О, Господи! Ну, надо же быть таким дауном?
— Да отпущу я тебя! Ты сейчас убежишь, забьешься в нору, запьешь на месяц… А что скажет директор, ты подумал? У тебя съемки через пятнадцать минут и ты уже реально опаздываешь!
— Пожалуйста! — он был похож на старую крестьянскую лошадь, которая никогда не поднимает голову и глаза. — Мне очень горько и стыдно! Я хочу побыть один!
— Ага! И пусть все загнется, съемки по боку! Вадик, блин, будет грустить!
— Я возьму такси… Я сейчас приеду…
— Такси? Откуда у тебя деньги, милый?
Ирочка уже отклеилась от него и сейчас нервно и издевательски курила, с тоской посматривая на теплую машину с шашечками. Вот она. В пяти метрах.
— Ладно, как хочешь, — она поискала в сумочке, достала деньги. — Это на такси. Грусти, горюй — твое дело, но через пятнадцать минут ты должен быть на площадке!
Остановилось такси, из него выскочил человек в свитере, помчался к цветам. Дамы-цветочницы оживились:
— А вот цветочки! Цветочки надо?
Но человек бежал целенаправленно. Он бежал к Наташе.
— Привет!
Она не сразу узнала в нем того самого таксиста, который покупал гвоздички, обещал клиентов…
— Здравствуйте.
— Ну, как ты живешь?
— Спасибо, хорошо.
— Не мерзнешь тут?
— Нет, нормально.
— А то погодка-то! Ух!
…
— У меня там, в машине, сидит какой-то хрен, просил купить ему букет роз.
— Каких?
— Ну, роз!
— Каких именно? Розы разные!
— Ой, мля, откуда я знаю, весело улыбнулся таксист. Сказал, чтоб купил нормальные розы, чтоб было не стыдно! Так что? Выполнил я обещание? Подогнал тебе бабки?
Наташа выбирала розы. Профиль человека в машине был массивным, неподвижным. Выбрать для него красные розы?
— А ты чего вечером делаешь?
…
— Блин, малая! Ты такая серьезная! Прямо королева красоты! Ты в зеркало давно смотрелась?
Наташа перевязывала розы лентой.
— Ну, блин! — таксист отошел, взъерошил волосы-рожки. От его крепкой спины шел пар, волоски на свитере покрывались белой дымкой.
Наташа протянула букет.
— Ладно, не злись! Я не со зла. Характер такой. Вечно что-нибудь ляпну, а потом хожу, страдаю… Так что мы вечером делаем?
— Я занята.
— Занята? Это чем?
— У меня дети.
— Да ну? И сколько? Два? Три?
— Четверо.
Таксист с сомнением оглядел ее субтильную фигурку. Даже в двух куртках.
— И что, все твои?
— Да.
— Твои дети?
Наташа отсчитала сдачу.
— Не надо, оставь. Детям.
Сумма была так себе. Такую можно было и оставить.
— Не надо. У меня есть деньги.
— Ну, ладно.
Таксист выразительно отвернулся. Его спина говорила: какая мерзкая, какая ничтожная шлюха попалась мне на пути! Как много уже я потратил на нее сил и бензина! На эту серую, замерзшую, дохлую дуру!
У машины он обернулся:
— Так к тебе еще заезжать или нет?
Она пожала плечами. Пару лет назад она бы сказала что-нибудь суровое. А сейчас не тратила на это силы, калории. Если в мороз молчать, не так холодно.
Но когда таксист уехал, Наташе вдруг на секунду стало так муторно, что она перекатилась со своего деревянного настила в телефонную будку — десять метров, очень близко — и набрала номер Леонида.
— Это Наташа… Я не отвлекаю?
— Наташа! Я рад вас слышать! Как ваши дела?
— Все нормально. Но мне надо… поговорить…
— Со мной? С удовольствием! Когда?
— А когда вы свободны?
— Я пишу одну работу, а в сущности… Готов выслушать ваши условия!
— Может быть, сегодня вечером?
— Сегодня вечером? Отлично! Давайте!
Потом она вернулась к своим маленьким подмерзшим друзьям-цветам. Ей было так неловко: она отвлекла, позвонила сама. И даже не знала, что ей надо, о чем она хочет поговорить. Просто накопилось, как на вершине ледника.
Обычно Лена одной рукой писала текст, другой красилась. Жизнь настолько ускорилась, прослоилась таким количеством дел, работ, встреч, разговоров, что найти роскошную получасовую паузу для вдумчивого мэйк-апа было нереально.
— Тебе звонят! — заглянул видеоинженер Коленька. — Настоятельно требуют.
— Скажи, что занята.
— …Э-э-э… — стоит, почесывается.
— Пожалуйста, Коленька!
— О! Сказала волшебное слово, наконец! А то совсем звезды обнаглели.
Он ушел, фальшиво насвистывая «Но у тебя СПИД, а значит, мы умрем».
А вот рядом — ноутбук Сергея. Вчера Лена поставила на него тарелку с салатом, и началась война. Сергей сбросил эту тарелку, капустные листики очень печально похрустывали под тапками Сергея. А он ходил, ругался, клеймил Лену как убийцу бытовой техники. И не просто бытовой техники! Мозга! Пассивной и оперативной памяти! Главного помощника! Можно даже сказать — друга!
И вот сейчас ноутбук стоит рядом, на крышке у него не осталось даже тени следа. А в сердце Лены осталась большая рваная дыра.
