Шведского жеребца по кличке Сиу укачало. Он испуганно шарахнулся от нацеленной на него телекамеры и уткнулся мордой в халат Алексея Константиновича. Тот не стал травмировать Сиу уколами – решил успокоить прогулкой. Они шли по бетонному лётному полю мимо дышащих бензином машин, вызывая у лётчиков и механиков любопытство, большее, чем вызвал бы самолёт самой новой конструкции.
…Повеселевший Сиу легко взбежал на платформу специального грузовика, где его нетерпеливо ждали будущие соперники: гнедые, вороные, серые в яблоках.
…В этой квартире Спицын уже был дважды. Первый раз помогал разродиться маньчжурской овчарке, второй – приезжал снимать швы. Хозяйка собаки встретила его, как самого дорогого гостя.
– Динка здорова, а младенцем можете полюбоваться.
Чёрный лохматый щенок поднял тяжёлую мордочку, посмотрел на гостя масляно-чёрными глазами и снова уткнулся в блюдце с молоком.
– Это хорошо, что вы его не отдали, – с облегчением сказал Алексей Константинович.
– Кому, доктор? Кому?! Сейчас модно держать собак, возьмёт любой, месяц подержит, а потом бросит. Не удивительно, что столько бездомных животных. Согласитесь, если отдать, то только в приличную семью. Просили соседи – муж с женой, я отказала, им нельзя держать собаку – они целые дни спорят. Хотел взять комендант, но он холостяк, питается всухомятку, щенку это вредно.
– Тесновато у вас.
– Это верно. Да и хлопотно держать двух собак. Но щенка я отдам только в хорошие руки.
Спицын на мгновенье отбросил свою проклятую застенчивость и хрипловато спросил:
– А мои руки? Какие они по-вашему?
Хозяйка сперва растерялась.
– Вы хотите взять Уголька?
– Если согласитесь, конечно…
– С дорогой душой!
…Двери отворил худой остроносый мальчуган и вопросительно посмотрел на врача.
– Здравствуй, Валерик! Это я каждый день отвечаю тебе по телефону.
Мальчик промолчал, глаза его сверкнули злым блеском.
Спицын вытащил из корзинки щенка и вывалил его мохнатое тельце на пол.
– Это не Джек, – холодно сказал Валерик.
– Джек был очень стар. И болен.
– Где Джек?
Алексей Константинович сел на стул, расстегнул ворот рубашки, закурил и сказал:
– Он умер.
Переваливаясь на толстых нетвердых лапах, щенок ковылял по паркету. Хозяин и гость молча следили за его перемещением.
– Тебе сейчас нужен друг, – проговорил Алексей Константинович. – Ему тоже.
– Как его зовут?
– Уголёк.
Щенок быстро освоился с новой обстановкой, потянул зубами скатёрку и опрокинул на пол кувшинчик с цветами. По паркету разлилась лужа. Валерик прошёл на кухню, вернулся с тряпкой и стал вытирать пол.
– Можно, я назову его Джеком? – спросил он.
– Конечно, – согласился Спицын. – Это очень хорошее имя.
Когда Алексей Константинович уходил, Валерик смотрел ему вслед так же уважительно, как много лет назад в своем пастушьем детстве сам Алёша Спицын смотрел на всемогущего деревенского фельдшера.
Новый Метод
Однажды я попросил доктора Шутикова продемонстрировать его новый метод лечения. Он повёз меня в городской вытрезвитель, где его уже ждал первый пациент.
– Попытайтесь представить себе, что я – это вы перед обычным для вас опьянением, – предложил он пациенту, начиная сеанс.
Представлять это было даже приятно, поскольку врач был молод, элегантен и обаятелен.
– Я вам нравлюсь, не так ли? – нежно спросил Шутиков. – Обратите внимание на мою речь, – продолжал врач. – Она членораздельна и выразительна. Посмотрите в мои глаза. Взгляд их прям и чист. И память у меня отличная.
В доказательство Шутиков с упоением продекламировал:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений, чистой красоты.
Возможно, пациент не ощутил всю прелесть этих бессмертных строк, но ясно было, что он учуял в докторе яркую, неповторимую личность, поэтому смотрел на него с большим интересом. Шутиков же ловко откупорил бутылку «Столичной» и налил себе полный стакан. Затем, изящно крякнув, не отрываясь, осушил его:
– Ваше здоровье! – Пациент потянулся к бутылке, но врач остановил его уверенным профессиональным жестом: – Смотреть только на меня! Вы замечаете, как багровеет мой нос? А глаза? Они уже блестят, правда? Речь ещё внятная, но чуть-чуть возбуждена… И ты мне уже симпатичен.
Пьяница вздрогнул. Он не привык к таким признаниям в этом учреждении.
– Да, да, – уверял его повеселевший доктор. – Мне нравятся твои мутные глаза, твои слипшиеся волосы, твоя отвисшая челюсть. Больше того, я тебя уважаю. И Пушкина уважаю, Александра Сергеевича.
И он повторил любимые стихи, подчёркивая их глубокий смысл:
Я помню чудное мгновенье…
– Улавливаешь? Ещё помню!
Следующие двести граммов Шутиков опрокинул с необыкновенной лёгкостью.
– Хорррошо! – зарычал он. – Полный туман! Глаза слезятся, язык заплетается, губы липкие. Хочешь, я тебя поцелую?
Пациент смотрел на него с испугом. Он попытался увернуться, но врач всё же чмокнул его в ухо.
