Евгений Георгиевич Санин
ИДУ НА ВЫ!историко-приключенческийроман для юношества
Давно этобыло. Так давно, что самые старые дороги уже не были новыми. Год за годомтерзали русскую землю княжеские междоусобицы и заклятый ее враг – половец. А втот год еще и знамения были небесные: сначала на луне, а потом на солнцепоявились дуги, обращенные хребтами внутрь. Великие знамения. Страшные.
Что онизначили? Что сулили? Вот и гадали повсеместно люди, к добру бы то это было, илик чему худому. Но тех, кто считал, что к добру, и этот год станет благоприятнымдля Руси, было больше.
Оно ипонятно. Слишком много зла перенесла Русская земля за последние годы, чтобыждать еще нового, ибо не было больше уже у людей сил, дабы перетерпеть и его…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Странный набег»
Глава первая
1
Славко[1]решительно встал и направился к соседней проруби…
Третий день посылалдед Завид Славку проверять верши на реке, и третий день тот возвращался спустыми руками. На четвертый - дед не выдержал и сказал:
- Без рыбы невозвращайся!
А как с нейвозвратишься, если ее нет?
На дно ли оназалегла, чувствуя смену погоды, или устала, как и люди, от зимы, а может,просто задохнулась у себя подо льдом - нет ни одной, и все тут!
Хорошо, если дедЗавид пошутил, когда сказал это. У него никогда не понять, шутит он или говоритсерьезно.
А ну как нет?
Что тогда?
Как это – невозвращаться?
Конечно, не Киев илиНовагород его крошечная Осиновка, но и не черный лес или синее поле, а родноеселение – весь…
А в веси – свой дом.Хоть пустой, вымерзший, и даже не дом, а землянка, больше похожая на могилу – всежилье.
Станет совсем холоднода одиноко, к Милуше, которая заменила ему мать, можно зайти. У нее муж кузнец,от него так и пышет жаром. Все теплее!
А то – всемнародом у деда Завида, вкруг лучины собраться. И вовсе тепло! А уж интересно…
Славко подошёлк очередной проруби. В одном нагольном овчинном полушубке,латанных-перелатанных портах да обмотанных портянками лаптях, хорошо думать отепле. Но тут – тсс-с! Он разыскал спрятанную под снегом веревку и, весьобратившись в слух, немного подержал ее в руке - не оживет ли она? Потомподтянул сплетенную из ивовых ветвей вершу и, заглянув под крышку, в сердцахбросил ее на самое дно.
И тут пусто…
…Дед вмолодости несколько раз ходил на войну. Сначала простым пешцем, которые, какиздревле водится, кто с чем шли в бой. А когда, после одного удачного похода,обзавелся конем и мечом, то и всадником у самого деда нынешнего князя ВладимираМономаха – Ярослава Мудрого! Однажды Великий князь даже послал его куда-то, каксвоего гонца. Что было в грамоте, и кому он ее вез, дед давно уж не помнил. НоСлавко, в сто сотый раз, слушая, обраставший с каждым разом, всё новымиподробностями рассказ, забывал даже дышать… И казалось ему тогда, что нет ничегона свете более интересного и важного, чем быть княжеским гонцом!
Славкоделовито обстучал топориком лед, наросший вкруг проруби, и опустил руки втемную воду, отогревая их…
«Быть бы мне и вдружине князя, - каждый раз убежденно заключал дед, гася лучину черной,истресканной ладонью. - Да оставил я в битве на Нежатиной Ниве руку, а без нее- кому я теперь нужен?..»
Славко решительновстал и направился к соседней проруби, благо она была всего в двух десяткахшагов.
Как это, кому нужендед Завид? Хоть и одна у него рука, а десятка пар стоит! Все стога, что вдольдороги стоят – им накошены. Все отстроенные после очередного набега половцевдома - тоже его рук, точней, руки – дело. Есть, правда, в веси еще одинмужчина, Милушин муж. Да его, как кузнеца, княжеский тиун вечно забираетотрабатывать недоимки за всю Осиновку. Вот и сейчас он в Переяславле, а дедЗавид пытается свести концы с концами до начала весны.
Нет, нужен, нужен дедЗавид!
Только вот пошутил онна этот раз или… нет?
«А хоть бы ида!» - вдруг пришла неожиданная мысль, от которой Славко едва не выпустил изрук мокрую, всю в ледяных колтунах, веревку. Как самому-то ему с пустыми рукамивозвращаться? Ведь, не принеси он сегодня ничего – есть в веси совсем нечего!Небось, уже чан поставили, воду греют, и хоть на самую жидкую ушицу надеются,его дожидаючись…
До самого вечерабродил Славко по покрытому тяжелым снегом льду. Сам разве что в верши не лез,чтобы найти там хоть одну рыбешку. Но ни в одной из них, кроме приманок изстарых конских копыт, не было ничего. Прямо, хоть самому в рыбу превращайся!
Давноотрозовела вечерняя заря за дальним лесом. Над ближней дубравой откружило,каркая и бранясь, устраиваясь на ночлег, воронье. Все краски смешались,потемнели и уже почти не отличались друг от друга.
Все верши проверилСлавко.
