— Ну и что? Не занимался, значит, займусь. Нет ничего интереснее, чем осваивать новое!
— Но…
— Да успокойся ты! Никакого риска! Весь мир работает так, это у нас до сих пор катаются на энтузиастах! Никакого пионерства! Чистый расчет! Вы нам деньги! Мы вам хорошую программу! Чего они, кстати, хотят?
— Хотят интересную молодежную программу.
— Ты знаешь, как это делается?
— Ну… Наверное, знаю.
— Прекрасно. Напиши к завтрашнему дню схему, посмотрим, что мы можем с этого иметь.
— Схему чего?
— Ну, программы, чего ж еще? Материалы, оборудование, затраты, прибыль!
Лена подтащила к себе чашку — аккуратно, пальцем, за тонкую ручку. Не кофе, а произведение зодчества, горка пены сверху, посыпано разной симпатичной ерундой, какими-то орешками, шоколадной стружкой… Затраты, материалы… Он что, с ума сошел? Хотя это сумасшествие такое заразительное!
— И вот что! — Сергей сыто рыгнул. — Извините, шампанское… Вот что! Это первый и последний бутерброд, который я тебе купил, ясно? Мы обещали компаньону хорошую форму, значит, должна быть хорошая форма!
А потом в дверь зазвонили.
— Кто это? — спросил Варфоломей.
— Понятия не имею, — честно ответила Ирочка. — Не будем открывать.
Но взглянула на часы, ахнула и заметалась по комнате в поисках одежды.
— Блин! У нас самолет через полтора часа! Фак! Шит!
Варфоломей молча следил за прыжками своей преступной подружки.
— Ну, чего лежишь? Вставай! — рявкнула на него Ирочка и бросилась к двери.
Вернулась она довольно быстро.
— Это муж! Давай скорее! Помоги собрать вещи!
— Муж? — Варфоломей опустил руки вместе со штанами. Все равно не успел бы натянуть.
Ба-бах! Вот она, классическая сцена: «вернулся муж».
Итак, любовник без штанов и даже не пытается, путаясь, их натягивать. Дверь открывается…
Вошел Рома. Уставился на Варфоломея. Следом за ним топал еще кто-то. Кажется, вчерашний свидетель, очень, кстати, крепкий мужик, с толстой шеей и коротким торсом. Такие бьют больно, от души. Н-да. Скандалец-с.
Пауза.
Стороны смотрят друг на друга.
Влетает Ирочка и вместо того, чтобы падать в ноги молодому мужу, молить о пощаде, начинает кружить по комнате и чего-то там искать, крепко матерясь…
— Здравствуйте, — грустно сказал Рома Варфоломею. — Извините, мы помешали… Просто нам пора в аэропорт…
— Да, конечно! Будем знакомы. — сказал Варфоломей, элегантно прикрываясь брюками. — Друг детства…
— Ой, блин! — возмутилась Ирочка. — Можно без церемоний?
Такой пикантной мизансцены еще не было в истории мелодрам.
— Очень приятно, — кивнул Рома. — Роман. Тоже друг детства. Теперь еще и муж.
Такой милый, тонкий юноша. Его хорошо рисовать: лицо правильное, нежное, без примеси характера…
— Я так понимаю, вы хотели бы хорошенько дать мне по морде? — вежливо, но не без тревоги спросил Варфоломей. Тревога его базировалась не на страхе за морду, а на непонимании происходящего. Всякое он видел, этот циничный мастер кисти, этот порочный Варфоломей, но такого гламура и представить себе не мог.
— Нет, что вы, — Рома тихо просочился в спальню, обогнул пиджак на полу. — Ир, там моя мама очень переживает. Говорит, что не готова меня отпустить на две недели. Спрашивает, почему ты ее не предупредила об отъезде заранее?
— Цела будет твоя мама! — Ирочка пулей носилась по квартире, швырялась сарафанчиками, купальниками. — Ты уже взрослый мальчик, ясно? Когда хочешь, тогда и едешь в свадебное путешествие! Вещи принес?
— Принес, — Рома скорбно кивнул Алексею.
Тот кивнул в свою очередь на чемодан в углу, а потом снова уставился на героев комедии, причем с большим и добрым любопытством.
— Так! Ромка! Звони в такси, вызывай машину!
— Зачем такси? Я вас довезу! — отметился любопытный, но добрый друг-свидетель Алексей.
— Правда? Вот и чудесно! А то до аэропорта сейчас кучу бабок возьмут!.. Так! Ромка! Тогда иди возьми в холодильнике палку колбасы! Надо будет что-нибудь в дороге жрать!
Рома убежал на кухню. Алексей получил еще один неровно набитый тряпками чемодан и поволок все сразу вниз. Варфоломей тихо одевался и следил за происходящим с нескрываемым интересом.
— Ириночка! — ласково позвал он, улучив минутку. — Ты не могла бы объяснить мне, что у вас тут происходит? А, детка?
— А тебе какое дело? — весело огрызнулась детка. — Трахаются с тобой, и все! И нечего лишние вопросы задавать!
Варфоломей удовлетворенно кивнул.
— Что ж, вполне интеллигентное объяснение… А лицензии на убийство и четвертование у вас случайно нет?
— Пошел в задницу, — нежно проворковала Ирочка, застегивая жемчужные босоножки.
