли отец, когда оставлял за собой подобный способ убраться подальше, что риск окажется таким огромным? Или он не знал о том, что будет с Ниной? Нет, не мог не знать.
Адам обнял Диану, хотя она не выпустила Нину и присела вместе с ней. Адам почувствовал, что ей надо помочь, поддержать сестру, чтобы руки Дианы восстановились. Она была мокрой от пота, руки дрожали, уши и нос были ледяными.
– Все позади, – прошептал Адам, и Диана кивнула.
Настала очередь Тамары. Адам спохватился, что слишком долго занимался Дианой и Ниной, глянул вверх. Тамары не было видно. Адам шепнул Диане, чтобы приняла на себя вес Нины, выпрямился, снова посмотрел вверх.
– Тамара! – его голос дрогнул, крик вышел негромким, и он повторил четче: – Тамара, где ты?
Ничего. Адам почувствовал холод внутри. Что с сестрой? Почему-то происходящее его не удивило. Напугало – да, но удивления не было. Вряд ли Марк или кто-то иной оказался внутри и Тамара стала заложницей. Скорее они бы напали на тех, кто внизу, но вспугнуть их, схватив сначала Тамару, глупо.
Что с ней?
Каким-то образом он чувствовал, что нечто подобное может произойти. Непонятно было, что с сестрой, но некие далекие симптомы такого вот поведения она уже демонстрировала. И вообще выглядела отстраненной. Адам не мог ее вот так просто оставить, и понимал, что сейчас ему предстоит подняться наверх по ступенькам, вот только что делать, если Тамару он там не обнаружит? Она может спрятаться в таком количестве мест, что это станет равносильным тому, что они остаются и никуда не уйдут.
Диана коснулась его плеча. Она рискнула убрать руки от Нины, хотя еще придерживала ее тело ногами, выпрямилась, глядя вверх. Она знала, в каком отчаянии и испуге Адам, и просто пришла на помощь.
– Тамара! – в голосе Дианы было недовольство матери дочерью и еще что-то такое, что Адам понял для себя не сразу. – Тамара, спускайся! У нас нет времени!
Точно, Диана добавила какого-то необычного для ситуации равнодушия, если такое в принципе было возможно, ведь она понимала, что Адам не уйдет без сестры, она же не уйдет без Адама.
Сработало. Тамара показалась, махнула рукой. Лица было не рассмотреть, но она появилась, этого достаточно. Она выбралась, начала спуск. Спускалась быстро, уверенно. Кажется, даже Адам так не смог. Он даже не заметил, как его сестра выросла. Она крепкая и мужественная. Потому было странно услышать ее ответ, когда она спустилась и Адам накинулся на нее, пытаясь узнать, в чем дело.
– Испугалась. Не могла сразу решиться. Вот и сидела, лупилась перед собой.
Она врала. Адам не верил, что она испугалась, настолько спуск получился уверенным, быстрым, спокойным. Так мог спускаться человек, которому… все равно, сорвется он или нет. Мысль неприятно его поразила. Если бы не нехватка времени, Адам бы вплотную занялся Тамарой, но они спешили.
– Давайте, – он поразился, каким бессилием и недовольством пропитан собственный голос.
Пришло время для идеи сестры. Поджечь трос, вот что она придумала. Прибывшие за ними не увидят ничего, что позволит им понять, каким образом беглецы ушли. Узнают, лишь когда войдут в переход между башнями и времени они потеряют достаточно.
Адам извлек зажигалку – для таких редких случаев он всегда носил в герметичном пакете это странное порождение Мира До Воды. Диана приготовила кусок ветоши. Они выждали, нервничая, пока ткань разгорится, подожгли конец троса. К счастью, он был достаточно сухой, ждать долго не пришлось. Они какое-то время медлили, смотрели, как огонь, пожирая конец троса, ползет вверх, оставляя за собой пепел, планирующий в воду, и специфическую гарь. Казалось, даже Нина успокоилась и наблюдала вместе с ними, не так, как они, а каким-то своим чувством, которое ей заменяло взгляд.
– Мы перебьем наш запах, – Диана поморщилась, когда мимо лица скользнул кусочек пепла.
Адам уже греб, часто поглядывая на отступающий вверх под огнем трос.
– Запах плота все равно чувствуется, – он принюхался. – Хотя дым сильнее. Любопытно, чем его смазали?
Он не ожидал, что ответит Тамара, хотя мог бы догадаться.
– Это моя первая «вонючка», которую я сделала. Наверное, папа использовал.
Адам перестал грести от легкого шока.
– Это когда ж было?
Тамара ничего не ответила, просто смотрела перед собой, угрюмая, равнодушная. За нее ответила Диана:
– Лет пять назад, наверное.
