— Тормозни, дай посмотреть!
Девица была подписана как «Наташа Петрова. Будущий инженер».
— Ага, инженер! — хохотнул редактор. С такими вишневыми глазками, с такой грудкой под пуговками не инженерами становятся… Но тут девица развернулась другой стороной лица — попорченной розовыми шрамами…
Фу… Какой неожиданный пассаж… Даже как-то неприятно… Ну, что? Обязательно было поворачиваться?
— Н-да. Не повезло девочке… Ну, и что она говорит с такой рожей?
— Я хочу быть кем-то, кто сможет прокормить семью. У меня три сестры: Анжелика, Элеонора и Виолетта. Это самые любимые люди. Анжелика умеет рисовать. Элеонора хорошо танцует…
— Перематывай. На фиг мне эти сопли… А красивая девка была бы…
Следующий объект заинтересовал всех синхронно — видеоинженер сам остановил перемотку и даже вернулся чуть-чуть назад. Так не хотелось пропустить и миллиметра этого чуда.
Роскошная, яркая блондиночка, глаза голубые, калифорнийский стандарт — красиво выставила длинные, тонкие ножки, улыбается, как ангел…
— Ух ты, какая! — видеоинженер сделал стоп-кадр. — Какая телочка! Просто актриса!
— Ага!
Оба откинулись в своих скрипучих креслах назад, заулыбались, отвечая на виртуальное кокетство красавицы.
«Ирина Сидорова. Будущий художник».
— Ты смотри! Она еще и художник! Пикассо, блин! Я тащусь!
— Меня зовут Ирина. Я люблю всех! Моя мечта — стать художником. И продавать картины на проспекте Ленина. Я так люблю все красивое, и сама люблю быть красивой. Многие говорят, что из меня получилась бы классная актриса, потому что на меня приятно смотреть. Но я выбрала для себя другую профессию. Но если мне предложат какую-нибудь роль в настоящем кино, я не откажусь. Только это должна быть главная роль!
— Ишь ты!
Мужики заворочались, зашевелились, обмениваясь взглядами. Всегда радостно обнаружить вот такой вот луч света…
Потом они уже не очень обращали внимание на двух пацанов, усердно хмуривших в камеру брови. Один был знойным восточным красавчиком, стопудово маминым сынком, видеоинженер его промотал, даже не взглянув на подпись. Второй в титрах был отмечен, как «Витя Яковлев. Будущий военный», мужики посмотрели на него со снисхождением и чуть-чуть с сожалением. Не знает, салага, куда влезть хочет! Но слушать тоже не стали.
— Интересно, сколько ей лет? — помечтал видеоинженер вслух. — Вполне пристойная девочка! Я бы познакомился!
— Да им всем лет по шестнадцать! Ты че, статью захотел?
— Да ладно! Разве по ним скажешь, что шестнадцать? А у этой, с рожей побитой, сиськи какие, видел? Если это шестнадцатилетние сиськи, то я Горбачев!
— Да они все тупые, блин! Тупые дети!
— А мне что, разговаривать с ней? Ой, не могу! Тоже мне, интеллектуал!
В это время в мониторе показалась автор и ведущая программы. Она, конечно, нервничала, умничала сверх меры, выглядела неважно для девочки, которая работает в кадре.
— Все эти люди — мои друзья! — сказала рыжая девка-автор, Иванова Лена. — Я всех их очень люблю. Но я не знаю, как сложится их жизнь. Я даже не знаю, как сложится моя жизнь…
— Все! — редактор нажал на «Стоп». — Достали меня эти умные пионеры! Хватит! Выключай, идем курить!
В курилке они пококетничали с девчонками из соседнего кабинета, потом поболтали о вечере. Все вытанцовывалось очень даже интересно, оставалось дождаться официального конца рабочего дня…
— Епчик раз! — редактор швырнул сигарету в урну. — Совсем забыл! Ко мне же эта телка должна приехать! По поводу отсмотренной программы!
— Какая такая телка? — живо заинтересовался видеоинженер. — Беленькая? С ножками?
— Да не беленькая! Если бы беленькая… Эта замороченная, которая снимала и вела! Иванова! Рыжая, толстая, вспомнил?
— Ну так и что, нельзя ее послать? Скажи, у тебя совещание!
— Д я и так ее два раза отшивал! Она меня достала, блин! Каждый день звонит! Я ей сказал, что сегодня железно!
— А что ей надо?
— Ну, услышать мое мнение! Хочет знать, что ей делать дальше!
— Да пошли ты ее в задницу! Сколько таких умных, а ты один!
— Я вот думаю… Что так и сделаю!
Они выждали еще двадцать минут, а потом чинно спустились вниз, миновали милиционера на проходной, и тут редактора окликнули.
Лена специально приехала раньше. И не одна, а с Андреем. Андрея надо было знакомить, да и самой хотелось поговорить о важном и вечном. И вот он, момент истины…
— А! Привет-привет! — редактор подошел ближе, устало улыбнулся. — Видел твою программу. Давай завтра обсудим, а? Жутко спешу!
— Завтра? — Лена беспомощно обернулась на Андрея. Завтра у них было запланировано приключение…
Редактор видел, что шансы разминуться есть, и терпеливо изображал торопыгу. Видеоинженер топтался на заднем плане и с тоской посматривал в сторону улицы. Хотя происходящее его минимально забавляло: когда ты молодой, умный и работаешь где-нибудь в экзотическом местечке вроде телевидения, все происходящее кажется поводом снисходительно и тонко улыбаться.
