Лена на мгновение задумалась над ответом: Ирочка действительно не знает или мы имеем дело со знаменитым Ирочкиным ядом?
— Работаю на телевидении, все то же самое.
— Понятно, — Ирочка придвинула газету, где на первой же странице фигурировало фото Лены, молча полистала. — Все понятно…
Лена быстро соорудила угощение. Когда есть деньги и большой, умный холодильник, угощение перестает быть проблемой.
О чем еще спросит Ирочка? О том, не стыдно ли быть звездой в Беларуси?
— А где твой черный кот? Подох?
— У мамы. Сергей не любит, когда в доме шерсть.
— А, конечно… Узнаю брата… А как мать?
— Нормально. Я ее редко вижу, мало времени.
— Как Наташка?
— Работает, продает цветы на улице.
— Ох, блин, эта Наташка! — Ирочка отшвырнула газету, сморщила фигурные бровки. — Вечно в говно вляпается! Сколько я ей говорила: начинай свое дело! Зарабатывай деньги! Вон орава какая! Все жрать хотят! А она, блин, все побирается! То уборщицей, то цветочницей! Скоро совсем отупеет со своим крестьянством!
— Ты-то как? Мы о тебе ничего не знаем. Ромка если и заезжал, о тебе ничего не рассказывал…
— Правильно, я ему запретила.
— Почему?
— Хотела избавиться от вас. И вас от себя избавить.
— А нас ты спросила?
Все-таки была в их беседе какая-то неловкость. Чуть ли не манерность. Пять лет прошло…
— Красивая квартира. У меня в Москве похожая.
— Ты вообще молодец.
— Да уж…
Вошел Алексей, молча положил перед Ирочкой альбом свадебных фотографий Лены. Выразительно посмотрел на Ирочку, подождал, пока она нехотя откроет первую страницу, потом вышел.
— Алексей так… возмужал, — заметила Лена. — Такой красивый. И Ромка такой красивый. Как у них дела?
Ирочка листала альбом. Довольно равнодушно, хотя равнодушной она быть не умела, Лена это вспомнила. И сразу стало как-то легче. Она восстановила для себя Ирочку, все ее гримасы, специальные выражения лица, интонации.
— Жаль, что тебя не было на моей свадьбе, Ирка…
— Почему? Вы не купили клоунов?
— Купили. Все равно было скучно. Так как дела у Ромки с Алексеем?
— Нормально. Живут себе, обнимаются, имеют все условия для счастья.
— А ты?
— А я вообще… Каждый день новый мальчик. Не ниже метр восемьдесят, хорошие зубы, модель.
— А любовь?
— Это кто про любовь говорит? Это ты мне про любовь говоришь? После позорного союза с богатым придурком-братцем ты мне говоришь о любви?
— Не такой уж он придурок. Зануда, конечно, скандалист, мерзавец…
— Ленка! — Ирочка вдруг просветлела, распустила злые складочки на лбу. — Ленка! Я так соскучилась, блин! Я ведь навсегда вернулась, Ленка! Не получается у меня жить в другом городе.
Вот вам переходик! Без полутонов!
Лена обалдела, бухнулась рядом, по-бабьи протерла руки, кажется, была готова заохать и расплакаться на плече подруги.
— У меня там все нормально было, Ленка, не думай! Я уже через месяц переехала из подвала в отдельную двухкомнатную! Сталинка, рядом с метро, хозяева такие классные! Через год я уже была исполнительным директором агентства, такие вечеринки каждую субботу закатывали! Блин! Там такие бабки под ногами валялись! Просто иди и поднимай! До дефолта, конечно. Потом все развалилось. Но мы с Ромкой выкарабкались, он у меня в мужских клубах танцевал… В Москве мужских клубов до фига, а у него фактура, подготовка… Я там тоже за разное бралась… Выкарабкались и даже квартиру не сменили… Только, Ленка…
Она встала, подошла ближе.
— Только мне, Ленка, вдруг стали сниться похороны… Каждую ночь… После этих взрывов в Москве, понимаешь?.. Мы с Ромкой специально ездили посмотреть на Варшавское шоссе — так, из любопытства. Знала бы, что потом будут такие проблемы, не ездила бы. Так страшно! Ты не представляешь, что там творилось в то время! Соседи с ума сошли, каждый вечер по очереди у подъездов дежурили. Прикинь: наше время, за окнами компьютеры светятся, самолеты летают, Дженифер Лопес у кого-то орет — а вокруг домов ходят мужики и бабы парами, морды мрачные, не разговаривают друг с другом, соседние дворы обходят и реально ищут врагов! Ищут террористов! Бомбы ищут! Я не могу жить на войне, у меня не получилось! Каждую ночь бояться террористов — это не для меня. И я вдруг в результате этой полугодовой бессонницы дотумкала, Ленка, что мы когда-нибудь все помрем! Никогда раньше я этого не чувствовала… Помнишь, бабку из соседнего подъезда хоронили, а мы висели на подоконнике, смотрели? Так вот тогда я была в квартире, а смерть проносили мимо! А сейчас я иду рядом и жду, когда придет моя очередь!.. И она где-то рядом! Я чувствую, Ленка!
— Ирка, что ты несешь?
— Не знаю, что я несу… Я полгода это понимала, а сейчас пытаюсь за тридцать секунд объяснить… Я захотела вернуться и быть рядом с вами, блин…
— Ну, так это же… Это же отлично! — Лена не знала, что ей говорить, как себя вести, жалеть Ирочку она не умела потому, что Ирочку раньше не надо было жалеть. — Знаешь, как нам тебя не хватало? Мы Ромку расспросами замучили, а он: «Все нормально, все нормально, Ирка сама все расскажет, когда сможет». А кроме Ромки никто ведь ничего не знал, понимаешь? Ни Сергей, ни твои родители… Ты же молчала! Пять лет молчала, Ирка! ПЯТЬ ЛЕТ!
