- И ждать мнесовсем некого! – опустив голову, едва слышно прошептал Звенислав.
- Ничего! –успокаивающе подмигнул ему Славко. - Отец, наверное, давно уже спохватился, чтотебя нет, и вот-вот за тобой приедет!
- Не приедет.Он ведь не знает, что я с обозом ушел… - всхлипнул купеческий сын.
- Тоже небеда! Приказчики увидят, что тебя нет, и вернутся!
- И они невернутся!
- Это ещепочему? – чувствуя, что тут что-то не так, озадаченно почесал нос Славко.
- Потому чтоони не знают, что я в обозе был. Ведь я от отца-то – сбежа-ал! – закрывая лицо,заплакал навзрыд отрок.
- Как это –сбежал?! – уставился на него Славко, и, сквозь плач и всхлипы, услышал:
- Его Мономахсрочно в Степь послал, а я забоялся, что он меня с собою возьмет!…
- Зачем?
- Смелостиучить! Он уже давно грозился!
«Раньше такихучить надо! Как говорит дед Завид, пока поперек, а не вдоль лавки лежат!» -подумал Славко, но вслух, чтобы еще больше не запугать этого странногокупеческого сына, как можно более мягко, сказал:
- Ну, ладно сбежал,ладно забоялся… А обозным-то почему в дороге ничего не сказал?
- Тоже отстраха! Что они батюшке всё расскажу-у-ут!..
- Д-да! –озадаченно покачал головой Славко. - Вот навязался на мою голову… И броситьтебя не могу…
- Ой! –простонал Звенислав.
- И стоять стобой некогда! Половцы ведь ждать не станут!
- Ой-ой!
- Слушай, аможет, в деревню тебя отправить? Хотя, после того, как я оттуда коня увел, даеще в моей одёже…
- Ой-ой-ой!
- Да замолчиты! – прикрикнул Славко.
Звениславсразу же перестал всхлипывать.
- Ума неприложу, что мне с тобой теперь делать! Прямо, как малому дитю одолень-травупротив страха давай!
И тутпроизошло то, чего никак не ожидал Славко.
Звениславнеожиданно заинтересовался последними словами смерда.
- Как тысказал? Одолень? Траву? – быстро переспросил он. - А что, есть такая?!
- Ну да! Мы еемалым детям, чтобы во время набегов не плакали, даем!
- И что…помогает?
- Еще как! –усмехнулся Славко. - Чуть сами на половцев не бросаются!
- Слушай! –подался к нему купеческий сын. - Вот бы и мне такую!
«А ведь онсам, как дите малое!» - ахнул про себя Славко.
И, покаЗвенислав, не разбирая дороги, пробивался к нему, быстро принялся соображать.
«Может,воспользоваться этим? А? Чтоб хоть со спокойной совестью его здесь оставить… Нотолько не сразу, не вдруг, а то не поверит!»
И вслух, явнораззадоривая купеческого сына, стал говорить:
-Одолень-траву, говоришь? Ишь, чего захотел!
- Ну, Славко!
- Да я бы срадостью, только, видишь ли, нет ее у меня при себе сейчас…
- У-уу! –разочарованно протянул Звенислав.
- Ну, самподумай, зачем она мне? Я и без нее – храбрый! А в деревню за ней теперь, самзнаешь, как идти…
- Да уж как незнать… упавшим голосом согласился купеческий сын.
- Но зато мневедомо, где она растет! - таинственно понижая голос, поманил его к себе пальцемСлавко.
Звениславоживился и, подбежав, стал просить:
- Где? Ну?!Покажи!..
Славко слегкапотомил его, затем перевел указательный палец на первые попавшиеся на глаза на кустыи сугробы, и сказал:
- А вот на тойполянке. Видишь, между ельником и березкой! Летом – там маленький пруд!
- Так что ж мытогда стоим?
- Ишь, скорыйкакой! – приостановил его за рукав своей бывшей овчинки Славко. - А ну, как тамволк?
- Ну и что?Нас ведь двое… - напомнил Звенислав и, осекаясь на полуслове, ахнул: - Вот этода! Это что же – я волка не испугался?! Ну, и одолень трава! На расстояниидействует!
«И правда,действует!» – думая, правда, о своем, удивился Славко.
- Бежим за нейскорее! - Рванулся к поляне Звенислав и, оглянувшись, заторопил: - Ну, что тыстоишь?
- Так я тебе ипобежал! – опершись на саблю, хмыкнул Славко. - Сам и иди.
Звениславостановился и, сразу сникая, сказал:
- Да, но… ведья не отведал ее еще! И потом, я не знаю, какая она из себя… А ты знаешь!Славко, ну, что тебе стоит? Нарви мне ее немножко… сам, и дай, а?..
- Так-такипрямо и дай! – торгуясь, прямо как купец на торжище, усмехнулся Славко.
- Ну, нехочешь даром - продай! Я тебе за нее - целый златник дам! Мало? Три! Пять!Десять!!!
- Десять?Златников?! – думая, что купеческий сын тоже ведет свою игру, не поверилСлавко. - Да где ж ты их здесь возьмешь!
- У меня есть!Правда! Только я их тут, неподалеку спрятал! – принялся заверять Звенислав, иумоляюще прося не спрашивать, где именно, добавил: - Один только на всякий случайпри себе оставил. Вот, держи!
Звениславдостал спрятанную за щекой золотую монету и протянул Славке. Тот осторожно взялее, попробовал на зуб, проверяя, настоящая ли, и, со вздохом, вернул обратно.