– Вот это да! Верно, это только Тамара могла придумать. Но сейчас на ее «вонючку» не похоже. Даже непонятно, неприятный запах это или нет.
– Прошло много времени. Запах выветрился. Наверное, когда ваш отец смазывал плот, пришлось ему поморщиться. Но все проходит. Даже Тамарины «вонючки».
Они переглянулись, оба посмотрели на Тамару, которая, казалось, даже не слышала их, вновь встретились взглядом. Оба поняли мысли друг друга: с ней надо поговорить насчет ее бзиков в переходе между башнями, но не сейчас.
Приближался второй дом, указанный отцом. Адам перестал грести, прислушался, осмотрелся, выбрал место, пришвартовался и, глянув на Диану, забрался в оконный проем. Не сразу, но лодку он нашел.
И не только ее.
Рисунок отца.
Со стены на Адама смотрело лицо его младшей сестры. Не узнать ее было невозможно. Нина улыбалась, глядя на зрителя, где бы он ни стоял. Она была чуть младше реальной Нины, находившейся в лодке в десятке метров. И еще она тянула руку в сторону – точь-в-точь как делала реальная Нина несколько раз прежде.
Указывала путь.
Прежде чем прикинуть направление, Адам замер, погруженный в ностальгию прошлого, разглядывая творение отца. В Башне он писал свои картины не часто, и в основном дети их не видели. Сейчас он выбрал такое место своей новой картине, чтобы вошедший ее не пропустил. Зайди сюда первым Марк, он бы не обратил внимания на руку Нины. Но отец знал, что для Адама и Дианы Нина несколько раз использовала этот жест. В который раз он откуда-то это узнал!
Адам с трудом вышел из этого погружения в ностальгию.
И увидел еще кое-что. Надпись. На этот раз на стене. Под рисунком.
1(с.) 2(с.) 1(з.) 8(б.) 5(з.) 7(с.) 3(з.) 3(к.) 4(з.) 3(б.) 3(с.) 2(с.) 5(з.) 5(к.) 3(б.) 1(з.) 4(с.) 1(к.) 6(к.) 2(с.) 1(з.) 2(с.) 5(к.) 3(б.) 2(б.) 1(к.) 4(б.) 1(к.) 1(с.)
Адам подошел вплотную, вгляделся в цветные цифры. Он вытащил шифровку, оставленную на Корабле и спрятанную в тонкую упаковку, развернул, вгляделся в бумажку.
6(б.) 2(с.) 5(з.) 1(з.) 2(с.) 5(к.) 5(з.) 8(з.) 4(к.) 8(с.) 5(з.) 1(к.) 4(б.) 6(к.) 5(з.) 3(б.) 4(з.) 7(с.) 3(з.) 3(б.) 1(б.) 2(с.) 4(с.) 1(к.) 6(к.) 2(с.) 1(з.) 2(с.) 5(к.) 3(б.) 2(б.) 1(к.) 4(б.) 1(к.) 1(с.)
Совпадали последние 13 цифр. Возник вопрос: шифровка – лишь дополнение к рисунку с указанием направления или это одно и то же? Чтобы хотя бы приблизиться к пониманию, Адаму нужно время, но его сейчас не было.
Его окликнула взволнованная Диана. Он успокоил ее, сказал, что все нашел. Не удержался, позвал возлюбленную. Та, встревоженная, появилась в оконном проеме, в глазах – вопрос. Адам с улыбкой указал на стену, Диана удивилась, испытала легкий шок.
– Нам необязательно беспокоить настоящую Нину, – Адам усмехнулся.
Диана кивнула, посмотрела на лодку, на Адама.
– Помоги мне, – сказал он.
Они перебрались в лодку, плот же оставили на волю воды, не стали буксировать за собой. Дальше была лишь монотонная, изматывающая гребля. Вскоре они увидели этот остров, и возник вопрос: отклоняться ли от указанного направления, и, если да, насколько допустить уход в сторону?
Адам держал лодку вдоль этого берега, но это жуткое нагромождение растягивалось в южном направлении, и волей-неволей беглецам приходилось отклоняться.
Когда потративший последние силы Адам остановился, позволив себе небольшую передышку, никаких изменений не наблюдалось. По-прежнему не было видно симптомов того, что остров закончится, как и признаков подходящего для длительной остановки места. Слева встречались кое-какие дома, куда был свободный доступ, несмотря на наличие плавающего мусора и деревьев-одиночек, но эти точки не были похожи на что-то, что планировал для них отец и что, по идее, должно бы стать хотя бы временным домом.
Первой не выдержала Диана:
– Адам, выбери хоть что-то. Нам просто переночевать. Может, завтра… что-то найдем. – Пауза. – Все равно в темноте мы ничего не отыщем, разве что напоремся на что-нибудь днищем.