Эти три секунды Костик грустно и едко смотрел на нее, вздыхал, размашисто кивал головой, выражая какое-то непонятное, оскорбительное сочувствие.
Но никуда не пошел.
Тяжело вернулся к креслу и рухнул в него.
Привычно запричитали гримерши, начали Костика изгонять, но Маргарита Петровна уже сбежала.
Омерзительный, омерзительный пьяница! Алкоголик!
Лена ждала маму в холле. Прислонилась к стене и уже читала какую-то очередную первую попавшуюся книгу. Маргарита Петровна давно заметила, что ребенка не интересует тема и жанр, ей важны буквы. Может читать взрослые газеты, медицинскую энциклопедию, инструкции к лекарствам, в любом положении, с любого места. Иногда это пугало.
Пришлось подойти, закрыть книгу, взять девочку за руку и вести, потому что еще минуты полторы Лена оставалась там, в мире слов, и запросто могла сломать себе шею на первой же лестнице.
На ступеньках телецентра курили. В том числе и знакомый оператор. Обычно Маргарита Петровна не приставала к занятым, тем более курящим людям. Но сейчас она замешкалась, вызвав удивленный взгляд дочери, и сиротливо пристроилась к оператору. Прошло несколько минут, прежде чем он ее заметил.
— Я тут переживала, не могла не спросить, простите… А что будет с… Константином?
Оператор несколько мгновений пытался понять, кто такой Константин.
— А, с Костиком? Да ничего с ним не будет.
Стоящие рядом немедленно проявили любопытство, и оператор весело прокомментировал выступление Маргариты Петровны:
— Да Костика сегодня уволили!
Смех на ступеньках.
— В который раз!
— Опять напился?
— Да, это с ним бывает!
Маргарита Петровна поняла, что ее участие было неуместным, даже глупым, и поспешила попрощаться.
— Вы не обращайте внимания, — крикнул ей кто-то из курящих. — С ним ничего не будет. Такие, как он, не пропадают!
Глава 5
Зацвели яблони в саду. А сад был рядом — только перейди через дорогу. Большой, исползанный местной детворой, собаководами и алкоголиками вдоль и поперек. Грязный и полный такого удивительною контраста, как битые бутылки и одуванчиковые поляны. Зимой там катались на санках, а летом эксцентричные крупные женщины в нем загорали, читали классику и сердито посматривали из-под соломенных шляпок на юрких худых студенток, которые загорали тут же и портили своими визгами весь плезир.
Сразу после занятий девочки встречались в этом саду и дальше действовали согласно злобе дня. С некоторых пор к их компании присоединился нежный красавчик Рома, которому мама не позволяла играть с местными мальчиками. И дело было не в фанатизме и фобиях мамы — хотя и в них, конечно, тоже, — но и в том, что мальчики действительно были аховые, как на подбор. Бандит на бандите. А с девочками всегда спокойнее. Поэтому Роза Наумовна каждый день отвозила Рому за две остановки, к дому Валентины Сергеевны. А в шесть вечера приезжала за ним или отправляла мужа, невероятного красавца Ивана Ивановича, заслуженного художника. Иван Иванович приезжал на голубой «Волге» — один этот факт добавлял в жизнь красок. Когда голубая «Волга» вставала рядом с белыми «Жигулями» Сидоровых, Валентина Сергеевна таяла и готова была терпеть такие издержки дружбы, как дополнительная ответственность за еще одного ребенка…
— А давайте играть в «секретики»!
— Давайте!
Каждый занялся делом, поисками нужных стеклышек, камешков и прочих «секретных материалов». Время от времени кто-нибудь ходил к соседу подглядывать. А спустя десять минут состоялась презентация первого секретика.
— Мой секретик называется «Волшебная шкатулка»! — сообщила Ирочка и быстренько присыпала землей свое произведение.
Все склонились над «Шкатулкой» и осторожно смели верхний слой.
Под стеклом на горстке примятых лепестков яблони лежала монетка.
Ирочка поискала на лицах друзей восхищение. Лица друзей выражали озабоченность отставанием от Ирочки и отсутствием собственных монеток. Восхищения не было.
— А теперь мой посмотрите! — предложила Лена.
Ладно, давайте посмотрим. Начали искать, но тут случилось странное.
Черт знает откуда вынырнул странный дядечка и… снял штаны! Вот просто так! Появился, оглянулся и вдруг снял штаны, под которыми оказалось голубовато-бледное тело с темной порослью и очень странный предмет ниже пупа! Дядечка стоял без штанов и внимательно смотрел на детишек. Зачем он так стоял, почему он снял штаны, была ли у него задача пописать или имелась какая-то другая, ужасная цель — выяснять не стали. В одну секунду, бросив все секретики, девочки и мальчики встали на крыло и полетели в сторону дома.
По ходу они орали от страха.
И все казалось, что сзади, в двух шагах, мчится этот страшный… без штанов! И вот-вот протянет руку, схватит за шею и…!
Уже у подъезда первого дома кто-то оглянулся и крикнул:
— Его нет!
Остановились, тяжело дыша и всматриваясь в профиль сада на горизонте. Страшно! И весело! Как такое бывает, чтобы и страшно, и весело одновременно?
Среди деревьев показалась одинокая фигурка.
Не пытаясь рассмотреть, тот ли это человек, другой ли, компания метнулась в подъезд. Задыхаясь от смеха и страха, падая и цепляясь друг за друга, они влетели на пятый этаж и приклеились к окну.