Глава 11
Две следующие недели прошли незаметно. Ирочка и Рома нежились на турецких пляжах. Денег, честно заработанных Ирочкой на спекуляции, хватало не только на экскурсии по местным археологическим пунктам, но и на все возможные развлечения, включая самые рискованные. Они катались на скутерах, лопали еще живые деликатесы, лизали голые пуза танцовщиков, запивая пот и соль текилой. Рома очень быстро расслабился и нашел свое место в жизни. Под Ирочкиным крылом, конечно, был дикий сквозняк, но и красок при таком наклоне было во много раз больше. И если Рома и грустил о чем-то, так это о невозможности разделить сейчас всю эту радость с Алексеем, который остался в пыльном Минске.
Ирочка же довольно легко решила свою половую проблему. То есть, она ее просто не заметила, эту проблему. Ее, видимо, не существовало. Если Ирочка видела интересный объект, она отдавала Роме сумочку и шла на сближение с объектом. Только ночевать обычно не оставалась. Ночевала она у себя в номере, возбужденным шепотом рассказывая сонному Роме о своих приключениях.
Надо отдать должное, Ирочка пыталась устроить праздник и для мужа. Несколько раз она провоцировала его встречи со знойными турецкими красавцами, но Рома оставался глух к их знакам внимания.
— Понимаешь, — говорил он потом Ирочке. — Я однолюб.
— Не понимаю! — злилась Ирочка. — Был бы ты нормальный мужик, толстый, старый, уродливый — тогда да! Но ведь ты красивый, молодой, глупый гомик! Какая у тебя может быть любовь?
Спорил Рома только в первый раз. Потом он просто терпеливо улыбался и ждал, пока Ирочка убежит искать романтику.
Наташа в это время устроилась работать на прополку городских газонов. Под солнышком неплохо загоралось и мало думалось. То, что доктор прописал.
Несколько раз звонил Яковлев. Наташа бросала трубку, еще не дослушав приветствие. И сестрам велела строго-настрого не разговаривать с мерзким предателем.
Кстати, о сестрах. Неуемная Анжелка все-таки закрутила роман с гитаристом Э. Как ни билась Наташа, стараясь пресечь это безобразие, как ни ругала сестру — все было бесполезно. Однажды случился конфуз, от которого потом пришлось долго отходить, дня три вырывая из газонов тонкие фиалки вместо сорняков.
Позвонила девушка и спросила гитариста Э. К ним домой позвонила какая-то девушка и спросила гитариста Э.!
— Кого-кого? — переспросила Наташа.
— Ну, Э.! Он еще на гитаре играет! Он сказал, что частенько бывает по этому номеру!
— Спасибо за информацию, я не знала, что он тут частенько бывает. Теперь он будет появляться здесь значительно реже…
— Ой, я, видимо, все испортила! Вы ничего не подумайте! Я просто старая знакомая! Меня Олей зовут!
— Оля Курлова?
— Да! — обрадовалась любвеобильная студентка. — Это я!
— Я передам гитаристу Э., чтобы он сосредоточился на вас, а нас оставил в покое.
— Да, пожалуйста, — несколько растерялась Оля.
А Лена сочиняла программу. Оказалось, что составить план будущего эфирного тела не так сложно. Цели, задачи, предполагаемая аудитория. Сергей принес свой ноутбук, велел Лене сочинять прямо в него. В ноутбук, конечно, сочинялось приятнее, чем просто на бумагу. Уже через несколько дней была готова концепция музыкальной программы. Собственно, концепции как таковой и не было. Просто набор клипов, которые умный Сергей предложил таскать прямо с тарелки, установленной на его балконе. Специальной плашечкой перекрываем лейбл MTV или VIVA там… И крутим свежачок, радуем народ.
— Но самое главное — это ты! — учил Сергей.
Будь красивой!
Будь яркой!
Будь сексуальной!
Будь провокационной!
Будь великолепной!
Будь смелой!
Будь манящей!
Будь невозмутимой!
— А зачем? — спрашивала Лена, пугаясь списка необходимостей. — Почему я не могу быть просто собой?
— Потому что это никому не интересно!
Несколько раз Лена была готова обидеться на всю жизнь.
Потом вернулись из свадебного путешествия молодожены Красивые. Загорели как бедуины. Ирочка, разумеется, звенела без умолку, пересказывала каждый день в подробностях. Рома все больше маялся, посматривая на часы. Вечером его ожидали родители, соскучившиеся до колик. Они, конечно, надеялись, что сын прямо из аэропорта поедет к ним. Более того, были готовы в аэропорту его встречать, но Рома запретил.
— У мальчика своя, взрослая жизнь, Роза! — говорил Иван Иванович, растерянно гладя жену по мягкому плечу. Но звучало это утешение очень неубедительно.
Хотя мальчик был готов на время отказаться от взрослой жизни, покинуть гостей, семейное гнездо с растерзанными чемоданами во всех углах и плюхнуться за стол в родном доме, слопать маминых пельмешек. Деликатесы могут опротиветь через неделю, а вот мамины пельмешки — никогда!
Все присутствующие заметили, что Рома ждет, когда ему позволят покинуть общество. Но точно так же все заметили и то, что между Ромой и Ирочкой появилась какая-то странная, непредполагаемая раньше связь. Какая-то НадДружба с элементами телепатии. Они понимали друг друга с полувздоха!
— Ром, принеси…
— Ага, сейчас…