— Ну… Хорошо… Только…
— Разрешите познакомиться! — Андрей резво протянул руку. — Андрей Волков, актер. Могу работать в самых разных жанрах. Очень приятно!
Редактор вяло пожал его пижонскую ладонь, спиной чувствуя, как видеоинженер гнусно посмеивается и корчит рожи.
— Я понял вас, Андрей. Как только будет возможность, я немедленно вышлю вам приглашение на съемки!.. Что-то еще?
— Да! — Лена, захваченная той же волной счастья и отчаянья, которая только что выбросила на поверхность жизни Андрея, пошла в атаку. — А вы от начала до конца смотрели?
Вот тут редактор рассвирепел, хотя на его изображении это не сказалось — все-таки культурный человек, в институте учится…
— Я смотрел все и очень внимательно! Может быть, это надо доказывать?
— Нет, — смутилась Лена и почувствовала, как Андрей ее толкает локтем: не зли человека!
Господи, какая нудная девка!
— Просто… Как вы думаете… Мне стоит дальше?.. Работать?
Не стоит! Вот, что хотел сказать редактор. Ты слишком замороченная и толстая для того, чтобы работать на телевидении. Иди в торговлю. Там у тебя получится, стопудово. Вот взять — и сказать! Прямо в лицо!
Но начнутся вопросы, даже если он будет деликатен, а это значит, что приятный вечер снова отодвигается, уменьшается и пропадает.
— Да. Конечно. Стоит. Поговорим в другой раз, хорошо?
Он шел на улицу, к свободе, и ругался одними губами. Звукорежиссер встретил его объятьями, дружескими издевками, свежей сигаретой.
— Я эту чувиху знаю, — сообщил он в процессе. — Она на телеке уже давно. Наш Костик с ее мамашей сожительствует.
— Кто такой Костик?
— Да так, штатный актер, клоун. Классный мужик, всегда выручал, но алкаш конченый. Никаких шансов. Тыщу лет его не видел. Может, он уже помер где-нибудь под забором?
— Так, все! О телике в нерабочее время ни слова, понял? Я хочу сегодня выпить и потрахаться, не порти мне аппетит!
Редактору было 23 года. Впереди у него намечалась интересная жизнь, конченые алкаши и малолетние идиотки его не интересовали.
Они шлепнулись на скамейку в парке Горького и смеялись, вспоминали анекдот. Анекдот был никакой, но радость в равной пропорции с возбуждением давила изнутри, распирала, раздувала ребра и вырывалась наружу смехом, междометиями, бульканьем, но и этот трафик был узок для потока радости. Весна! Солнце! Удача! Разве есть кто-то счастливее?
— А он толковый, да? — ликовал Андрей. — Отличный парень, сразу видно — знает дело!
— Ага! Всегда такой терпеливый, добрый!
— Он меня запомнил, да?
— Конечно, запомнил! Как тебя можно не запомнить?
— Я ведь яркий, согласись! Мне обязательно нужно сниматься!
— Ты очень яркий! Очень!
— Какого цвета у меня глаза?
— Какого цвета?
Да она с первой секунды запомнила, какого цвета у него глаза. Но не могла отказать и ему, и себе в удовольствии — перебралась на его джинсовые колени и всмотрелась, влюбилась по сотому кругу.
— Ну, какие? Какого цвета?
Какие! Самые красивые! Самые любимые! Такие, которые хочется поцеловать, прижаться губами к тонкому веку, ощутить каждую драгоценную ресничку!
— Ну, не молчи! Синие, да?
— Очень синие!
— Ты раньше видела когда-нибудь такой цвет? Чтобы не голубые или серые, а синие?
Господи, да она раньше вообще не задумывалась над тем, есть ли у глаз цвет! Только когда рисовала в альбоме зайцев и принцесс! Вот тогда жирным кружочкам над носом принцессы давалось условное название «синие глаза». Но разве можно сравнить те кружочки и эти звезды? Нет слов, чтобы описать их красоту и значение, нет слов. Есть только бурлящие, горячие мысли и желание тронуть, обернуться вокруг, прирасти.
— Ну, расскажи мне обо мне! Прекрати улыбаться, слышишь? Давай, говори!
— Что ты хочешь услышать?
— Правдивую оценку своих данных!
— У тебя очень красивые данные!
— Подробнее!
— У тебя очень красивый нос!
— Точнее!
— Нос, как у киноактера.
— Какого?
— Не помню…
— Плохо… Дальше!
— У тебя красивые губы!
— Лена! Ну прошу же! Не надо мне этих общих формулировок — красивые губы, красивый нос!
— Хорошо! У тебя губы, как…
— У киноактера?
— Да!
— Блин!
Он обиделся, столкнул ее с коленей на скамейку. Смешной! Лена хохотала, смотрела на него во все глаза, пропитывалась его красотой. А он дулся.
— Ладно, раз не хочешь разговаривать, давай по домам, а то у меня репетиция через полчаса. Завтра ты помнишь, да?
— Помню.
— Не опаздывай.
Андрей скупо поцеловал ее в щеку и пошел, на ходу помахав рукой. Махал не оборачиваясь. Знал, что Лена стоит и смотрит. Всегда так стояла и смотрела.
— Созвонимся? — крикнула она вслед.
Он кивнул.
Здорово! Прекрасно, здорово жить!
Ирочка сдала деньги Илоне, весело поругалась с ней по поводу бардака. Нечего! Сама пусть разгребается! Хватит того, что Ирочка им тут клиентов приманивает!