— Вы поймите! — ласково сказала Ирочка, отодвигая девушку в сторону. — Мы ехали из-за границы, сутки за рулем! У нас есть полчаса времени, и мы снова сядем за руль и поедем обратно! Без сна и отдыха! Нам нужно получить информацию и срочно возвращаться домой, у нас там бизнес простаивает! Но если мы не получим информации… Я не знаю… Ну, заночуем тут, под окном… Будем ждать, когда начнется новый рабочий день! Или Новый год! У меня бывают неконтролируемые приступы, простите… Я если чего решу!.. Знаете, ничего не стоит даже просто вам «на хвост» сесть, проехаться, встретить праздники рядом с вашей дверью, попеть белорусские народные песни!.. Плохо, конечно, время терять!.. Но нам ничего не остается!
Девушка испугалась напора, испугалась перспектив. Она так и не налила в чайник воды, вернулась с ним в кабинет.
— Ир! Неудобно! У людей рабочий день закончен!
— А мне по барабану! У меня рабочий день никогда не заканчивается!
— Они нас сейчас с позором выставят и будут правы!
— Я тогда выхлопную трубу им в дверь выставлю и погреюсь полчасика! Посмотрим, входят ли у них в офисные комплекты противогазы!
И она уселась на розовый диван, взяла журнальчик. Как можно быть такой бесцеремонной? Невероятно!
И Сергей не звонил… Ситуация привычная, даже нормальная. Но ведь сегодня…
— Слушай, тут ко мне приятель зайдет! — сообщил видеоинженер Коленька. — Служили вместе, корешок мой… Отличный перец!
— Ближе к делу!
— Вот ты злая какая! Короче, кирнем мы в процессе! Иначе я весь свой предпраздничный день потрачу на тебя и на твою программу! Меня это не устраивает!
Лена вздохнула. Не то чтобы она была против или за, и к работе относилась уважительно. А только такая растерянность… Пусть делает, что хочет. Вот только программу надо смонтировать, доползти куда-нибудь домой и полежать, пуская горькую слезу.
— Ну, чего ты? Ты же знаешь, я пью красиво, без ущерба для окружающей среды… Но если ты вдруг сильно против…
— Да пейте вы… Только программу мне смонтируй и пей!
Видеоинженер возрадовался, потер ладони.
— И славненько! И смонтируем! И выпьем!
Через час пришел гость. Сначала появилась его голова в двери. А потом уже и весь гость, юноша. Голова была хорошей формы, с торчащими крепкими ушами и беленьким «ежиком», что выдавало в юноше военнообязанного, но не слишком покорного каким-то своим обязанностям.
— И куда я попал? — спросила белая голова, скрипя дверь.
— А ты туда попал! — радостно заметил видеоинженер. — Тудее не бывает! Заходи, живи!
— А что, мы разве не мешаем? — гость не нарушал суверенность монтажной, топтался у порога. — Тут работают, оказывается! Я не такой, я не могу стоять на пути! Если у вас дела, я в другой раз!
— Да хватит тебе! Проходи!
Гость не шел, смотрел на Лену.
Лена смотрела в монитор.
— Да что ты, е-мое! Прямо расшаркаться остается! Давай проходи! Не отсвечивай!
Гость прикрыл дверь, робко присел в углу, прижался ухом к куртке на вешалке.
— Ну, так я тогда тут посижу, пока вы работаете. А закончите, тогда…
— Лена! — видеоинженер сурово грохнул бутылкой о столешницу. — Какого черта друг моего детства, мой брат, по крови и духу, ведет себя как махровый олигофрен? Можешь мне это объяснить?
— Я могу тебе это объяснить! — поднял руку гость.
В это время на него упала куртка.
Лена засмеялась.
Ну, то есть обстановка как-то разрядилась.
— Короче! — в пластиковом стаканчике закачалось прозрачное счастье, жгучий сок жизни. — Давай, Димыч, выпьем за Новый год и за лояльных сотрудниц, которые позволяют выпить за Новый год!
— А сотрудница сама выпьет за Новый год?
— Нет, спасибо, — вежливо отозвалась Лена, впервые официально взглянув на гостя.
Улыбается.
— Разрешите вас представить друг другу… Разрешаете?
— Да уж, сделай такое одолжение! — отозвался гость.
— Или сначала выпьем?
— Сначала представь, а потом вместе выпьем!
— Вы можете представляться, можете не представляться, но я пить не буду! — сообщила Лена.
— Видишь, как получается? Можешь делать, можешь не делать, а результат одинаковый? Теперь ты понимаешь, почему ни о какой эволюции в наше время не может быть и речи?
Видеоинженер вздохнул, выдохнул и выпил. Потом сосредоточенно занялся поиском закусок, лицо его было сморщенным.
— Представлюсь сам, — сказал гость, ласково, но без надежды глядя на друга. — Меня зовут просто — Дмитрий. Возможен вариант Дима. Зашел в гости, но цели напиться не было. Просто давно не виделись, испытываем дефицит общения, так сказать… Но могу очистить стул хоть сейчас, кроме шуток. Уйти?
— Да уж оставайтесь, — Лена криво улыбнулась.
Выглядело так, как будто ей мешают, но она устала настолько или настолько глубоко ушла в себя, что ей все равно.
На самом деле ей стало легче и приятнее, жизнь как-то неожиданно коротнула и разрядилась в другом месте, не там, где сейчас было самое большое напряжение.
