Это что, Изумрудный Будда?
Не он ли это и был все время?
Если так, тогда я и вправду пришла туда, куда надо. Это должно быть то самое место.
Здесь ли ты, нефритовая девочка?
Я оглядываюсь по сторонам, но все, что я вижу, слышу и ощущаю, — это шумная толпа.
Если девочка и здесь, я ее не улавливаю.
Когда толпа увлекает нас в арочный вход в стене дворца, я слышу отдаленный ритмичный напев, которого не понимаю.
Биби отдает несколько монет какой-то женщине, сидящей за столом. Взамен же берет горсть бледных зеленых цветов, круглых, как луковица или кулак. К их стеблям привязаны палочки благовоний и ярко-желтые тонкие свечи, и всего этого — по одному для каждого из нас.
— Лотосы, — поясняет Биби. — Мы сделаем подношение Богу Будде. Идемте, — говорит он, хватая мою руку и кладя ее себе на рукав. — Ты держись за меня.
Мы проталкиваемся сквозь толпу, пока не добираемся до больших чаш с водой, окруженных людьми, стремящимися подойти к ним. Чем ближе мы к чашам, тем труднее держаться рядом друг с другом. Толпа напирает со всех сторон, и мы наконец словно расплываемся в разные стороны, как маленькие лодки на океанских волнах.
Со всех сторон тянутся руки, чтобы бросить цветы к воде, в воду. Женщина рядом со мной прижимает свой цветок ко лбу. Какая-то старуха набирает воды в пустую бутылку.
Я вижу, как Биби машет мне рукой через толпу между нами.
— Святая вода! Считается, что она приносит удачу. Попробуй ее.
Я делаю, что мне сказано, опускаю цветок в воду, а потом прижимаю мокрые лепестки к горячему лбу.
Я закрываю глаза, пытаясь разобраться в том, что чувствую, но шум толпы и того, что люди несут в своих головах, все еще слишком меня оглушает.
И я просто следую за Биби, продвигаясь к ближайшему алтарю, зажигаю свою палочку благовоний и втыкаю ее в чашу, наполненную песком.
А девочки все нет.
Здесь ли ты, нефритовая малышка?
Я тебя не ощущаю, даже если ты рядом.
Потом толпа увлекает меня вперед, несет вверх по ступеням, к небольшому прямоугольному зданию, полностью покрытому золотой резьбой.
Мы все встречаемся у горы обуви перед входом. Проявляя уважение, следуем примеру Биби и добавляем свою потрепанную обувку к общей куче.
— Преклоните колени. Ваши ступни не должны быть направлены к Будде. Делайте как я.
Я наблюдаю за Биби. Он складывает руки вместе, прижимая ладони одну к другой. Склоняет голову. Я повторяю его движения.
А потом смотрю вверх.
Высоко надо мной, с золотого алтаря, лицо моего Будды смотрит прямо на меня.
Я жду.
Она покажется. Она идет. Она где-то здесь. Должна быть здесь.
Я знаю, что это так.
Но это неправда. Я жду несколько часов, но нефритовая девочка так и не появляется.
Однако я все равно отказываюсь покинуть храм.
Мы сидим, пока солнце не опускается к горизонту, а у нас не начинают болеть колени.
Волны почитателей продолжают бушевать вокруг нашей четверки, а мы как будто превратились в некий островок тишины, мы ждем, стоя на коленях.
Биби и Фортис ожидают нас возле входа. Я напрасно трачу время. Им не терпится уйти. Я вижу это по их лицам.
Во мне нарастает чувство беспомощности, и я могу потерять власть над собой.
Ничего. Совсем ничего.
Ее здесь нет.
А чего я хотела?
В разочаровании нащупываю свою нагрудную сумку. Снимаю ее и вываливаю содержимое перед собой на пол святилища.
Вот…
Нефритовые животные рассыпаются по каменному полу перед алтарем.
Будда катится, пока не оказывается возле ноги ближайшего и самого старого монаха.
Прими это, думаю я, мое подношение. Прими все это.
Потом я кланяюсь Богу Будде в последний раз — складываю вместе ладони в прощальном приветствии.
И тут тот самый монах — с бритой головой, очень худой — подбирает моего Будду и вдруг оказывается передо мной; он поднимает меня с колен, стремительно говоря что-то на языке, которого я не понимаю.
— Помедленнее, — прошу я.
Оборачиваюсь к Биби, и он спешит ко мне.
Он выслушивает древнего монаха, а потом шепчет мне:
— Он ждал тебя.
— Скажи ему, что это к нам обоим относится. Только именно я сидела тут на полу весь день.
— Терпение, малышка. Мои братья так же не спешат высказываться, как не спешат и судить.
Я отмахиваюсь:
— Ему известно, где она? Нефритовая девочка?
Биби говорит монаху что-то еще, быстро пощелкивая языком, подчеркивая низкие, почтительные тона своего голоса.
А потом поворачивается ко мне:
— Похоже, они уже некоторое время назад узнали, что ты идешь сюда. Они говорят, что ты должна поспешить. Говорят, ты очень задержалась.
