Дед так испоганил паркет чем-то нехорошим, оставшимся ещё от Дубаревича-Никольского, что смыть этот позор было невозможно, перекрасить тоже. Юра предложил заклеить пол обоями, но Иосик, мозговой центр ремонта, решил его поциклевать и покрыть лаком. Он долго, как саблю, точил кухонный нож, потом стал на четвереньки, взмахнул ножом, тут же отхватил себе часть пальца и завыл, как корабельная сирена… «Скорая помощь», заранее вызванная Раей, уже поджидала во дворе. Воющего Иосика отвезли в хирургию…
А Юра решил собственноручно построить на балконе ящик для зимнего хранения картошки, такой, как у соседа. Два дня он ездил по каким-то базам, шептался с грузчиками, сеял авансы… Однажды ночью, когда Лида спала, раздался грохот, протараненная дверь распахнулась, и в переднюю вполз Юра, придавленный шестиметровым бревном. Шофёр самосвала помог втащить бревно в спальню, потом втащил туда Юру, положил его рядом с бревном и уехал. Юра, не имея сил подняться, проспал до утра на полу, в кожухе и ушанке, как ночной сторож. Верная жена Лида тоже надела шубу и легла рядом с мужем. Так они провели ночь вместе: Юра, Лида и бревно.
– Зачем тебе в спальне телеграфный столб? – спросил пришедший Винни-Пух.
– Других материалов не было. Как ты думаешь, это бревно можно распилить на доски?
– Конечно. Если построить в квартире лесопилку.
– Распилим вручную! – уверенно пообещал вернувшийся из больницы Иосик, попытался приподнять бревно, получил ущемление грыжи, и Рая вновь увезла его на операцию.
Тогда Юра с помощью Лиды распилил бревно на чурбаки, через окно спальни вывалил их на балкон, затем, захватив топор и молоток, вывалился сам, попросив Лиду не волноваться, если он не вернётся. Лида тихо плакала, и каждый час передавала ему через форточку новую порцию бинтов и йода.
А с балкона доносился шум большой молодёжной стройки: стучал топор, звенел молоток, слышались крики «Вира!» и «Майна!», которыми Юра себя подбадривал. К вечеру ящик был готов. Впрочем, назвать Юрино сооружение ящиком было оскорбительно: на балконе возвышалось что-то среднее между таёжным срубом и водонапорной башней. Сорвав с петель дверь в туалет, Юра приспособил её, как крышку. Немедленно в новоиспеченное хранилище были пересыпаны вся картошка, свёкла и морковь. Хотя на улице наступила оттепель, овощи моментально промёрзли насквозь: ящик-колодец обладал своим микроклиматом, и в нём был полярный холод.
От ящика надо было срочно избавляться. Юра обратился за помощью к Винни-Пуху. Тот попробовал ударить по ящику топором, потом попытался поддеть его ломом, вздохнул, развёл руками и изрёк:
– Этот дот можно только взорвать.
И тогда Юра, не в силах переносить Лидины страдания, решился на преступление: принес канистру, облил ящик бензином и поджёг. Примчались пожарные, взметнули лестницу и стали спасать отбивающегося от них Юру: сперва облили его водой из шланга, а потом затихшего под ледяной коркой, стащили вниз и оштрафовали. Пожар в ящике погасили, разбили окна и для профилактики прошлись тугими струями по стенам, потолкам, мебели…
Когда Юра, Лида, Иосик и Сергей поднялись наверх и открыли входную дверь, из квартиры хлынул поток воды. Вешалка в передней всплыла и покачивалась на воде, как полированная яхта. Обои отклеились от стен и повисли скрученными макаронами. С потолка белой перхотью отваливалась побелка…
– Весь ремонт сыграл в ящик, – мрачно резюмировал Винни-Пух.
– Ничего страшного – будем делать новый ремонт! – решительно изрёк свежепрооперированный Иосик, обмотал гланды шарфом, нырнул в воду и поплыл в кладовку за инструментами.Великий изобретатель
Несмотря на заборчик, которым Лида обнесла свою «Ладу», однажды ночью её всё равно угнали. Милиция нашла машину через двое суток, помятой и ободранной.
– Нужна сигнализация, – авторитетно заявил Иосик. – Но не обычная, а по спецзаказу, чтобы ни один ворюга не отключил!
Вечером он привёл человека в широкополой шляпе, чёрных очках и белых перчатках.
– Это Бебс, изобретатель международного класса из Талды-Кургана. В Москве проездом. Недавно запатентовал свою последнюю новинку: лающее реле.
– Какое? – удивлённо переспросила Лида.
– Лающее. Стоит притронуться к кузову, раздаётся лай. Вор, уверенный, что там собака, в панике убегает. Причём, Бебс гарантирует, что никто никогда не сможет это устройство отключить: есть патент и на засекреченность.
Молчаливый Бебс жестом попросил всех отойти в сторону, нырнул под крышку капота, немного повозился и произнёс:
– Усё.
Иосик на цыпочках подобрался к машине, притронулся к дверце – раздался злобный лай. Все восхищённо зааплодировали.
– Наконец, я смогу спать спокойно, – с облегчением произнёс Юра и пошёл за деньгами.
Но очень скоро он понял, что жестоко ошибся: машина лаяла без перерыва. Устройство оказалось настолько чутким, что реагировало даже на упавший с дерева лист, на прикосновение дождевых капель, на порыв ветра. Более того, оно срабатывало даже на приближение людей, на любом расстоянии – очевидно, в него была вмонтирована радарная установка.