— Они говорят, что это срочно!
Видеоинженер и сам был не очень доволен своей ролью. Весь его гордый фасад кричал о том, что у него есть и другая работа, не только секретарская. Лена встала. На секунду занесла руку, желая сбросить ноутбук на пол, потом опомнилась и пошла к телефону:
— Алло.
— Это Лена?
— Да.
— Ой! А я не верил!
— С кем я разговариваю?
— Это Петя! Я учусь в одном классе с Настей и Кристиной! Они мне проспорили ваши номера и адрес!
Голос ликовал. Молодой, ломающийся, радостный голос. Лене стало дурно.
— Кому еще они проспорили мой адрес?
— Не знаю, они многим давали… А это правда вы?
— Петя! Послушайте! — Лена села на что-то хрупкое, пластмассовое, отчего видеоинженер чуть не лишился сознания. — Петя! Поймите! Вы мешаете мне жить! Эти ваши Настя с Кристиной звонят мне каждый день вот уже несколько недель! А пугаюсь телефона, понимаете? Я живой человек, мне хочется жить спокойно! Хочется, чтобы мои телефоны не раздавали всем подряд! Понимаете?
Петя молчал, потом было слышно, как он говорит кому-то:
— Не дам! Сам ей звони! Со своей карточки!
Была какая-то борьба, потом трубку повесили.
Когда Лена вернулась в студию, там уже был Сергей. Озабоченно смотрел в экран ноутбука.
— Сергей! Мне звонят какие-то ненормальные подростки! Надо что-то делать!
— Они тебе угрожают?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
Он что-то искал, гладил мышку, пожевывал язык. Он был очень занят.
— Ты готова?
— Почти…
— Поторопись. Сегодня будем снимать еще одну девочку… Надо, чтобы она посмотрела, как ты работаешь, постараемся закончить побыстрее. Ей еще в Брест ехать. Или в Борисов.
Лена была так огорчена звонком, что не сразу расслышала ключевое слово.
— Девушку?
Какую девушку?
Зачем??
— Я хочу запустить еще один проект.
Объясняться Сергею явно не хотелось.
А Лене окончательно захотелось уничтожить ноутбук, а с ним помещение, Сергея, себя — хорошим мазком какого-нибудь огня! Он собирается запустить еще один проект!
— Сергей! Но…
Это невозможно, просто какая-то катастрофа! Полный анриал, потому что всю жизнь до этого никакого нового проекта и девушки не было, а тут вдруг… Как же так?
Столько вопросов. И все зависли где-то под крышкой черепа, а сердечная мышца сокращается, поливает потом. И так разбушевалось внутри, до боли!
Новый проект без нее?
С какой-то другой девушкой, которую нашли аж в Бресте или Борисове, значит, давно и целенаправленно искали??
А что будет с ней, с Леной???
Пришел видеоинженер, тяжело оперся о косяк:
— Предлагаю взять меня на полставки вашим личным бегуном! Сергей, тебя к телефону!
— Я занят!
— Там какая-то Галя К. Послать ее в закрома?
— Галя? — Сергей встрепенулся. — Она давно ждет?
Остальное он говорил уже на бегу, и даже отчаянный, полный слез и муки взгляд Лены не заставил его уменьшить скорость.
И он даже не заблокировал свою почту!
Через минуту Лена уже сидела рядом с ноутбуком и копалась в этой чужой почте. В почте своего мужа.
Плоское лицо ноутбука демонстрировало бесстрастные даты и темы почты, и Лена плохо понимала, что она делает. Но инстинкты и дурные привычки в состоянии аффекта во много раз усиливаются, и она искала в его документах что-то, что могло еще больше убить ее. Но при этом укрепить ее в мысли, что Сергей ей не верен, не любит, не желает с ней работать.
Она проехала вниз по письмам: там было много женских имен, даже очень красивых. Но она искала Галю. Галя. Галя.
А нашла Олю! Олю Курлову! И вот тут, конечно, плотины рухнули.
«Привет. Это тебе)))))».
А дальше — набор отсканированных записок, записочек, мятых, ровненьких, рваных, аккуратно подготовленных ножницами, округлым девичьим почерком: «Бусь, я тебя… Мое тело до сих пор… Я сегодня буду снова ждать тебя… Привет, мой любимый!.. Эта ночь была… Сегодня я снова так хотела тебя, что не выдержала, приехала к тебе на работу, прости…».
Лена забыла дышать. Она хрипела, дрожала липким тиком, но не могла набрать воздуха.
Его почерком всего две записи:
«Увидимся сегодня. Будь готова к тому, что спать не придется».
«Приходи, как обычно».
Лена плакала, размазывая сопли и косметику по лицу, как преступница шарахалась от каждого звука снаружи, зыркала расплавленными глазами в сторону двери. А сама не могла оторваться…
«Сделай со мной все, что хочешь…».
Это невыносимо! Невыносимо!!!
А потом рядом кто-то крикнул, и Лена рванула прочь от ноутбука, как газель от мясоеда, вынырнувшего из травы. И так гремело у нее в висках, что сложно было понять, где родился испугавший ее звук — внутри или снаружи?
Дергаясь и зажимая рев кулаком, она покружила у двери, выглянула пару раз, никого не увидела и на одну секунду снова приклеилась к чуме, к зловонному, покрытому соками Оли экрану…
«А помнишь, как ты меня фотографировал…».