— Ой, вон он!
— Да нет, не он!
— Точно он!
— Да не он! Тот был без штанов, а этот в штанах!
Во дворе продолжалась тихая, мирная жизнь. Дети копались в песке. Бабушки мыли кости проходящим. Дворовые алкаши громко били костяшками домино по бурой скамейке. И никто не догадывался о грозящей опасности.
— Ой, вон Анжелка!
Наташа вытянула шею, пытаясь рассмотреть сестру. Да, так и есть. Сидит с другими девочками на лестнице.
— Может, открыть окно и позвать ее?
Наташа дернула раму — не поддается. Дернула еще раз — только еле-еле скрипнула.
Этажом ниже наблюдалась такая же картина. Рамы были сухие и крепкие, а стекла не пропускали звук.
— Надо пойти и забрать ее! — сказала Ирочка. — Только я не пойду. Это же не моя сестра!
Наташа бесстрастно посмотрела на друзей и двинула вниз по лестнице.
— А давайте все вместе! — предложила Лена. — А то ей одной страшно!
— Ага! А потом он тебя поймает!
— Ну, если мы все вместе быстро выбежим, он не успеет!
— Ну и иди!
— Ну и пойду! — Лена решительно встала, дернула за плечо Рому. — Пойдем!
— А он никуда не пойдет! — Ирочка завладела другим Роминым плечом. — Правда, ты никуда не пойдешь?
— Пойдем! — снова попросила Лена.
— Нет, останься!
Рома крутил головой и был готов заплакать. Но тут все разрешилось само собой. Просто вернулась Наташа и привела Анжелику.
В таком составе просидели еще минут пятнадцать, а потом тихо-тихо, как крыски, перебежали в соседний подъезд, где как раз жили Наташка с Анжелкой.
— А вы знаете, Капитолина Михайловна, мы от бандита убегали! — сообщила Ирочка с порога. — И спрятались в подъезде!
— От какого бандита? — Капитолина Михайловна устало посмотрела на Наташу. — От какого бандита ты убегала?
— Ни от какого, — буркнула Наташа и сбросила сандалии. — Она все придумала.
Девочки были готовы возмутиться и доказать Капитолине Михайловне, что действительно бежали от бандита и подвергались страшной опасности, но тут за стеной раздался странный звук — как будто большая кошка решила попеть.
— Это Элеонора, — сообщила Анжелика. — Наша новая сестричка. Она всю ночь так плачет. И весь лень.
— Элеонора?
— Плачет?
— Весь день?
— И всю ночь?
— Сестричка?
— Новая?
— А можно посмотреть?
Даже если бы сказали, что на Элеонору посмотреть нельзя, девочки все равно нашли бы возможность проникнуть к ней. Маленький ребеночек — это так здорово!
Они попали в сумрачный мир влажных простыней и свисающих тряпочек, в чудесную комнату, полную волнующих кисло-сладких запахов. В углу, прикрытая пеленкой, стояла кроватка — источник мяуканья.
— Это наша Элеонора! — с гордостью сообщила Анжелика и сдернула пеленку.
В кроватке находилось абсолютно непостижимое для сознания существо: крохотное, мягкое, несуразное. Оно мало походило на девочку и, честно говоря, на человека вообще. Обычно люди не такие красные и у них есть брови.
— Эля! Элечка! — позвала Анжелика. — Скажи: «У-у-у»!
Месячная Элеонора бессмысленно пялила глаза и дрыгала тонкими лапками.
— Какая маленькая!
— Разве это человек?
— Ой, у нее слюни текут!
— А почему она лысая? Она мальчик?
— А что, зубы ей не нужны, да?
— А она с мячиком любит играть?
— Ну, — Анжелика призадумалась. — Я вообще-то не знаю… Просто она все время плачет или ест. А еще она много писает, но не умеет проситься, поэтому мама все время вешает на кухне ее пеленки. Но через годик она подрастет и можно будет с ней играть.
Наташа не участвовала в шоу, стояла у стены и улыбалась. Суета вокруг сестры казалась ей странной, но приятной.
Потом сидели на кухне, прямо под бурыми пеленками, пили чай с сухариками. Слышно было, как Капитолина Михайловна в соседней комнате пела Элеоноре колыбельную.
— Мама всегда поет эту песню, — сообщила Анжелика, пытаясь пальцем утопить сухарик в чашке.
— А что, раньше Элеонора жила в животе, да?
— Ну… Не знаю…
— В животе, — Наташа пришла сестре на помощь. — Потом ей там стало тесно, и она вышла наружу.
— А как??
— Просто. В больнице есть специальный доктор, он разрезает живот и достает ребеночка!
— Разрезает???
— Ну, это не больно, маме дали специальное лекарство…
— Вкусное?
— Да, похожее на мороженое.
— Я больше всего плодово-ягодное люблю за семь копеек, — сообщила Ирочка.
На этом обсуждение полового вопроса закончилось.
Но ненадолго. Минут через двадцать, когда страсти по Элеоноре и товарищу без штанов улеглись окончательно, вся компания отправилась громить автомат с газированной водой, требовать газировки с сиропом и столкнулась с очень толстопузой тетенькой. Тетенька ходила вслед за шустрым детенышем младшего ясельного возраста, и было видно, что ходить ей не очень хочется.