Прошло лето, кончились каникулы, дети вернулись обратно в город. О возмутителях спокойствия стали забывать. Все. Кроме Иосика. Он, главный душитель петушиной свободы, вдруг загрустил и затосковал, Нет, жизнь его протекала по-прежнему: ходил на работу, встречался с друзьями, воспитывал детей. Но, открывая дверь в тёмную кладовку, почему-то невольно хмурился и вздыхал, а по ночам ему снились Штирлиц и Мюллер в шляпах с павлиньими перьями и со шпагами на боку. И где-то, в самой глубине сознания, как световая реклама, пульсировала мысль: неужели он собственноручно изгнал из своей жизни то яркое и необычное, что послала ему судьба?
Но однажды, в радионовостях, он услышал, что в окрестностях города какие-то неизвестные хищники похищают цыплят, кур и даже мелкий рогатый скот: в лесу нашли растерзанного барашка. И Иосик возликовал: это могли быть только они, его пиратствующие петухи. Значит, они живы, они на свободе!.. У него исправилось настроение: он пел, шутил, боролся с мальчишками. И когда, уложив детей, Рая призналась, что у них будет ещё один ребёнок, Иосик твёрдо заявил:
– Если родится сын, назовём его Петей.
И всё понимающая Рая добавила:
– Хорошо бы двойню: Петя Первый и Петя Второй.Иосик с благодарностью поцеловал жену и пожелал ей спокойной ночи.
Контрольный завес
В новогодний вечер Юра, Иосик и Серёжа – Винни-Пух встретились в роддоме: так получилось, что и Лида, и Рая, и Лена – каждая ждала ребёнка.
– Вы, что, сговорились? – посмеивались приятели.
Это было и так, и не так.
Когда Юра Матусевич в начале года сообщил, что они с Лидой хотят ещё одного ребёнка, Серёжка назвал это плагиатом: они с Леной решили ещё раньше – Антошка дал железную клятву, что если ко дню рождения ему подарят сестричку, он будет хорошо кушать, почти каждый день. И вообще, ещё один ребёнок в семье благотворно повлияет на его характер.
Иосик же искренне переживал, когда читал о падении рождаемости и считал себя лично ответственным за это. Переживал он часто, поэтому Рая часто рожала. Если учесть ещё Раино потомство от предыдущих мужей, то в доме у Иосика всегда было нескучно. Дети росли шустрыми, темпераментными, с иосиковской энергией и предприимчивостью: мазали друг друга повидлом, играя в бутерброды; переделывали чёрно-белый телевизор в цветной – красили экран масляной краской; когда гости надевали шляпы, им на головы выплёскивался горячий суп, который туда был предварительно влит… Иосик пробовал было заняться перевоспитанием своего потомства, но вскоре понял, что это безнадёжно. Махнул на всё рукой, после чего Рая снова округлилась.
Вот так и случилось, что в новогодний вечер три друга встретились в приёмном покое роддома номер двенадцать, где у Иосика была знакомая акушерка, и он гарантировал качество.
Последним примчался Серёжка, нагруженный предновогодними покупками, среди которых в большом целлофановом пакете виднелись три беленьких ночных горшочка.
– Взял на всех. Если бы вы видели, что за ними творилось!.. Ну, зачем людям на Новый год горшки?.. – Он свалил все пакеты на стол. – Как дела?.. Моя доченька ещё не появилась на свет?
– А ты уверен, что у тебя будет именно дочь? – усомнился Юра.
– Конечно!
В приёмный покой заглянула Любовь Петровна, акушерка.
– Кто меня вызывал?
– Я, – ответил Иосик.
– Опять?.. Зачем вы меня дёргаете?
– Я вас вызываю всего пятый раз, – обиделся Иосик.
– Мы же договорились: когда кто-нибудь родит, я пришлю медсестру.
– Может, вам надо чем-нибудь помочь?
– Всё, что вы могли, вы уже сделали. Теперь ждите.
Она ушла.
– Моя Рая справится раньше ваших, – заявил Иосик.
– Это почему же?
– Она знает специальные упражнения. И сегодня весь день натирала паркет в больнице – это ускоряет роды. И будет мальчик. У нас всегда мальчишки.
На столе лежала охапка цветов. Иосик стал делить их на три букета.
– Где ты их сегодня сумел добыть? – удивился Сергей. – Сегодня каждая тычинка стоит рубль.
– У меня приятель – продавец в цветочном магазине. Мы с ним участвовали в конкурсе бабников. – Видя удивление на лице Сергея, объяснил: – Лепили снежных баб, кто быстрее… Между прочим, ты сидишь на моей шляпе.
– А разве ты уже уходишь?
В этот момент вбежала молоденькая медсестра.
– Папаши!.. Есть!.. Уже!.. Родился!.
Девушка заканчивала медучилище, сегодня был первый день её практики, и она ужасно волновалась.
Иосик, Юра и Сергей бросились к ней.
– Кто?.. Чей?.. Мальчик или девочка?..
– Мальчик! И такой здоровячок!..
– Я так и знал! – радостно вскричал Иосик. – А как супруга?
– Всё хорошо. Передавала привет, пожелала счастливого Нового года.
Растроганный Иосик прослезился. Сестра стала его утешать.
– Успокойтесь, товарищ Грин. Надо радоваться, а не плакать.
– Моя фамилия Дуклер, – поправил её Иосик, утирая слёзы.
– А причём здесь Грин? – насторожился Серёжа.
– Как причём?.. Это у него сын родился.
– Но Лену только час назад привезли, – удивился Винни-Пух.
– И сразу на стол.
