— Так клево… Так круто…
— Больше я сюда не ездок… Подумать только! Взрослый человек, руководитель солидного предприятия! И катается с девчонкой по Боровой! На представительском автомобиле!
Лена открыла дверь квартиры и поняла, что прошлое так просто ее сегодня не оставит. Ее встретил запах детства, старые духи, ядреные и исходящие только от одного человека на земле…
— А вот и Лена!
В коридор выпорхнула Маргарита Петровна. Она была взъерошена, растеряна, удивлена, но удивлена позитивно.
— Лена! Знаешь, кто к нам приехал? Лера Борисовна!
Это невозможно! Час назад был Виктор Николаевич с его сетевым маркетингом. Теперь вот режиссер — вторая мама! Если еще и она явилась из ниоткуда, чтобы добомбить руины Лениного сознания каким-нибудь предложением вроде: «А не заняться ли нам совместным бизнесом, не наладить ли выпуск вязаных носочков»…
— Ну, где она? Где там моя звезда?
Голос режиссера был прежним — густым, безапелляционным. Стало легче. Вряд ли с таким голосом вяжут носочки.
— Лена! Где ты ходишь? Маргарита Петровна сказала, что ты никогда не задерживаешься, всегда дома в три часа…
— Извините.
Ах, как Лера Борисовна постарела, но как сохранила при этом все свои позиции! Седая, коротко остриженная, в том же боевом фасончике, не хватает только сигаретки в зубах.
— Представь себе! — Маргарита Петровна была на кухне, гремела чашками. — Возвращаюсь я из магазина, а у двери стоит Лера Борисовна!
— Ага, стою, — режиссер с удовольствием рассматривала Лену, даже где-то нагло.
— Я ее сразу, конечно, не узнала!
— Ну, где тут узнаешь? Была черная, стала белая!
— Ой, да не поэтому! Просто у меня зрение, Лера Борисовна! Зрение стало отвратительным! Лена знает, мне приходится газеты читать с дополнительным светом! Еще книгу как-то могу осилить при торшере, но газету уже ни за что!
Мама продолжала взволнованно журчать, но Лера Борисовна не очень слушала. Прислонилась к косяку и улыбалась, будто это она была хозяйка, а Лена — гость.
— Ну, как дела? Я же из-за тебя приехала!
Лена была смущена таким пристальным вниманием. Из-за нее? Но она не давала повода, вела себя тихо, смирно, творчеством не баловалась. Вот, порошки для похудения получила у кумира своего детства, бывшего красавца Виктора Николаевича…
— Как учеба?
— Нормально, спасибо.
— Ой, Лен! Ты хоть разуйся! — Маргарита Петровна несла из кухни поднос с чашками и сушками, политкорректно пинала кошку, которая с ума сходила от любопытства и заглядывалась на поднос как Коперник на утреннюю Аврору. — Проходите в комнату, Лера Борисовна! Сейчас будем пить чай с травами, у нас соседка сама собирает их летом, ездит в экспедиции…
И продолжала болтать уже из комнаты, расставляя чашки. А Лера Борисовна отклеилась от косяка, кивнула на обувь.
— Ну, проходи, что ли! Не бойся, я уже не режиссер. Ругать не буду.
Уже у себя в комнате Лена затолкала коробочку с порошками подальше под кровать, сама кое-как пригладила перья, распутала косу. Лера Борисовна пришла… Какой сумасшедший день!
— Так вот! Я им говорю: что же вы, мерзавцы, делаете? Кто же так снимает? А они мне: ты старая, ничего не понимаешь в модном видео. Иди домой, вари суп.
— Как это… Неправильно, — Маргарита Петровна слушала, качала головой, увидев Лену, обрадовалась:
— Вот она, малышка-то! Ну, узнали бы ее на улице?
Лера Борисовна еще раз прошлась взглядом по Лене, уже очищенной от слоя верхней одежды, шерстяных штанишек…
— Да. Хороша. Но толста.
— Э-э-э, — Маргарита Петровна вспыхнула, посмотрела на Лену. — Ну, не так уж она и толста. Просто крепкая девочка, кровь с молоком. В ее возрасте все такие…
— Не все.
Лена стояла как на гражданской казни и не понимала, что ей делать. Остаться и пошутить по поводу лишнего веса и разных других приятных отклонений от нормы? Или тихонько слинять, сославшись на срочное дело? Или слинять громко, хлопнув дверью, поскольку сегодня явно небесные показатели где-то зашкаливают.
— Ты садись, садись, — Лера Борисовна решила проблему, как всегда, срежиссировав сцену. — Пей чай. Сейчас разговаривать будем.
Маргарита Петровна опасливо покосилась на дочку. Сядет? Слава Богу, села. Молчит. Покраснела. Конечно, тут покраснеешь… Зачем такое ребенку при матери говорить?
— Я вот почему приехала, — Лера Борисовна, наконец, сунула сигарету в зубы и закурила. Даже не спрашивая, курят ли в доме! А в доме не курили! — Я приехала, чтобы восстановить справедливость!
Обе хозяйки — и старшая, и младшая — тупо мешали свой чай, с трудом понимая, как эта милая дама, добрая ведьма из машины времени, собирается восстанавливать справедливость? В каком именно месте? Для чего?