А видеоинженер Коленька меж тем уже принял человеческий вид.
— Ну, что же, — заметил он, измеряя взглядом расстояние до бутылки и до бетакамного «мастера», уже заряженного кассетой. — Придется выбрать… Выбор — очень тонкий и важный момент, с ним рано или поздно сталкивается любой человек.
Он еще что-то нес, очень выспренно и смешно, но Лена не слушала (хоть и улыбалась). Гость тоже не слушал (хоть и улыбался Лене).
— И что, он таким бывает часто? — Дмитрий-Дима так и не выпил, что почему-то Лене понравилось. — Я просто с ним давно не виделся, дня два…
— Я с ним, к счастью, вижусь еще реже. Поэтому всего не знаю. Да мне и не интересно. Главное, чтобы работу свою делал.
— Видишь, Димыч, какая горгона? — отозвался видеоинженер. — Как только таких бессердечных женщин асфальт носит? И брусчатка?
Вышел парняга в джинсовом пиджаке, стал смотреть с восторгом и возмущением.
— Вы кто? — немедленно спросила Ирочка.
— Нормально… — парняга посмотрел на девушку-с-чайником. — Прикинь, я ей сейчас должен отчитаться!
Девушка выразила возмущение и удивление.
А Ирочка резво протянула руку и сказала:
— Рада познакомиться. Коммерческий директор совместного белорусско-российского предприятия «Ренек-С» Ирина Игоревна Красивая.
— Обалдеть! — сказал парняга, не отрывая взгляда от свой девушки-с-чайником. Протянутой руки Ирочки при таком раскладе он, конечно, мог и не увидеть. — Какая, блин, честь!
Руку не пожал.
Нелепее людей, которым не пожали руку, могут быть только люди, перед носом которых закрылась дверь автобуса, и автобус медленно уехал.
Ио Ирочка не стала смущенно прятать ладошку, она вытянула ее еще дальше и обошла парнягу с тыла:
— Много слышала о вас хорошего, хочу лично…
— Девушка, — джинсовый товарищ холодно и долго посмотрел в Ирочкины глаза. — У вас нормально с головой?
Ирочкина рука не опустилась.
Они стояли друг против друга, как две армии с шашками наголо. Только одна армия страшно хотела напасть, а вторая страшно хотела бы, чтобы первая погибла еще на стадии появления на свет.
— Слушай, — парняга снова обернулся к своей товарке, интонации его голоса украсили истерические ноты, а лицо — малодушная улыбка. — Откуда они такие? Я че-то не понимаю, наверное!
И он все-таки пожал Ирочкину руку, не глядя, номинально, чтобы только убрать от себя подальше этот странный предмет.
Но Ирочке было все равно, с каким выражением он это сделал. Главное, что сделал!
— Они такие из Минска! — радостно доложила она. — Из столицы братской Республики Беларусь! Меньше пены! Я вам привезла уникальный экспонат! Другой такой модели нет не только в братской республике! Во всем мире!
— Ну, продолжайте! — джинсовый скрестил руки на груди. Девушка-с-чайником отработанным движением сунула ему в зубы сигарету и подожгла. Видимо, у них была какая-то тайная команда.
— Я изучала рынок и знаю, что мужские модели сейчас очень востребованы…
— Так вы не себя приехали торговать? — удивился парняга, и сигарета бодро запрыгала на его губе. — Очень интересно! Всяких я видел девушек, но чтобы вот так…
Девушка-с-чайником взяла пепельницу и приготовилась ждать.
— Я никого не торгую! — сухо поправила Ирочка. — Я предлагаю вам верняк! Будущую звезду!
— Ах! Вот даже так? А ты что же, звезда, молчишь? Или ты немая модель?
— Я вообще не модель! — буркнул Рома.
Он ощущал себя абсолютным дураком. И ведь ничего нельзя предпринять! Невозможно остановить поток этой сюрреалистической и очень унизительной глупости! Что угодно сделай — и все будет смотреться нелепо!
— Не модель? — удивились сразу все. И Ирочка тоже.
Это же надо было такое залепить? Он что, с ума сошел?
— Слушай, чего им всем от нас надо? — спросил парняга свою верную боевую подругу.
Та снова не нашлась с ответом, но сделала плечами глубокий вздох.
— Ты чего несешь? — Ирочка посмотрела на Рому очень, очень выразительно. — Чего ты несешь, блин?
— Просто ведем себя, как ненормальные… — начал было Рома.
Но Ирочка не дала ему родить эту мысль, воистину глупейшую из глупейших.
— А ну раздевайся! — сказала она.
— Что?
— Раздевайся, говорю!
— Зачем?
— Быстро!
Хозяева с умеренным любопытством следили за тем, как разворачиваются события. Они были опытными людьми, даже профессионалами, и часто видели молодых наглецов, стройных, как кипарисы, и эксцентричных, как иллюстрации к энциклопедии душевных болезней. Здесь их ничего не удивляло. Но сколько они еще могли терпеть такой цирк, прежде чем вызвать милицию? Пять минут? Десять?
— Момент! — сказала Ирочка, разворачивая товар лицом.
Без куртки. Даже без рубашки. В джинсах, над которым вздымался и опадал нежный живот с родинкой. В кожаном браслетике на тонком запястье. В друидской цепочке, над которой билась влажная артерия, а потом пропадала, чтобы снова забиться уже в районе виска и соболиной Роминой брови…