– Во даёт! – Сергей сгрёб все букеты и протянул их девушке. – Передайте! От мужа и от друзей! За оперативность и отсутствие волокиты.
Девушка забрала цветы и ушла.
– По какому праву ты влез без очереди? – возмущённо спросил Иосик.
Винни-пух стал оправдываться.
– Честное слово, я не нарочно… Я случайно… – Потом вдруг расхохотался. – Как я вас обскакал!.. Без натирки полов…
Снова стремительно вбежала та же молоденькая медсестра.
– Папаши!.. Есть!.. Ещё!.. Родился!..
– Кто?.. У кого?..
– У Матусевича… Мальчик! И у Дуклера… Тоже сын!
Счастливые отцы обнялись.
– Во дают! – воскликнул Сергей. – Одним залпом!
– Тот букет разделите на всех, – велел Иосик медсестре. Потом протянул ей три бутылки сока и три лимона. – И это на троих. Им теперь очень хочется пить… И кислого.
– И в учебнике так написано! – с радостным удивлением подтвердила девушка. – Откуда вы это знаете?
– Он недавно рожал диссертацию, – ответил вместо Иосика Сергей.
Девушка хотела уйти, но Винни-Пух, заговорщицки подмигнув друзьям, преградил ей дорогу.
– Девушка, милая, вам так идёт этот халат…
– Вы, наверное, самая старшая медсестра? – подхватил Юра.
– А я убеждён, что она уже доцент, – включился Иосик.
Девушка была польщена и не подозревала подвоха.
– Вы же нам не откажете в нашей маленькой просьбе, – вкрадчиво продолжал Серёжка.
– А что вы хотите?
– Покажите нам наших детей… Хоть издали.
– Что вы! – испугалась девушка. – Не положено!
– На секундочку! – взмолился Иосик.
– Ради Нового года! – канючил Юра.
– А мы вам в училище напишем благодарность за чуткое отношение к папам, – дожимал Винни-Пух.
Практикантка дрогнула, заколебалась:
– Я не знаю… Я попробую… Если Любовь Петровна не увидит… Только на секундочку!..
Она вышла и через несколько минут явилась, катя перед собой тачку, в которой лежали трое запелёнутых новорожденных.
Все склонились над ними.
– Три грации… А где мой? – спросил Серёжа.
– Ваш слева.
– У-гу-гу!.. – счастливый папаша сделал сыну «козу».
– А мой где? – поинтересовался Иосик.
– Ваш справа… Нет, в середине. Это ваш справа, – объяснила девушка Юре. – Нет, наоборот… – Она растерялась.
В дверях появилась испуганная Любовь Петровна. Тихо произнесла:
– Номерки!
Девушка схватилась за голову.
– Она номерки забыла привязать, – проговорила потрясённая акушерка и вышла.
Все стояли ошеломлённые происшедшим. Только Иосик ещё ничего не понял.
– Что это значит?
– Это значит, что мы теперь не знаем, где, чей ребенок, – объяснил Сергей.
– Как это не знаем? – Иосик улыбнулся, думая, что с ним шутят. Но лица серьёзны, и ему становится страшно. – Как это не знаем! – за орал он, пытаясь переубедить сам себя. – Знаем! – Тогда покажи, где твой.
– Вот! – Иосик указал на первого малыша. – Здесь… – менее уверенно добавил он, указывая на второго. – Этот… – Его рука в растерянности повисла над третьим. Он осознал весь трагизм происшедшего и снова взорвался. – Что ж это получается?! Люди мучаются, стараются, рожают, а они путать?! Да за такие дела!.. – Воинственно размахивая руками, он наступал на виновницу происшествия. Она расплакалась.
– Погоди орать, – успокоил его Юра. – Давайте спокойно обсудим ситуацию. Есть же у них какие-то отличительные признаки. У моего, например, должны быть голубые глаза.
– У них у всех голубые, – всхлипывая, произнесла медсестра.
– Мой должен быть брюнетом, – выкрикнул Иосик.
– Они все лысые, – снова уточнила девушка.
Но Юра не сдавался.
– Должен же в них заговорить голос крови, – он склонился над тачкой и засюсюкал. – Сынок! А-гу-гу!.. Откликнись!..
Один из малышей заплакал.
– Смотрите, он узнал меня! – обрадовался Юра. – Но почему он плачет?
– Он увидел, кто его отец, – объяснил Сергей. Юра отмахнулся от него и снова склонился над тачкой.
– Сыночек! Ты – Матусевич, верно?
Заплакал второй младенец. Юра растерялся.
– Ничего не понимаю… Кажется, отвечал тот, а теперь… Кто из вас отвечал, а, маленькие?.. – Заплакал третий. – Теперь этот… – Юра совершенно был сбит с толку. – А может, у меня тройня?
– Что будем делать? – стиснув зубы, проговорил Иосик.
– Надо бросать жребий! – решил Серёжка. – Какой выпадет, того и возьмём. В конце концов, не так важно, кто родил, важно, кто воспитал.
– А наследственность?! – вскричал Иосик. – Мой, может, талантливым учёным будет, а твой по ночам храпеть, как ты!
– Мне надоела твоя истерика. Я беру первого попавшегося, а вы разбирайте остальных.
Серёжка сделал шаг к тачке, но Иосик пулей сорвался с места и стал у него на пути, как курица-наседка, заслоняющая своих цыплят.
– А ну, отойдите от моих детей!.. Мне чужого не надо, но моего сына – вынь да положь!.. Отдайте отцу сына!.. – закричал он с пафосом. – А то всех троих заберу и буду сам воспитывать…