Повреждение и даже «убийство» изображений, видимо, столь же древняя практика, как и поклонение им. В зависимости от размера и материала образы увечили или разбивали на части (рис. 11, 12, 13). Нередко после такой атаки изображение продолжало «жить», а нанесенные ему раны напоминали о его бессилии и торжестве тех, кто его изувечил. Представим себе языческого идола. Христианский миссионер отбил ему голову, а потом оставил обломки под стенами опустевшего капища. В других случаях образ изменялся до неузнаваемости и приобретал новую идентичность[14].
Рис. 13. Карл II (1665–1700), последний испанский король из династии Габсбургов, завещал корону Филиппу, герцогу Анжуйскому — внуку французского короля Людовика XIV. Он взошел на престол под именем Филиппа V. Однако Габсбурги, правившие в Священной Римской империи, отказались признать утрату былых владений. Так началась Война за испанское наследство (1701–1714). В 1707 г. имперские войска овладели Неаполем, который тогда принадлежал Испании. После этого в городе свергли конную статую Филиппа V. Она была установлена всего за пять лет до того в честь визита монарха. На этой нидерландской гравюре памятник изображен предельно условно — без коня. Мы видим, как неаполитанцы молотами и крюками отбивают королю руки, кто-то стреляет в истукана из мушкета, а толпа ликует.
Гравюра Карла Алларда. Амстердам, 1707 г.
Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-OB-83.133–52
Самый известный пример — статуя св. Веры, восседающей на престоле, которая хранится в сокровищнице монастыря в Конке на юго-западе Франции. Эта деревянная фигура, покрытая листами золота и усеянная драгоценными камнями, античными геммами и оттоновскими эмалями, была создана в несколько этапов в IX–X вв. Внутри нее хранился фрагмент черепа святой — тринадцатилетней христианки, по легенде принявшей мученичество в конце III в. при императоре Максимиане. Реликварий св. Веры считается самой древней культовой статуей, дошедшей до нас на средневековом Западе. Исследования показали, что головой юной мученицы служит позднеантичный бюст, который точно представляет мужчину. Возможно, это был кто-то из императоров[15]. Такие детали — по аналогии с колоннами или капителями, которые выламывали из языческих храмов или общественных зданий, а потом использовали при строительстве многих церквей, — можно назвать скульптурными сполиями.
Наконец, часто от изображения не оставалось и следа. Его уничтожали безвозвратно (сжигали или разбивали на мелкие куски) либо возвращали в состояние материи, которую можно использовать заново: например, переплавляли драгоценный металл в новую статую или отливали из него множество украшений. Сотворение и разрушение часто перетекают друг в друга[16].
Иконоборчество
Говоря о покушениях на образы, мы чаще всего обозначаем их одним из трех терминов: иконоборчество, вандализм и цензура. Хотя практики, которые за ними стоят, часто пересекаются, у каждого из этих слов своя история и свой веер смыслов и ассоциаций. Попробуем в них разобраться.
Слово «иконоборец» (греч. εἰκονοκλάστης — «эйконокластес») родом из Византии. Оно сложено из двух корней: εἰκών («образ», «подобие», «икона») и κλάω («ломать», «разрушать»)[17]. Из греческого оно позже пришло в латынь — врагов церковных образов стали называть iconoclastae. Однако существительное iconoclasmus появилось только в XVI в. В наши дни слово «иконоборчество» чаще всего используют для описания двух масштабных религиозных конфликтов: между сторонниками и противниками культа икон в Византийской империи VIII–IX вв. (рис. 14) и между католиками и протестантами в Европе XVI–XVII вв.
Рис. 14. Рядом со строками 25-го псалма «Искуси меня, Господи, и испытай меня… и я ходил в истине Твоей, не сидел я с людьми лживыми и с коварными не пойду» греческий мастер, живший спустя 200 лет после окончательной победы иконопочитателей, изобразил трех иконоборцев. Первый из них пытается затереть круглую икону Христа (imago clipeata). А кто-то из владельцев или читателей этой рукописи в ответ выскоблил лицо ему самому.
Псалтирь Феодора. Константинополь, 1066 г.
London. British Library. Ms. Add. 19352. Fol. 27v
Византийские критики иконопочитания, а позже лютеране, кальвинисты и пуритане, обличавшие католический культ образов как идолопоклонство, атаковали иконы и статуи, стоявшие в церквях, как нарушение второй заповеди: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20:4–5; Втор. 5:8). И те и другие считали грехом почитание изображений Христа, Девы Марии и святых. Они отказывались видеть в образах, написанных красками на доске или вырезанных из камня, инструмент, позволяющий вступить в контакт с их невидимыми прообразами. Протестанты отвергали сам культ святых и все практики спасения, которые были с ним связаны: молитвы перед изображениями, паломничества, вотивные (принесенные по обету — ex voto) дары. Их византийские предшественники восставали лишь против икон как объектов культа, против упования на силу изображений. Роль Богородицы и святых как небесных заступников и их почитание в других формах у них таких сомнений не вызывали[18].