«Надо же,первый раз в руках золото держу! Ох, и пригодилось бы оно мне сейчас… Этоткупеческий сын, судя по всему, правду говорит. Стоит только немного на негонадавить, и… Коня бы нового для своих купил, весь бы отстроил… Но ничего неподелаешь, надо отдавать – так больше поверит! Да и грамота сейчас важнее.Гонец верно слово молвил – иначе вся Русь, а значит, и Осиновка, с этим конем иновыми домами, погибнет!» - подумал Славко. Но вслух, все с той же с усмешкой,сказал:
- Ишь? Продай!Тогда бы все люди богатырями стали! И злые, и добрые! Разве так можно?
«Не взялзолота! Отказался от целых десяти златников! Значит – точно правду говорит!» -понял Звенислав и, одновременно упрашивая и соглашаясь, зачастил:
- Конечно,нельзя! А мне все время - бояться можно? В темноте один оставаться не могу.Птица над головой пролетела – страшно! Заяц через дорогу пробежал – больше неготрясусь! Я ведь из-за того и с повозки-то выпал! Думаешь, я сам не мечтаю статьтаким, как Мономах, как гонец, или вон, как ты? Славко, не отказывай! Я ведь -только для добрых дел и… как друга тебя прошу!
Славкопоглядел на Звенислава, потом на то место, где должны еще были быть половцы, ирешил, что пора уже делать вид, что сдается:
- Ну, разтолько для добрых. И как друга… Ладно! – махнул он рукой. - Ин быть, по-твоему!Сейчас принесу! Только ты - отвернись! И, чур, не подглядывать!
Славко прошелна поляну, разгреб узкими носами дорогих сапожек ноздреватый снег и,покопавшись среди прелой листвы, вернулся к дожидавшемуся его с нетерпениемЗвениславу с целым пучком зеленой травы.
- Вот, держи!Жуй скорее!
Однако Звенислав,вместо того, чтобы сразу приняться за желанную траву, сначала триждыперекрестился на восток и потом принялся с мольбой в голосе шептать словамолитвы.
- Ты что это? Идтиведь пора! – глядя на него с удивлением, заторопил Славко.
- Погоди, нельзя жеее сразу так! – умоляюще попросил Звенислав. - Она без молитвы никакой силыиметь не будет!
- Ты-то откудазнаешь?
- Отец Феодорв храме говорил, что любое врачевство или целебное снадобье только тогда впользу пойдет, если принимать его с молитвой и верой, - явно подражая тономсвященнику, сказал купеческий сын. – Так и тут, - показал он на принесеннуюСлавкой траву. - Без молитвы это, вроде, как просто дикий лук или конскийщавель, а с молитвой – одолень-трава!
- А нашегосвященника половцы вместе с храмом сожгли! – вздохнул Славко. – Потом волхвприходил, призывал дубу, в который молния ударила, поклоняться.
- И вы…поклонились? – с еще большим, чем всегда, страхом посмотрел на СлавкуЗвенислав.
- Ага! -усмехнулся тот. - Дед Завид так ему поклонился, что он навсегда дорогу к нампозабыл!
Звениславзасмеялся, но, вспомнив, что молится, сразу посерьезнел. Закончив молитву, онположил в рот пару стебельков и замер, прислушиваясь к себе.
Славко, как ниторопился, с минуту подождал и с участием спросил у купеческого сына:
- Ну, как?
- Что? – непонял тот.
- Помогает?
Звениславпожал плечами и слегка разочарованно начал:
- Б-боюсь…
- Что-о?! – свозмущением протянул Славко.
- То есть, яхотел сказать, боюсь, что, пока еще нет… - быстро поправился Звенислав. - Ядумал, сила какая во мне появится. Или – ух! – напасть захочется на кого.Наверное, еще действовать не начала! – вздохнул он и будничным тоном добавил: -Ну что, пошли?
- Куда? - непонял Славко.
- Как куда?! –удивился, в свою очередь, Звенислав. - Ты же сам говорил – к половцам!
2
Звениславпокосился на Славку и – была не была – махнул рукой.
Славко судивлением покосился на Звенислава, и ничего не сказав, пошел по полю, изрытомукопытами половецких коней. А тот пристроился к нему и на ходу стал удивлятьсятому, что с ним происходит.
- Смотри, снегс березы упал! Да прямо мне за ворот! То есть за то, что на твоей овчине отнего осталось…
- Ну и что стого? – подивился Славко.
- А то, что яраньше бы умер со страха. А теперь хоть бы что! З-ззябко только! А вон свежийволчий след!
- Ну, след –это еще не волк!
- Да хоть бы иволк! И даже медведь!
Звенислав отнеожиданно свалившегося на него счастья, и, правда, стал уже похож на большогоразрезвившегося ребенка. Однако, чем больше он радовался, тем все сильнейхмурился Славко. И, наконец, не выдержал:
- И чего ты замной увязался? – с нескрываемой досадой накинулся он вдруг на Звенислава.
- А что? – опешилтот.
- А то, чтополовцы – это не волк. И даже не разбуженный посреди зимы медведь! – принялсяобъяснять Славко. - Все люди от них бегут, одни мы идем им навстречу! И охотатебе, чтобы потом твои отец и мать оплакивать тебя стали?
- Нет,конечно! – поежился Звенислав. - Но ведь ты же идешь?
- Мне легче.Меня оплакивать некому!
- Так ты…сирота?
- Сам не знаю.
- Как это? –не понял купеческий сын.
- Мать половцыугнали, может, где и жива еще … А отца саблями посекли, за то, что не давал еев полон уводить…
Звениславсочувственно посмотрел на идущего рядом смерда, который в его одежде мало чемотличался от сына тиуна, а то, пожалуй, и тысячника, и с жалостью спросил.