К утру машина совсем рассобачилась: облаивала кошек и прохожих, и только при виде Юры, прекращала лай и радостно виляла багажником. Да и ездить на ней стало невозможно: у каждого столба она останавливалась и старалась задрать заднее колесо.
Юра привёл двух автомехаников, чтобы изъять сигнализацию. Но Бебс не солгал, лающее устройство было здорово засекречено: автомеханики полдня перебирали весь двигатель и ничего не нашли. Но, очевидно, что-то сдвинули в сигнальном устройстве, потому что после их ухода машина стала по ночам ещё и выть на луну.
Однажды Юра не нашёл свою машину. Выяснилось, что под утро, будочники, привлечённые её лаем, куда-то увезли её вместе с бродячими собаками. Юра, схватив такси, объехал все ветеринарные службы города и только к вечеру, в стае бездомных дворняг, разыскал свою «Ладу», которая увидев его, от радости завизжала и напустила лужу бензина.
И снова каждую ночь машина беспрерывно лаяла под окнами. У неё резко изменился характер, она стала злобной и агрессивной, с рычанием кидалась на всех прохожих. Но особенно яростно набрасывалась на инспекторов ГИБДД, которые при её приближении в панике разбегались. А кто не успел – поспешно просовывали Юре в окно любые деньги, только бы он поскорей уезжал. Тогда Юра стал специально гоняться за инспекторами, и у него появился постоянный заработок.
Вот что значит великий изобретатель!Пикник
Рассеянность Юры Матусевича не знала границ, о ней уже ходили легенды. Однажды, вернувшись домой на своей «Ладе», он достал из кармана рубль, бросил его на сидение и вышел, хлопнув дверцей, уверенный, что приехал на такси. А совсем недавно, вместо своего гаража закрыл соседский, повесил на него свой замок и уехал на неделю в командировку. Друзья знали, что сосед по сей день поджидает его с гаечным ключом в руках, поэтому, когда он вернулся, решили им не рисковать. В гараж его не пустили и на воскресный пикник отправились на электричке.
– От станции всего два километра до деревни, – сообщил Иосик. – Пройтись по лесу, с рюкзачками на плечах – удовольствие!
Когда-то, собираясь преодолевать горные хребты, Иосик приобрёл рюкзак и спальный мешок. Но так как горы до сих пор на его пути не попадались, в рюкзаке жила кошка, а в меховом мешке – моль. По случаю пикника, кошку выселили, рюкзак постирали и набили продуктами, а из спального мешка Рая сделала Иосику тёплый комбинезон: немного подкоротила и вырезала отверстия для ног и рук. Иосик в нём напоминал черепаху, поставленную вертикально, но надел его с удовольствием. Когда же он попытался взгромоздить на плечи рюкзак, то тут же рухнул под его тяжестью на спину и долго дрыгал руками и ногами, пытаясь приподняться – теперь уже напоминая перевёрнутую черепаху.
Серёжка Винни-Пух в обеих руках тащил две огромные кошёлки величиной с троллейбусы, но спина у него оставалась свободной, поэтому он взгромоздил рюкзак Иосика на себя. На животе у него болтался бинокль, на груди транзистор, за поясом был заткнут топорик. Он бы нёс что-нибудь и в зубах, но там дымилась кубинская сигара. С этой роскошной сигарой во рту толстый и нагруженный Сергей напоминал Черчилля, идущего с базара. Рядом шагала Лена, сжимая в руках собачий поводок, другой конец которого был прицеплен к поясу сына Антошки. Антошке это нравилось, он изображал собаку: становился на четвереньки, облаивал прохожих и два раза укусил Иосика, но Лена ему не мешала – пока он шёл на поводке, она была относительно спокойна.
Чета Матусевичей, как коляску с ребёнком, толкала перед собой огромный чемодан на специальной каталочке.
– Эх вы, мотопехота!.. Украли у себя радость преодоления трудностей! – журил их Иосик, укрепляя на Сергее свой рюкзак.
Вскоре добрались до бабы Ани, которую Серёжка сразу переиначил в Бабаню. Её домик стоял на холме, над берегом искусственного моря. Бабка жила одна с дворовым псом Шариком, была уже на пенсии, но подрабатывала, сделав из своей хижины своеобразную турбазу: пускала на ночлег, давала напрокат лодку, оставшуюся от покойного мужа, и, даже, червяков, которых разводила в бывшем курятнике. Курятник превратился в червятник и давал бабке приличные доходы.
Оставив часть вещей в домике, наша компания направилась вниз к воде. Впереди на поводке бежал Антошка, свирепо рыча на Шарика, который пятился от него, поджав хвост. Иосик нёс длинную удочку, взятую напрокат, и ведро для рыбы, которую собирался поймать. Баночку с червяками доверил Рае. Но требовал нести «плавно», чтобы червяков не растрясло.
– Здесь полно карпов! – уверенно заявил он.
– В искусственном море могут жить только искусственные карпы, – охладил его пыл Сергей. – Рыбу теперь можно найти лишь в консервных банках.
– Ничего!.. Найдём!.. – не сдавался Иосик. – Правда, Юра?
Юра неопределённо кивнул огромной шляпой-сомбреро, которую носил осенью вместо зонтика.