главный упор делая на отражении копьями набега всадников… Да не абы как. Аразом, с силой, по команде…
Сами жедружинники учились биться кривыми саблями, которыми в конном бою со степнякамиудобнее было действовать, чем обычным прямым русским мечом. Это тоже былоновшество, которое, переняв у половцев, ввел в вооружение сначала своейпереяславльской дружины, а теперь – и всей русской рати Мономах.
Так прошелмесяц.
С однойстороны, небольшой, вроде бы, срок. Снега и то не везде успели еще стаять.Серели грязными шапками в низинах, да по лесам. И земля была местами - сырою ивязкою.
А с другой –стрела к стреле, копье к копью, воин к воину, всего за месяц объединенноерусское войско съехалось в Переяславль, снарядилось, подготовилось и готовобыло выступить в дальний поход…
И, наконец,выступило!
2
Всеждали днепровских порогов...
Ранним утромоткрылись Епископские ворота Переяславля. Провожать князя с дружиной и пешцамивысыпал весь город.
Праздничнозвенели колокола.
Священникивынесли крест, мимо которого дружина за дружиной, отряд за отрядом, ехали и шлирусские воины.
Сам Владыкаблагословлял идущую мимо него рать на благое дело во имя всей Руси.
Долго ещесопровождал церковный клир уходящих по Киевской дороге ратников. И казалосьтогда многим, что этот великий поход на Степь начинался крестным ходом.
Дойдя доДнепра, течение которого только-только очистилось ото льда, пешцы подкомандованием сотских и тысяцких взошли на ладьи. И – они по воде, а конныедружины, под стягами, берегом - объединенное войско Руси двинулось в долгийпуть.
Впервые почтиза двести лет, со времен походов Олега и Игоря на Константинополь, шли такрусичи.
Хотяпредосторожности ради, на многие десятки верст вперед были высланы боевыедозоры, копья, мечи и щиты Мономах приказал в обоз не сдавать.
Опасаясьвнезапной атаки больших сил половцев прямо на берегу Днепра, на всякий случай,все были при оружии.
Шел час зачасом. Тянулся день за днем.
А приказа навысадку и долгожданный поворот в Степь все не было.
Нетерпениевоинов возрастало. Все слышнее стали голоса тех, кто был уверен, что походбудет на Корсунь. Теперь на них шикали с нескрываемой досадой – будет вамкаркать воронами!
Но все жестали задумываться. Неужто и, правда, не Мономах Святополка, а тот подговорил переяславльского князя пойти на богатый град Корсунь?.. А что - киевский жаден,хитер… В Корсуни действительно есть, чем поживиться. Да и честь это принесетВеликому князю, с его шатким авторитетом, немалую. Ведь только святой ВладимирКрасно Солнышко мог похвастать взятием этого града! А что касается Мономаха…Как знать, может, помня главную цель его жизни - объединить Русь и затемосвободиться от половецкой угрозы, хитрый Святополк поставил условием: сначалаКорсунь, а уж потом - Степь?
Дружинникиехали. Пешцы плыли. И те, и другие сомневались, и все больше молчали, боясьпрямо спрашивать друг друга о том, что может быть дальше… Даже в, казалось бы,безобидных спорах.
Слишком великабыла цена ответа на этот вопрос.
Все ждалиднепровских порогов, после которых на него не могло быть двух ответов!
Наконец, чутьне доходя до острова Хортицы, последовал приказ. Конным спешиться, пешцам выйтииз ладей и привести себя в порядок.
Напряжениеистомившего души ожидания достигло предела.
Что теперь –Великий князь с Мономахом прикажут продолжать идти дальше вниз по порогам, гдеи, правда, лежал Корсунь?
Или…
Тем временемМономах подозвал к себе Доброгнева и передал ему грамоту, сказав при этом всеготри кратких слова. Принимая грамоту, гонец чуть поморщился от боли не до концаеще заживших ран, но наотрез отказался, чтобы вместо него послали другого.
Мономах,оценив молчаливым взглядом терпение и мужество человека, идущего на вернуюсмерть, обнял его и кивнул:
- Ну, тогдадавай, с Богом!
Гонец вскочилна коня. Хлестнув его плеткой, он быстро помчался по извилистой дороге,уходящей в Степь.
И, наконец,превратился в точку, которая поставила конец всем вопросам, сомненьям и спорам.
Потому что,сразу после этого, Мономах вернулся к Святополку, подозвал к себе воевод стысяцкими и, с молчаливого согласия Великого князя, отдал им первый приказ.
Воеводы итысяцкие тут же разъехались по своим дружинам, где раздались их зычные голоса:
- В боевойпорядок – становись!
- Как? Сразу?– принялись переглядываться пешцы, которым обучавшие их дружинники, говоря опередвижении отрядов к месту решающих битв, помнится, говаривали совсем другое…
Но все былонеобычно в этом походе.
Те же бывалыедружинники, привыкшие подолгу идти походным строем и выстраиваться боевымпорядком только в случае опасности, удивленно переспрашивали:
- Вкакой-какой?
И тут жеполучали радостный ответ от своих товарищей:
- В боевой!
3
Наконец,появилось половецкое войско.
Не случайнолюди издревле завидовали птицам.