— Она здесь? В храме?
Биби спрашивает, и монах что-то говорит в ответ, не меняя выражения лица.
— Не в этом храме. К северу отсюда.
Я смотрю на монаха и спрашиваю:
— Далеко ли к северу?
Тот кивает, как будто понял. А потом произносит три слова:
— Ват Дой Сутхеп.
— Что?
Биби кивает:
— Это храм. Вверх по реке Пин. Он говорит, что место, куда ты хочешь попасть, находится в горах к северу от Чиангмая. Оно называется Ват Дой Сутхеп. Храм Белого Слона.
— И это все? Она будет там?
Биби смотрит куда-то между нами, и его глаза внезапно расширяются.
— Довольно болтать. Думаю, нам лучше уйти.
Что-то изменилось… И не только его тон.
Теперь по толпе в храме пробегает некая дрожь, как будто холодный ветер вдруг закружил в этом тесном, набитом людьми здании.
Ветра нет… но что-то другое есть.
И в самом деле, монах быстро собирает фигурки, пока мы говорим, запихивает их в мою сумку и сует ее мне в руки.
— Что такое? Что случилось?
— Планы меняются. Похоже, не только мы решили сегодня выказать почтение… Там есть и другие, и они пришли не для того, чтобы дать пищу монахам.
И тут в глубине храма позади меня я вижу их. Больше десятка симпов в черных мундирах, которые только-только начали пробираться сквозь толпу. Они похожи на длинные темные пальцы, которые скользят по заполненному золотым светом святилищу.
— В храмы они обычно не заходят. Это воспринимается как святотатство. Должно быть, случилось нечто чрезвычайное.
— Или здесь находится кто-то очень важный, — говорит Фортис, хватая меня за руку. — Кто-то вроде тебя или меня. Бежим!
Он быстро окидывает взглядом помещение и спешит к боковой двери, что находится в резной деревянной панели. Мы выскакиваем наружу быстрее, чем я успеваю сделать еще один вдох.
К моменту возвращения домой все уже решено.
Мы отправимся на север, вверх по реке Пин, пока не найдем этот Ват Дой Сутхеп.
Это должно произойти. Это и есть мой ход.
Это мой путь — тот, что ведет к пятому из нас, Детей Икон, к ней, о которой я уже думаю как о своей младшей сестре.
В этом я уверена.
ПОМЕТКА: СРОЧНО
ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Подкомитет внутренних расследований 115211В
Относительно инцидента в Колониях ЮВА
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
НУЛЛ ==› ФОРТИС
Расшифровка — Журнал соединений, 22.04.2068
НУЛЛ::ФОРТИС
//соединение начато;
соединение инициировано ПЕРСЕЕМ;
отправлено: ФОРТИС, мой обзор биологических компонентов и исторических сведений о вашем народе… беспокоит.;
ответ: Объясни, пожалуйста.;
отправлено: В соответствии с изучением всех доступных данных о вашей планете я нахожу, что мои инструкции в каком-то смысле неопределенны.;
ответ: Неопределенны?;
отправлено: Прямо сейчас не могу объяснить иначе.;
ответ: Пожалуйста, не держи меня в неизвестности.;
отправлено: Мне бы хотелось получить от тебя рекомендации.;
ответ: Мне понадобится больше информации о твоей миссии и методах.;
отправлено: Согласен. Спроси, и я сделаю все, чтобы дать тебе удовлетворительные ответы.;
соединение прекращено;
//соединение завершено;
Глава 25Пинг, Чинг и Чанг
Нам понадобилось почти три дня, чтобы завершить все приготовления к путешествию на север. Путешествия, как и в Америке, не так просты, как это было когда-то, потому что теперь нет вертушек, которые можно было бы нанять вне Старого Бангкока. Трассы или то, что от них осталось, контролируются Главным Послом Планеты и переполнены симпами. И все же любой мерк может найти способ обойти систему, так что Биби и Фортис потратили день и ночь, занимаясь именно этим. Они то пропадали из «Образованной Свиньи», то возвращались, занимаясь чем-то таинственным, а мы просто ждали.
Моя маленькая сестра тоже заставляет нас ждать.
Прошло уже несколько недель. И я начинаю гадать, существует она на самом деле или же я выдумала ее.
Представить не могу, как в таком случае мне смотреть на остальных.
Если все это паломничество основано на некоей безумной иллюзии, родившейся в моем бессознательном уме.
И все равно я ложусь спать, каждый раз ожидая увидеть ее, поговорить с ней. И утром просыпаюсь разочарованной, потому что она снова от меня ускользнула.
Но кое-что остается.
Голоса, безымянные, безликие голоса говорят со мной по ночам. Во сне я в кухне, в моем старом доме в Хоуле.
Иногда это говорит со мной, как та самая маленькая птица, только теперь ее нигде не видно, во всяком случае в моих стремительных снах. Как будто она прячется.
Не знаю, от меня или от голосов.
Север? — спрашивает она меня во сне. Почему север?
Ради девочки, отвечаю я всякий раз.
Почему эта девочка?