А теперь…
Славко, как можнобыстрее, и не потому, что спешил, а не могло сердце спокойно видеть пустойродную весь, миновал Осиновку и, согнувшись под порывами норовившего сбить сног ветра, куда медленней направился к лесу.
Тропы давно уже небыло видно. Ее, наверное, в сто сотый раз заметала и переметала, то убегающаявперед, то кружащаяся на месте, словно водоворот, поземка. Но кому, как неСлавке было знать эти места! Он бы и с закрытыми глазами узнал их!
Вот проселочнаядорога. Но дед Завид нарочно не пошел по ней, а повел людей через голое поле.
Здесь онипристроились с Милушей в хвост вереницы.
Тут дед Завид,оставив его за старшего, ушел вперед. Ох, и достанется ему за самовольный уход,если только тот жив. Да пусть хоть всю шкуру сдерет, мысленно согласилсяСлавко. Он только петь и кричать будет – от счастья!
Здесь идущие рядомженщины стали вспоминать о последнем набеге Белдуза, и он не выдержав, бросилсяназад, мстить ненавистному хану…
Тут они пошли дальшеуже без него…
А здесь…
- Постой, а это еще что?
Где-то невдалекепослышался вроде бы писк ребенка.
- Детскийплач? – Славко приподнял край заячьего треуха и прислушался. - Точно! Милушинорет! Ай, да дед Завид! Догадался-таки не уходить в лес! Спрятал наших там, гдесам хан Ласка не догадается искать их! Прямо на ветру, в открытом поле! Сделавих видимыми издали кочками да бугорками! Бедные, как же они тут!.. То-тообрадуются, что можно возвращаться домой!
Славко бросился накрик и остановился.
«Ну, изапрятались, никого не видать! Прямо, как кроты позарывались в землю!»
- Эге-ееей!! -радостно закричал он. – Будет вам мерзнуть зря! Выходите!
Однако никто неотозвался ему.
Ни одна кочка, ниодин бугорок даже не шевельнулись…
Тогда Славко бросилсявперед, но и там никого не было…
И в двадцати шагахвправо, и в пятидесяти влево – тоже!..
- Эге-геей…- уженеуверенно повторил он. – Где вы? Это же я, Славко…
И тут снова раздалсяплач ребенка. Славко мгновенно повернул на него голову, и увидел, как там,откуда он доносился, мелькнула быстрая, легкая тень.
- Лиса?..
Славко подбежал тудаи увидел зияющее в земле отверстие, откуда, уже не переставая, орал Милушинсын.
Из норы хищноизвивался конец лисьего хвоста. Славко ухватился за него и с трудом выволокнаружу тяжелую сопротивляющуюся посильней Тиуна, лисицу…
- Ах, ты…мало нам хана Ласки, так еще и хан Лиса объявился?!
Славковыхватил из-под плетки нож и, несколько раз ударив им лисицу, далеко отшвырнулее в сторону.
Затем чуть лине весь просунулся в нору и, бормоча: «Ну, где же ты там?.. Иди ко мне!..»вытащил вслед за собой… сына Милуши.
Всегда тянувшийся кнему с улыбкой мальчик сейчас изо всех сил отбивался ручонками, царапался,кричал и уже хрипел.
Славко схватил его наруки и, словно тот мог ответить, затряс, задавая бессмысленные вопросы:
- Ты! Один? Агде остальные?!
Ветер выл,словно пытался унести вдаль на далекий восток, где была Степь, все ответы.Прижимая к себе мальчика, Славко стоял один посреди поля и постепенно смыслпроисшедшего стал проясняться в его голове.
- Все ясно… -прошептал он. – Перехватил их проклятый Белдуз прямо в поле! Даже до леса недал дойти! Всех угнал! Всех увел! А может…
Славко с надеждойпосмотрел в сторону леса, но тут же отогнал спасительную мысль:
- Нет! Раз Милушасына в лисью нору засунула, значит совсем плохи были у них дела… Теперь этогохотя бы спасти! О, Господи! – спохватился он. - Да он же весь ледяной!
Славко торопливовсунул малыша себе под овчину и быстрым шагом пошел назад.
- Сейчас мы домойпридем! - бормотал он на ходу, - дома у нас пряник, мед… и дверь я плотнозакрыл, там хорошо, тепло! Эх, и зачем я только всю клюкву извел зря! Чем тебялечить, если вдруг заболеешь? И помочь-то теперь – кому?
Славко на всякийслучай оглянулся, но увидел позади только лису. Пятная землю кровью, она тяжелоползла на брюхе в свою нору – помирать.
- А-аа! – отмахнулсяот нее Славко. В другой раз он непременно прихватил бы ее с собой. Но теперь –до лисы ли ему было? Да и вся шкура той была безнадежно попорчена, истыкананожом...
И больше неоглядываясь, он бегом кинулся в Осиновку…
6
Женщины, оборвавпение, заплакали во весь голос.
По полутемному,зимнему, без всякого намека на начавшуюся весну лесу, один, только с длиннымпрямым мечом на поясе, ехал всадник.