Оставаласьодна – самая дальняя. За мостом, у самого берега, где летом глубокая заводь, азимой - прорубь, в которой проезжий люд поит коней.
До нее былопочти полверсты ходу.
Ох, нехотелось идти туда Славке! Но для очистки совести, отправился он и к ней...
2
- Эге-гей! –радостно закричал он.
Когда Славко добрелдо последней проруби, окончательно наступила ночь. Промозглая, стылая, какиебывают только в начале марта: еще по-зимнему морозная, но уже влажная, какранней весной. Самое пропащее время для того, чтобы задержаться и заночеватьгде-то в пути.
Над самымлесом появилась круглая луна. Она не столько осветила округу, сколько сделалаее призрачно-непонятной, и на каждом шагу, точно отмороженный палец, грозилаему с неба.
Где-то вдалекепослышался топот копыт небольшого отряда всадников. Человек десять-пятнадцать,не больше.
Половцы?
Но Славко даже крайзаячьего треуха поднимать не стал, чтобы прислушаться: откуда сейчас им тутвзяться? Время набегов прошло. Половцы давно в своих кочевых домах-вежах. Сидятв теплых шатрах, подсчитывают доходы от продажи русских пленных, примериваютчужие сапоги и шубы, да ждут новой зимы, чтобы на откормленных за лето быстрыхконях, новым набегом обжечь Русь.
Скорее всего,несколько дружинников едут выполнять поручение своего князя. Да толькопочему-то не очень торопятся…
Славко свернул кберегу, нашел колышек, от которого змеилась веревка и, отдирая ее ото льда,направился к проруби.
Половцы… Жестокий,дикий народ! Совсем только недавно перестали сырое мясо есть. Ничего святогодля них нет. Понаставили в Степи каменных баб и молятся им. Всё бы им резать,губить, жечь… Дед Завид, говорил, правда, что есть среди них и свои –христиане. Но таких Славко не видел ни разу. Встречал злых и не очень, умных,как княжеский тиун, и глупых, которых проще простого провести вокруг пальца,бешеных и равнодушных, но таких, чтоб с крестом на груди и которые молились быистинному Богу…
Правда, он и сам ужзабыл, когда последний раз по-настоящему молился Христу. Нет, не вместе совсеми, каждый день, повторяя вслед за дедом Завидом слова знакомых молитв. А -сам, горячо, веря, что Бог слышит и обязательно поможет ему! После того, какБог не спас отца, которого, прямо на его глазах, зарубил хан Белдуз, и невернул из половецкого плена мать, кажется, ни разу… Его сердце, словнозакаменело от всего, что пришлось пережить ему за свои тринадцать лет. Онперестал ждать хоть какой-нибудь помощи от Бога и надеялся теперь только насамого себя. И это была его тайна, о которой в другой раз он боялся бы думатьдаже один, здесь, посреди ночи.
Однако, сегодня,вспомнив о ней, Славко вдруг с последней надеждой посмотрел на небо. И передтем, как потянуть на себя вершу, непослушными на морозе губами, прошептал такуюмолитву, за которую, любивший порядок во всем церковном, дед Завид наверняканаградил бы его подзатыльником:
- Господи, не длясебя прошу - людям ведь есть нечего… Помоги!
А дальше случилосьто, что может произойти разве что в самом счастливом сне.
Он поднимал вершу, нота, чем больше уходило из нее воды, почему-то не легчала, а наоборот,становилась тяжелей. Уж кто-кто, а Славко понимал, что это могло значить!
Руки его лихорадочнозадрожали. Изо всех сил он вытащил вершу на лед, приоткрыл крышку и тут же захлопнулее, увидев черную, не меньше своей головы, морду какого-то чудовища...
Что это – водяной?!
В уме вихремпронеслись все те недобрые слухи, которыми, как любой омут, славилась в округеэта заводь.
Но Славкодавно уже забыл, что такое страх. Тут же придя в себя, он чуть приоткрылкрышку, внимательней посмотрел под нее и засмеялся:
- Да это жесом!
Но сом спит вэто время. Значит, налим? Но разве налимы бывают такими огромными? Да какаяразница – сом-налим! Главное – теперь веси целую неделю будет, что есть!
Боясь упуститьналима, который мог внезапно начать бороться за жизнь и, оказавшись на воле,прыгнуть к спасительной воде, Славко оттащил вершу, как можно дальше отпроруби, почти на центр реки. Здесь он, дивясь ее тяжести, вытряхнул рыбину налед, и не успела та даже забиться, глуша, стукнул топориком по голове.
С минуту Славкосмотрел на налима, длина которого была чуть меньше его самого. А затем ноги егосами пустились в пляс.
- Эге-ге-ей! –радостно закричал он, поднимая с деревьев перепуганных ворон. –Эге-ге-ге-е-ей!!!
Вдоволь наплясавшись,Славко снова опустил вершу в воду и вернулся к своей добыче.
- Голова – на однууху, хвост с печёнкой – на другую! Остальное – нажарим, напарим, напечем! - свосторгом прошептал он и озадаченно почесал себе затылок прямо через заячийтреух: - Только… как же я тебя такого до дома-то дотащу? А вот как!
Не долго думая,