— А… как там мои родители? — Ирочка спросила равнодушно, но Лене отчетливо, как под лупой, стало видно, что она жутко волнуется.
Как ей объяснить?
— Мы не очень часто с ними видимся. Ты же знаешь, какие у них с Сергеем отношения. И меня они тоже не слишком любят.
— Ну, да, они такие…
— Они сказали, что у них больше нет дочери… Что-то в этом роде… Но мне кажется, что они шутили… Я думаю, тебе стоит с ними увидеться, и они поймут, что не могут без тебя жить…
— А когда они это сказали? Ну, что у них нет дочери? — вот тут голос стал Ирочку сдавать. Голос стал позвякивать и подрагивать.
Лена помялась.
— На нашей с Сергеем свадьбе.
— Очень мило… Я надеюсь, в момент произнесения тоста?
— Ну, что-то в этом роде…
Ирочка встала, очень весело откашлялась и пошла гулять по кухне.
Взяла в руки первый же стакан, налила в него из первой же бутылки.
— Прикинь, Ленка? Семейка, а? Один другого лучше! Ну, значит, так и надо! Главное — сильно не размножаться, чтобы уродов не плодить! Ты как, еще не успела залететь от моего братца?
Лена не сердилась, просто было ощущение, что Ирочка никуда не уезжала, что ругалась вот так же на весь мир еще вчера.
— Ладно! Не очень-то и хотелось! Все отлично! Так что, у тебя с Сергеем все хорошо, да? Вы не собираетесь убивать друг друга, разводиться? Странно.
— У нас очень спокойные, ровные отношения. Мы партнеры и друзья.
— Отличная конфигурация! Судя по всему, период нежных ласк у вас еще не начинался!
Зазвонил телефон, Лена сняла трубку, слушала, вежливо, но нервно кивала, потом начала устало рассказывать, как встретила Новый год. Ирочка справедливо решила, что подруга не совсем адекватна, если на пьяный бред какого-то веселого приятеля отвечает буквально следующее: «Нет, что вы. Это был абсолютно продуманный, подготовленный Новый год. Хотя я и впервые находилась в этот момент не дома, среди близких людей, а на площади. Это очень волнующее ощущение — одновременное перемещение во времени нескольких тысяч человек, такого энергетического подъема я не испытывала никогда… А теперь позвольте мне заняться гостями. Ко мне приехали мои друзья, и я хотела бы уделить внимание именно им, а не вам».
Если бы Ирочке среди ночи позвонили какие-нибудь левые муфлоны и попросили рассказать, как она встретила Новый год (который, кстати, еще во всю встречается, еще только три часа!), Ирочка была бы предельно лаконична. Она сказала бы, например, следующее:
— Идите в задницу!
Наташа уложила всех, кого могла, отправила в постель даже Анжелику, хотя та элегантно, но серьезно сопротивлялась и бросала взгляды на Рому.
— Спят?
— Спят, думаю.
— Ну, садись, рассказывай! Как ты? — Рома положил руку на спинку дивана, создавая вокруг Наташи дружеский фон.
— Нормально. Работаю, продаю цветы.
— Ух ты, как красиво!
— Ну, да, красиво. Анжелка поступила в университет на геологический факультет.
— Да ты что? — Рома обернулся к Алексею. — Слышишь? Анжела поступила на геологический в университет! Умница какая! А мы ее все ругали за безделье!
— Ну, она и здесь не сильно напрягалась! Конкурса не было, геологом сегодня быть не так престижно, как президентом банка…
— Все равно молодец! А как нога?
— Ну, как, — Наташа вытянула вперед джинсовую конечность. — Побаливает, конечно. Хромает. А так нормально, жить можно.
Роме так было жалко ее — маленькую, исхудавшую. Даже в праздник толстый свитер на джинсы.
— Ира решила вернуться. Навсегда.
— Правильно. Нечего вам там делать. Сумасшедший город, народу море.
— Ну, у меня-то еще контракт не закончился, так что буду туда кататься. Но это только до весны, а потом все! Я устал от этого всего, а сейчас еще буду один, без Ирки…
— Не боись, — подал голос Алексей. — Я буду кататься с тобой!
— Ну, тогда, конечно, не все так плохо!
— Ты такой красивый, Ромка, — Наташа отодвинулась, чтобы максимально охватить картинку. — Просто невероятно красивый! Тебе, наверное, было очень интересно в Москве? Трудно, но интересно?
— Да нет, — усмехнулся красивый Рома. — Мне было так же интересно, как и всем лимитчикам. Просто при этом я еще должен был улыбаться.
— Ты что! — снова вклинился Алексей. — Его там звали «Роман-с-камнем»! У него всегда такой вид был на подиуме, как будто он убить хочет!
— А я уже готов, честно! Даю тебе, Наташка, слово: отработаю оставшиеся два месяца и ухожу из шоу-бизнеса этого куда-нибудь в тихое место! Я не шучу! Мы вон с Лешей уже план придумали, дело свое откроем!
Наташе казалось странным, что человек, у которого контракты и дорогие вещи, небрежно сброшенные в коридоре, может так вольно обходиться с работой. Хочу — ухожу, хочу — остаюсь, буду что-то новое искать. Ей вообще казалось странным, что они вернулись! А в то, что не уедут, просто откровенно не верила! Немножко отдышатся, отоспятся, и назад, в город-сказку! Но она, конечно, оставила свое мнение при себе.