— Начну по порядку. Вы знаете, что я уже давно на пенсии. Мне это не очень нравится, но что делать? Я могла бы еще работать, сил хватает, идей тоже. Про опыт вообще молчу, но мода на людей меняется очень быстро, и сейчас только единицы помнят и меня, и еще два десятка замечательных профессионалов, списанных на свалку… Это очень и очень больно. Но к делу… У меня есть знакомый режиссер, отличный парень, ему тоже дали пинком под зад. Но он, в отличие от меня, смог найти работу. Есть такой кабельный канал, может, слышали… Скромненько, охватывает только часть города, но все-таки лучше это, чем ничего. И вот он задумал делать на этом канале несколько своих программ, в том числе молодежных. Или развлекательных, так правильнее… Сечете?
— Нет, — честно ответили Лена и Маргарита Петровна.
— Ладно, слушайте дальше… И вот этот мой приятель возьми и позвони мне на днях. Нужны, говорит, молодые журналисты и ведущие, способные родить идею и воплотить ее. И я сразу подумала о Лене! Опыт, молодость, хорошая голова — что еще надо?
— Подождите, подождите, Лера Борисовна, я не понимаю… Лене снова предлагают работу на телевидении?
— Ну, что-то вроде этого. Конечно, там совсем другая система, все иначе, не так, как она привыкла. Там маленькое предприятие, людей мало, павильона как такового нет, надо все делать самому — монтировать, писать тексты… Но это реальный шанс, и им нужно воспользоваться!
Секундочку!
Уже никто не говорит о том, что она толстая?
Минуту назад унижали, оскорбляли, а теперь вдруг вознесли до небес?
Теперь вдруг пришли с официальным заявлением, что жизнь прекрасна?
Или отказаться? Чтобы потом не мучиться?
Нет! Никак нельзя отказаться! Никак! Это просто сказка, что вот так повернулась избушка!
Соглашаться! Соглашаться, даже не спрашивая!
Ей снова предлагают стать героем! Как это чудесно! Когда организм уже отравлен дозой «контровиков» и «бэбиков», когда уровень телевидения в крови повышен и нужна новая порция… Как это славно, как замечательно! Но как страшно при этом, а? Все сначала! Ох, плохо было тогда, в первые месяцы, когда телевидение вдруг закончилось!.. Ох, не хотелось никакого будущего! И стольких усилий стоил элементарный утренний подъем на бессмысленную учебу! Она, Лена, с таким трудом стала спокойной и равнодушной, и это спокойное равнодушие на такой зыбкой слезной базе покоится…
— Я согласна! — заорала Лена и начала скакать, грохоча тяжелыми пятками. — Я согласна! Согласна!
Бронислав Станиславович довез Ирочку до подъезда, просил передать отцу, что не может подняться в гости, поскольку и без того бездарно потерял два часа времени. Ирочке было по барабану, сколько часов потерял этот старый дурак, но автомобиль она проводила взглядом, полным тоски.
Но что это? Полный тоски взгляд обнаружил во дворе другой хороший автомобиль, принадлежавший брату Сергею. Братец приехал в гости к папе с мамой? Не в день отчетов и зарплат? Какая внеплановая нежность!
В коридоре стояли сапожки Илоны. За такие сапожки можно было убить, продать родину, сделать еще что-нибудь жестокое. Но Ирочка только хорошенько пнула их.
А потом за закрытой дверью гостиной звенел взволнованный голос Валентины Сергеевны, и больше никаких звуков, даже телевизор молчал.
— …поэтому я вынуждена сказать свое мнение!
Ирочка вошла именно на этой матушкиной фразе и не сильно напрягалась для того, чтобы заметить смятение на лицах родственников. Напряжение очень явное. Так бывало, когда вдруг неожиданно всплывал какой-нибудь новый налог на торговлю. Или сертификацию.
— Что это вы такие невеселые? — Ирочка кивнула брату, улыбнулась Илоне, с удовольствием заметив, что та выглядит плохо, одутловато. — Даже шампанское не открыли по случаю приезда любимого Сергея!
— Представь себе, скоро твой брат станет папой!
— О! — Ирочка удивилась, присела на диван. — Ничего себе новость!
— Валя, не сгущай краски, — это уже Игорь Петрович. — В их возрасте давно пора заводить детей.
— Да, но не в наше время! Они просто не знают, что такое дети! Они не понимают, что с их командировками это гиблый номер! Учти, Сергей, мы вам помогать не сможем! У нас с папой сейчас работы выше крыши, и если мы хоть на неделю остановимся, на наше место тут же столько желающих найдется!
— Никто тебя не просит останавливаться, — поморщился Сергей. — Слава Богу, сами зарабатываем! Мы просто приехали сообщить!
— А что, нельзя было перед этим посоветоваться?
— Нельзя! — крикнула Илона и начала нервно застегивать сказочную кофточку с люрексом. Если бы мы сами знали, то..!
— Валентина Петровна! Илона! Девушки! Прекратите! Это все-таки радость!
Игорь Петрович беспомощно развел руками, устало посмотрел на часы — новости скоро, а тут такие глупости… Никогда не удается просто прийти домой и расслабиться.
В общем, был стандартный вечер…
— А срок какой? — шепотом поинтересовалась Ирочка.
Сергей сначала отмахнулся, потом вдруг ответил, невесело глядя на тапки:
— Не знаю… Месяца два-три.
— Так еще не поздно аборт сделать!
— Поздно, мы узнавали…
Да, попал братец. Даже жалко.