– Друг, – прижимался Шутиков к пациенту, – ты один меня понимаешь. Ты и Пушкин. Я пью за классика!
Неверными движениями врач откупорил вторую бутылку и налил ещё стакан. Реакция его на эту дозу была ужасающей. Он зарыдал.
– Что с вами, доктор? – спросил дрожащий пьяница.
– Пушкина убили! – воскликнул Шутиков. – В тридцать семь лет! А я ещё живу. И ты тоже… – Глаза его налились ненавистью. Он схватил пустую бутылку и замахнулся на забившегося в угол пациента. – Это ты Пушкина убил? Дантес!
Я не выдержал и рванулся на выручку. Шутиков бессильно повис на моих руках. Вместе с пациентом мы усадили доктора в кресло. Но он не отпускал меня.
– Саня! Ты помнишь чудное мгновенье? Давай вспомним и выпьем, выпьем и вспомним!
Пациент плакал, размазывая слезы по лицу: впервые, наглядно и убедительно, он увидел со стороны всю мерзость опьянения.
…Утром Шутиков явился ко мне выбритый и отутюженный.
– Между прочим, – заявил он с порога, – сейчас по радио выступает вчерашний алкоголик с рассказом «Как я бросил пить».
– Это потрясающе! – воскликнул я. – Небывалый эксперимент!
– Да, клиентура всё растет. Приходится работать заочно – я высылаю в другие города свои фотографии в разных стадиях опьянения. Кроме того, раз в неделю я напиваюсь по телевидению. Там специально ввели новую передачу «Пейте с нами».
– А как на это смотрит ваша жена?
Шутиков помрачнел.
– Она ушла от меня.
– Почему?
– Потому, что я брал работу на дом.
Я сочувственно вздохнул:
– А вы не боитесь сами стать алкоголиком?
Доктор успокоил:
– В крайнем случае, меня вылечат мои ассистенты, которые прекрасно овладели моим методом.
– Пожалуйста, познакомьте меня с ними.
– Не могу: они сейчас отдыхают в вытрезвителе.
В первый раз – в первый класс
Вот и пришёл день, которого она так ждала, о котором столько мечтала. «Первое сентября, красный день календаря!..». Стихи эти Машенька выучила в детском садике и сейчас, не удержавшись, произнесла их вслух.
Она проснулась, когда было ещё совсем темно, села на кровати, опустив ноги на коврик, и нежно ощупала новое коричневое платье, заботливо отутюженное мамой ещё вечером. Белый кружевной воротничок, словно маленькое северное сияние, освещал комнату.
– Проснулась?
В комнату заглянула мама. В руках у неё был букет цветов.
– Возьмёшь в школу.
Папе, видно, тоже не спалось.
– Мария Васильевна, – с напускной строгостью прогудел он из-за двери. – Не вздумайте опоздать. Ведь вы теперь взрослый человек!
Машенька от волнения даже не умылась толком. Смочила щёки и утёрла их полотенцем. Мама помогла ей надеть новое платье, расчесала волосы. Машенька смотрела на себя в зеркало с испугом и радостью одновременно.
Портфель был собран ещё вчера, но папа снова проверил, всё ли на месте – тетрадки, книги, подаренная им новая авторучка.
Раздался звонок. На пороге появились бабушка и дедушка, тоже взволнованные и тоже с цветами.
– Вам-то зачем было приходить, – пожурила их мама. – Вскочили в такую рань.
– Когда твоя внучка пойдет в свой первый класс – и ты вскочишь! – сурово отрезала бабушка и расплакалась. – Слава богу! Дожили с дедом до такого дня!..
– Радоваться надо, а ты в слёзы! – одёрнул её дедушка, но и его глаза предательски блестели. – Ты, внученька, старайся, чтоб побольше пятерок было.
– Хорошо, – серьёзно пообещала Маша. И, осмотрев растроганных предков, спросила: – Вы, что же, пойдёте все меня провожать?
– Конечно!
Машенька чуть не разревелась.
– Ни за что на свете! Что я – дороги не знаю?! Хотите, чтоб меня засмеяли?
– Думаешь, тебя одну провожают? – встрепенулась мама. – Всех твоих подружек поведут в школу родители. И Верочку Дудко, и Асеньку Быкову… А с Томочкой Шапиро ещё и все четыре брата пойдут, вот увидишь!..
…На школьный двор она вошла в сопровождении мамы с зонтиком, папы с букетами, бабушки с портфелем и дедушки при всех орденах и медалях. Почётный эскорт не оставлял её ни на минуту. В шумном потоке первоклассников Машенька увидела и своих подружек – Верочку Дудко, Асеньку Быкову и Томочку Шапиро. Они шли с мамами, папами, дедушками и бабушками. А Тому Шапиро провожали ещё и четыре двоюродных брата.
Поправив бант, Машенька сдержанно кивнула подругам. Конечно, в любой другой день она помчалась бы к ним навстречу, и они затараторили бы на весь двор о своих делах, но сегодня… Сегодня, строго и торжественно, они вступали в распахнутые настежь школьные двери под барабанную дробь собственных сердец.
И это было естественно: молодые учительницы впервые шли на занятия в свои первые классы и очень волновались.Дело об алиментах
Судья. Слушается дело о взыскании алиментов. Иск гражданина Орлова Ивана Андреевича гражданину Орлову Алексею Ивановичу. Истец есть?