В Новое и Новейшее время в Европе в ходе множества революций главным объектом агрессии стали не церковные образы, а портреты и статуи правителей, а также любые изображения, олицетворявшие «старый режим» (рис. 15, 16, 17). Вместе с секуляризацией политики слово «иконоборчество» тоже утратило строго религиозные ассоциации. Людей, которые сбрасывают с пьедесталов статуи королей или президентов, сбивают со зданий геральдические лилии, орлов, звезды и другие символы, сегодня тоже нередко именуют «иконоборцами». Кроме того, это слово приобрело более широкое значение, прямо не связанное ни с материальными образами, ни с физическим насилием над ними. Иконоборец — это ниспровергатель догм и традиций, человек, который демонстративно отвергает общепринятые или обязательные истины (и призывает других последовать его примеру).
Рис. 15, 16. В июле 1918 г. в Москве был снесен памятник императору Александру III, открытый в 1912 г. рядом с храмом Христа Спасителя. С государя «сняли» мантию. Затем ему отбили голову с короной и руки со скипетром и державой. На пустом постаменте установили картуш работы Веры Мухиной с надписью: «Здесь будет сооружен памятник „Освобожденный труд“». Однако это намерение так и не осуществилось, а постамент, оставшийся от монумента, уничтожили в 1931 г. вместе с храмом
Рис. 17. В начале Венгерского восстания 1956 г. толпа в Будапеште сбросила с пьедестала восьмиметровую статую Сталина, установленную в 1951 г. в честь семидесятилетия советского вождя. На его шею набросили металлические тросы, а ноги отпилили с помощью паяльных ламп. На этой фотографии мы видим поверженного истукана, которого отволокли на одну из улиц. На щеке кто-то начертал W. C. — «туалет», а на плече — «Убийца 25 миллионов». На других фотографиях, сделанных в этот день, видно, как люди бьют статую палками. Позже голову оторвали от плеч и водрузили на нее дорожный знак. Похожие фотографии, где толпа обступает сброшенную статую диктатора, кто-то садится ему на голову или ставит ногу на его бюст, в XX в. стали символами многих революций и радикальных политических перемен. Все они подчеркивают триумф восставших над некогда всесильным правителем или режимом.
Фотография Арпада Хазафи, 1956 г.
Сегодня и в работах историков, и в журналистике слово «иконоборчество» приобрело максимально широкий (порой слишком широкий) смысл. Его используют для описания атак против изображений в любых культурах и в любые времена: от древнейших цивилизаций (Междуречья, Египта, Индии, Китая) до наших дней. Главное, чтобы эти действия были идейно — религиозно или политически — мотивированы. Гибель изображений в ходе боевых действий, реконструкции памятников и перестройки городов либо их использование в утилитарных целях (взяли древнюю статую, которую нашли в поле, отрубили ей голову и превратили в подпорку для стены) иконоборчеством обычно не называют.
Слово «иконоборчество» вездесуще в исследованиях, посвященных тому, как христиане в IV–VI вв. уничтожали языческие статуи и храмы в Римской империи или в Новом Свете в ходе его завоевания испанцами и португальцами в XVI в. То же слово применяют, говоря о политике некоторых мусульманских властителей и народов по отношению к христианским, буддистским, индуистским и другим неисламским изображениям[19]. Его же мы без труда найдем в работах, посвященных Французской революции и Террору 1789–1794 гг., Парижской коммуне 1871 г., Русской революции 1917 г. и антирелигиозным кампаниям в СССР 1920–1930-х гг., Мексиканской революции 1910–1917 гг. и событиям 1920–1930-х гг. после нее (восстание кристерос и др.), Венгерскому восстанию 1956 г., Культурной революции в Китае (1966–1976), десоветизации Восточной Европы и бывшего СССР в конце 1980-х — начале 1990-х гг., «арабской весне» 2010-х гг. и т. д. Во всех этих случаях религиозные и политические революции, радикальные проекты по переустройству общества и смены режимов сопровождались массовым уничтожением изображений и символов, ассоциировавшихся со старым режимом или (отвергнутым) внешним господством.
Американский религиовед Брюс Линкольн в статье об антицерковном насилии во время Гражданской войны (1936–1939) в Испании дал удачное определение иконоборчества: «Намеренное и публичное уничтожение сакральных символов, призванное подорвать лояльность институции, которая использует эти символы, и полностью дискредитировать идеологию, которую эта институция проповедует». Даже если в иконоборчестве нет конкретного политического послания, оно обычно направлено против существующих отношений власти и иерархий. «Довольно часто оно применяется как инструмент завоевания или колониального угнетения (например, когда св. Бонифаций срубил священный дуб германцев в Гайсмаре, а миссионеры разрушили главное святилище бога Оро на Таити, что спровоцировало восстание против колониальной власти). С другой стороны, революционные движения также часто обращаются к иконоборчеству в борьбе с режимами, которые они стремятся низвергнуть»