И тут – какбыло с завистью не вздохнуть, глядя на них?
Только они свысоты своего полета могли видеть всю красоту и мощь боевого порядка русскихвойск!
Шли не обычнымпоходным строем, а развернутыми сразу для боя тремя полками. Грозно блестели насолнце острия наконечников копий. Ярко горели красные русские щиты.
Конечно, идтитак было медленней. Но зато теперь, откуда бы ни появилась угроза, будь то хотьвся половецкая рать, она сразу же наткнулась бы на целый лес остро отточенныхкопий.
Все это былохорошо видно птицам.
Но даже самыезоркие орлы не сразу бы увидели далеко ушедший вперед большой отряд сростовскими и смоленскими воями, возглавлять который Мономах отправил своегосына – Ярополка Владимировича.
Прячась захолмами да по логам, этот отряд сначала осторожностью, затем хитростью и,наконец, мужеством уничтожил большую половецкую разведку хана Алтунопы, не давникому из половцев уйти живым, чтобы предупредить своих о надвигающейся на нихбеде.
Днями русскоевоинство шло то походным строем, то, опять разворачиваясь в боевой порядок.
По ночамспали, не разводя огней, довольствуясь холодной ествой и питьем.
И все жеполовцы прознали о том, что на их земле появилась объединенная русская рать.Пришел час, когда разведка донесла о несметной силе половцев, которая движетсянавстречу.
НемедленноМономах отдал новый приказ всем трем полкам построиться в полной готовности кбою.
Теперь в челевойска, вопреки давнему правилу, были поставлены не дружины главных князей,киевского, черниговского и переяславльского, а собранные со всех концов Руси -ремесленники и смерды. Те самые, на которых еще до начала похода возлагал своитайные надежды Мономах.
Конные дружиныв ожидании своего часа стояли на правом и левом крыле русской рати.
Наконец,словно туча, затмевая весь горизонт, появилось половецкое войско.
Дозорные необманули. Половцам действительно не было числа. И особое отчаяние придавало имто, что они впервые бились на своей земле. Всего в одном конном переходе заними были их вежи, с родными людьми, табунами, русским полоном и всем,награбленным и нажитым за десятилетия, добром, которое они давно уже считализаконно своим…
По давнемусвоему обычаю, половецкие всадники, под стягами своих ханов, стали кружиться пополю. Все быстрее, быстрее… наводя страх на врага и подогревая себя, торастекаясь по всей степи, то сбиваясь в большие отряды.
Так снежныйком, падая с горы, набирает бег и увеличивается в размерах, грозя смести всё насвоем пути…
Мономахнеотрывно глядевший на них, перевел взгляд на готового хоть сейчас сорваться сместа и ринуться в бой Ставра Гордятича. Затем на невозмутимого, как всегда,Ратибора. Чуть заметно приподнял брови: мол, все видишь?
Тот ответилмолчаливым кивком.
Опытный взглядвоеводы сразу подметил, что нет в ослабевших от зимней бескормицы половецкихлошадях былой свежести. Нет силы и легкости в их всегда крепких в конце лета ипо осени ногах. И только вопрос времени – как быстро они устанут носить своихседоков по вязкой, непросохшей еще до конца степной земле.
Единственнойнадеждой половцев было смять, прорвать, прогнуть строй русских с первого жеудара.
Именно длянего, наращивая скорость, они так бешено кружились сейчас по полю.
Теперь уже Ратибор,показывая глазами на пешцев, так же молча, с некоторой тревогой, посмотрел насвоего князя: выдюжат?
Тот положилпальцы на рукоять своего меча и добела сжал их: должны… должны выстоять!
А всадники,тем временем, перестали кружиться. Они собрались, наконец, в огромный темныйком, похожий на охватившую весь горизонт грозовую тучу, сверкающую изнутригрозными молниями сабель, и всей массой: людей, коней, доспехов, оружия - ринулисьна пешцев…
4
РасчетМономаха пойти в Степь ранней весной оказался верным.
Онфим стоял впервом ряду, плечом к плечу с одной стороны с мужем Милуши, а с другой – сСувором. Тут были богатыри и из Смоленска, и из Ростова, и из Чернигова идругих городов и весей…
Половецкиевсадники быстро приближались.
Навстречу им,с удаляющимся свистом, хлынул обильный косой ливень темных стрел, выбивший изседел немало вражьих воинов.
То постаралисьдружинники с крыльев, да стоявшие позади пешцы.
Но и спередитоже ударил смертоносный град.
Старые щитывдребезги разнесло бы от не ведающих преград и пощады каленых стрел половцев.Но новые, нарочно обитые по приказу Мономаха железом, выдержали! Благодари,Милуша, князя, за такую заботу о своем муже! Онфим вместе с другими пешцамислышали только, как бессильно ударяются о выставленные ими перед собой большиещиты, жала смертоносных стрел…
А за стрелами,с дикими криками и устрашающим воем, навалились и сами половцы…
Их натиск былстрашен.
Ржание коней,лязг металла, людские вопли смешались в сплошной оглушающий шум.
Словно ураган,ломающий вековые деревья, пыталась смять лес выставленных против них копий иповалить самих держащих их людей, половецкая конница.