Я сидела, пытаясь собрать мысли в кучу, получалось так себе – из-за обуревавших эмоций.
– Ты сказал, что он предложил тебе не только карьеру, но еще деньги? – нахмурившись, задала я вопрос. – И во сколько ты меня оценил?
Сережа усмехнулся, но нервно. Стрельнув глазами по сторонам, тихо заговорил:
– Думаешь, я согласился только из-за этих чертовых денег? Я хотел отомстить, хотел, чтобы ты наконец поняла, что я не пустое место. Будем откровенны: ты меня никогда не любила, может, в начале и была привязанность, но и она обуславливалась только твоими потребностями. Я же, как дурак, на что-то надеялся. Представляешь, я реально думал, что ты бросишь своего мужа, уйдешь ко мне. И даже когда стало понятно, что этому не бывать, я все равно продолжал с тобой встречаться… Так что предложение твоего мужа не было лишено смысла, тем более, что ты вскоре резко охладела ко мне, и играть твоими чувствами и страхами стало куда проще. Знаешь, что меня удивляло? Ты умудрялась получать удовольствие, трахаясь по принуждению. Это высшая степень беспринципности, которую я видел. Самое ужасное, что меня это заводило, ощущение опасности и вседозволенности обостряло все чувства…
– Можно ближе к делу? – перебила я, Сережа вперил в меня долгий взгляд. После минуты тишины заговорил спокойно и сухо.
– Твой муж собирался феерично разоблачить тебя в Сосново. Велел мне приехать и выманить тебя ночью за дом, так сказать, финальный аккорд в твоем падении: любовник трахает тебя за домом, в котором спит муж. Наивный, думал, ты будешь мучаться угрызениями совести. Часть денег он передал мне заранее, вторую часть я должен был забрать в бане.
– Почему так мудрено?
Сережа пожал плечами.
– Видимо, не собирался больше видеться со мной. После нашей встречи я забрал деньги и решил заночевать в бане, чтобы уехать утром, не палясь. Ну а дальше и так понятно.
Замолчав, Сережа откинулся на спинку и, придвинув к себе чашку, сделал глоток. Я смотрела в окно, не пытаясь анализировать происходящее. Кажется, я собираю плоды того, что посеяла. Каждый лжет мне, предает и использует ради собственной выгоды, и беда в том, что я-то не лучше.
Быстро встав, я взяла сумочку и сухо сказала:
– Надеюсь, мы больше не увидимся. И передай своему директору, что никаких сделок с его компанией быть не может, так что пусть оставит свои попытки.
Сережа ничего не ответил, я покинула кафе. В машине, немного отдышавшись и придя в себя, поехала в сторону офиса. Пожалуй, стоит расставить все точки над "и", поговорить с Поленовым и забыть обо всех этих историях.
Как и в прошлый раз, меня пропустили без вопросов. В приемной Поленова сидела крашеная блондинка лет тридцати с большими глазами и пухлыми губами. Увидев меня, она приподнялась со своего места, я любезно сказала:
– Передайте Дмитрию Викторовичу, что к нему Елизавета Романова.
Кивнув, девушка связалась с Поленовым по внутреннему телефону и тут же указала мне на дверь. Дима шел мне навстречу и оказался возле, когда я прошла в кабинет.
– Прости за утро, – сказал сразу, беря под локоток и ведя к дивану. – Я позволил лишнего, вспылил, почувствовав себя проигравшим.
– Дима, – вздохнула я, садясь, – скажи мне правду: ты не содействовал смерти моего мужа, чтобы завладеть фирмой и расквитаться со своими долгами?
Вздернув в удивлении брови, он усмехнулся.
– Ты и это знаешь, – начал, сложив на груди руки, – дай угадаю, Красовицкий расстарался? Больше некому, вижу, он очень хочет к тебе в друзья.
– Это не имеет значения.
– А что имеет? Твой нелепый вопрос? Убивать Женю мне бы и в голову не пришло. Что я буду иметь с этого? Если бы ты была у меня в кармане, я еще понимаю, а действовать на столь сомнительную перспективу… К тому же, хочешь, верь, хочешь, нет, но я стараюсь решать свои дела мирно.
Я кивнула, он добавил, видимо, решив разъяснить:
– Мои дела не так плохи, да, у меня есть долги, но контролируемые. Не буду спорить, я пытался обыграть ситуацию, когда умер твой муж, но вижу, мне это не особо удалось. Сынишка обскакал.
– Пожалуйста, не будем, – поморщилась я, он усмехнулся.
– Или это ты додумалась? – посмотрел он хитро. – А что, вполне в твоем стиле, зачем получать половину наследства мужа, когда можно получить все, облапошив наивного дурака.
– Пошел ты к черту, Поленов, – я поднялась с намерением уйти, он задержал меня, схватив за локоть.
– Только не строй из себя недотрогу, – сказал на ухо, – мы оба знаем, как далеко тебе до праведницы. Так что прежде чем судить меня, подумай о себе.
Он меня отпустил, и я направилась к двери, правда, растеряв задор. Поленов же, улыбнувшись, доброжелательно заметил:
– Я по-прежнему готов представлять твои интересы. Надумаешь, обращайся.
Дома я была часам к четырем. Рома приготовил поесть, мы пообедали, я коротко поведала о прошедших беседах. Рома задумчиво уставился в стену, согнув ногу в колене и поставив на стул.