Он что-то явно искалв этом лесу, то и дело прислушиваясь, приглядываясь и принюхиваясь.
И, наконец,нашел, скорее почувствовав, чем услышав, доносившееся откуда-то, из-подсугробов, как из могил, похожее на заунывный голос ветра, пение:
От берёзы доберёзы
Шли в поло-о-он, роняя слёзы,
Подгоняемыплетьми,
Жены русские с детьми!
Дымпожарищ, как туман-н-н-н…
Далетает сытый вран-н-н!..
Всадник тронул поводья коня, направляя его ксамому большому сугробу, как вдруг позади раздался подделывающийся под суровыймужской голос – детский голосок.
- Эй, ты! Кто такой ичто тут делаешь?
Всадник придержалконя и оглянулся.
Это был Онфим.
Увидев выходящегоиз-за дерева, с огромной, не по росту дубиной, мальца, он улыбнулся ему и знакомвелел приблизиться… И, пока тот шел, проваливаясь в снег, продолжил слушатьпесню.
От рябины до ряби-и-ины
Им воследглядят мужчины.
И не ягоды рябиин
Зреют на телах мужчин!
Дымпожарищ, как туман-н-н-н…
Далетает сытый вран-н-н!..
Песня слышаласьнаверху, а внизу, под разбросанными тут и там сугробами, сидели люди... Пододним из них, раскачиваясь в обнимку, статная женщина с худенькой тихо пелипесню, которую подтягивали под другими сугробами. Не пела, наверное, однатолько Милуша. Плача и заливаясь слезами, она уговаривала деда Завида:
- Дед, родненький,миленький, отпусти, а!
- Сказано не пущу,значит, и не проси! - слышался в ответ сердитый шепот.
- Замерзнет ведь… ИСлавки, как назло нет! Он бы сбегал, узнал, как он, а может быть, даже и принессыночка!
- Эх, меня не былорядом! Как ты только могла оставить его? И Славко тоже хорош!
- Да его тогда уже небыло с нами!
- Как это не было?
- А вот так - ушелон!
- Как ушел? Куда?
- Откуда мне знать?Сказал, скоро вернусь.
- Вот я ему вернусь!
- Ну, дед…миленький,родненький… ради Христа!
- Ради Христа ятолько помолиться теперь для тебя могу!
- И… поможет?
- А как не помочь?Христос сказал, если двое или трое будут молиться во имя Его, то и Он будетпосреди них! То есть, здесь, среди нас!
- Как… Сам Христос?!– силясь постичь сказанное, прошептала Милуша. – Здесь?!
- Неложно каждоеслово нашего Бога! – строго оборвал ее дед Завид, и, как ни тесно было подсугробом, истово перекрестившись, с чувством сказал: - А мы еще святогоКлимента, покровителя земли русской, первых святых наших Бориса и Глеба да СамуБожью Матерь на помощь призовем. Попросим их умолить Христа простить грехи нашитяжкие, за которые нам столь великие скорби посылаются.
Женщины,оборвав пение, заплакали во весь голос.
Дед прицыкнулна них и в полной тишине начал молиться:
- Господи,помилуй! Пресвятая Богородица, спаси нас! Все святые, молите Бога о нас!
- Про ребеночка, просына моего не забудь! – напоминая, простонала Милуша.
Но дед Завид словноне слышал ее.
Прочитавмолитву «Отче наш», он принялся просить Господа спасти и сохранить вверенныхему людей от врага лютого, дикою злобой гонимого, никого не щадящего!
- И сына ее…младенца… - сказал, наконец, он.
- Добрыню! -подсказала Милуша,
- … в христианстве –Георгия! – перебил дед Завид, грозно зыркнув на нее глазами за то, что примолитве упомянула языческое, а не данное при святом крещении имя. - Спаси исохрани его, безгрешного, живым и невредимым верни. Впрочем, да будет на все немоя, но Твоя воля! – закончил он, и женщины, давясь слезами, снова тихо запели:
От ряби-и-ины до берёзы
То ли росы, то ли слёзы
Бедной матери-земли-и-и –
Снова половцы прошли!
Не успели онидойти до дыма пожарищ и сытого ворона, как в сугроб неожиданно заглянуламальчишеская голова и, отыскав быстрыми глазенками деда Завида, шепнула:
- Дед! Там – всадник!
- Половец? – сразунасторожился дед Завид.
- Нет, наш – русский!Говорит, ты его знаешь! А еще говорит, чтоб ты вышел. Разговор, говорит, к тебеесть.
- Знаю, говоришь?Ну-ка, ну-ка, посмотрим, кто к нам пожаловал? Не сам ли князь Владимир, восвятом крещении Василий, по дедушке – Мономах?
Дед Завид, кряхтя,поднялся и с трудом выбрался из сугроба.
- А-а, это ты, Онфим?– и, правда, сразу узнал он.
Кузнец встретил его сулыбкой:
- Хорошо спряталсвоих, дед! Насилу отыскал! Да только все равно Белдуз бы нашел!
- Тьфу, тебе на язык!– сплюнул дед Завид и недовольно покосился на могучего всадника. - Ты что,