– Значит, отец хотел тебя прилюдно разоблачить, видимо, с размахом, раз задействовал столько людей.
– Узнать, как, мы уже не сможем, чему я рада. Не думаю, что мне бы это понравилось.
Немного помолчав, я тихо спросила, не глядя на Рому:
– Как думаешь, он все-таки хотел меня убить?
Рома, встав, закурил.
– Я не знаю. – Ответил беспомощно. – Пока мы уверены только в том, что он хотел раскрыть твою измену, домыслы из-за надписи на фотографии… Это только домыслы.
Мы еще немного помолчали.
– Я не знаю, что делать дальше, – вздохнул Рома, туша окурок и возвращаясь на стул.
– Давай пока оставим эту загадку в стороне. Если мы исключаем из списка подозреваемых всех, кто был на даче, значит, причину убийства надо искать в самом Жене.
– Девчонки? – бросил он на меня взгляд, я пожала плечами.
– Стоит проверить. Как знать, о его похождениях могли узнать родители, не каждому такое понравится, вот кто-то и разыскал Женю, чтобы отомстить.
– И как ты планируешь искать?
– Некоторые адреса есть у Данилы, начнем с них за неимением другого.
– Ты ему веришь?
– Не знаю. Я теперь не знаю, кому можно верить, кому нет.
Рома кинул на меня взгляд и тут же отвел, опустив голову.
– И мне? – спросил негромко. Я вздохнула.
– Тебе я верю.
Он посмотрел внимательно и кивнул.
– Спасибо.
Список Красовицкий переслал без вопросов. Там оказалось всего пять имен с адресами, также прилагался список с Жениными командировками за последний год.
– Смотри-ка, – заметил Рома, – в декабре отец был в моем городе.
– Он и его тоже.
– Знаю, но мне сложно это осознать. Если он ездил в командировки, значит, имел какие-то дела, должен же он был как-то мотивировать выезды.
– Возможно, договаривался о встречах, реальных или так, для прикрытия.
– Хорошо, куда завтра отправимся?
Мы выбрали ближайший к нам город, там Женя был месяц назад. Насчет машины я договорилась с Машкой, утром мы должны были ее забрать. Ночью я долго не могла уснуть, сидела возле окна в комнате Ромы и пялилась на освещенную фонарями детскую площадку. В какой-то момент моего бессмысленного блуждания глазами я выцепила взглядом человека. Он стоял неподалеку от фонаря, но так, что виден был только силуэт, лицо разглядеть невозможно. Я не успела приметить, когда он появился. Это точно был мужчина, среднего роста, плечистый, на голове кепка. Может, я и не придала бы ему значения, но он вдруг приподнял рукой кепку как бы в знак приветствия. Расстояние между нами было приличным, но я была уверена, что жест предназначался мне. Тут же мужчина, быстро развернувшись, направился в сторону дороги, я так и смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Все это выглядело так странно, что я не знала, как отнестись к данному факту. Тут раздался сонный голос Ромы:
– Ты чего не ложишься?
Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к нему и улыбнулась.
– Что-то не спится.
– Завтра рано вставать.
– Я знаю, – я подошла и села на край кровати, взяв его руку в свои. Ромин взгляд сразу изменился. Кашлянув, он посмотрел в стену. Значит, опять мучается угрызениями совести. А я не мучаюсь? Ответа на этот вопрос не было, я махнула рукой, тем более, что Рома притянул меня к себе.
В девять часов утра мы выехали со стоянки возле Машкиного дома, когда у меня зазвонил телефон. Это был Никулин, следователь.
– Не выследил же он нас, – нахмурился Рома, я сняла трубку.
– Елизавета Владимировна, извините, что так рано беспокою, хотел просить о встрече.
– Это срочно?
– По возможности сегодня.
– Я могу подъехать в течение тридцати минут.
– Отлично, – он назвал адрес отделения, – назовете внизу свою фамилию и скажете, что ко мне.
– Как думаешь, что там? – спросил Рома, я пожала плечами, разворачиваясь.
– Вроде бы голос нормальный, не угрожающий.
Он усмехнулся, и я следом за ним.
Никулин уже с утра выглядел устало, пил кофе, задумчиво глядя перед собой.
– Проходите, Елизавета Владимировна, – пригласил меня жестом, когда я, постучав, заглянула в небольшой кабинет. – Кофе хотите?
– Нет, спасибо. Давайте сразу к делу.
Он усмехнулся.
– Хорошо. Елизавета Владимировна, что вам известно о бизнесе вашего мужа?
Я немного похлопала глазами, потому что вопрос был неожиданным.
– Честно говоря, мало что, – сказала осторожно, – кажется, он занимается инвестированием, и фирма явно процветает, потому что в деньгах мы особенно не ограничивались.
– После его смерти вы не пытались разобраться с делами?
– Нет, пока что я пытаюсь прийти в себя. К тому же, не уверена, что данная отрасль мне в принципе подвластна.
– Кроме Поленова вы знакомы с какими-нибудь компаньонами мужа? Может, он водил вас на ужин с ними?
– Свои дела он предпочитал решать сам. Честно говоря, я мало что знаю о его работе.
Никулин кивнул, бросив взгляд в свою записную книжку.
– Он часто ездил в командировки, – продолжил, а я постаралась остаться невозмутимой, предполагая, о чем дальше пойдет речь. – Заключал деловые сделки в разных городах. Притом, что некоторые из них не приносили ему особой прибыли.