Но ты, негодник, отыгрался тут:
Теперь, в какой я не приеду город,
Меня там не по имени зовут,
А называют просто – брат майора!..
Есть у меня хорошая семья,
Другой семьи себе я не желаю
И даже тёща – самая моя,
За то, что к маю подарила Майю!
Мой взрослый сын, хочу тебя просить
За этим шумным, праздничным обедом:
Дай мне ещё мальчишкою побыть,
Ещё лет пять меня не делай дедом!
А если мы решим продолжить род,
Твоих девчонок дядя Лёня уведёт.
Я Машку не хотел, была промашка.
Была промашка – получилась Машка.
Сейчас я счастлив, что была промашка
И у меня теперь есть дочка Машка!
Дни нашей первой встречи далеки,
Мои родные эскулапы Игорь с Линой! [8] …
Вы оба, братцы, так мне дороги,
Что я мирюсь с бесплатной медициной!
Друзья моих далёких школьных лет,
Дубинский, Шостак [9] , найденных два брата,
Я знаю, каждый прибежит ко мне чуть свет,
Лишь стоит позвонить из автомата.
Я площадь, где не надо, перейду
И безнаказанно дам в морду негодяю —
Меня ведь к вам за это приведут…
Моя милиция меня оберегает!
Один упрёк: вы – высший комсостав,
Предотвращали подлые дела,
Но не заметили, что близится полста —
Моя милиция меня не сберегла!
Есть у меня сестрички, обе – Светы,
Со мною по Крещатику гуляли,
И обе были заняты при этом:
Они своих подруг мне поставляли.
Когда я буду стар, и лыс, и сед,
Я вмиг помолодею рядом с вами.
Прошу вас: ещё много-много лет
Светите, Светы, чёрными глазами!
Владко Владимир [10] , бабник и эстет,
Наверное, судьбе было угодно,
Чтобы презрев несовпаденье лет,
Вы в жизнь мою вошли бесповоротно.
Я поделюсь секретом скрытых дум:
Хочу дожить до ваших лет, не меньше,
И сохранить Владковский ясный ум,
И сохранить Владковский взгляд на женщин!..
В Одессу часто мчат меня мечты,
И не случайно, в каждом одессите,
Я узнаю знакомые черты,
И доброту, и обаянье Кити [11] .
С радушием одесским я знаком,
И очень часто там валялся пьяным,
Напоенный одесским коньяком
На даче у армяна Тертеряна! [11]
Однажды через мой порог
Перекатился колобок,
Пушистый и румяный,
С утра немного пьяный
С тех пор в моей квартире
Уже года четыре
Становится светлее
При имени Сергея [12] .
Он важным делом занят:
Домой продукты тянет,
Хоть пот по лбу струится…
Он в сутки по три смены
Откармливает Лену [12] ,
Чтоб стала колобицей.
Эй, Марик [13] ! Будешь молодым весь век ты!
Хоть есть усы, но ты – мальчишка.
Когда-то я «доил» твои конспекты,
Теперь – «дою» твою сберкнижку.
Ты сохраняешь все мои стихи
И покрываешь все мои грехи.
И по крутому времени откосу
Идёшь ты впереди на целый год,
Чтобы, как прежде, первым сдать зачёт
И сообщить мне трудные вопросы.
Седой и мрачный Виккерс Роба [14] ,
С тобой – я больше, чем с женой.
Наверное, уже до гроба
Нам быть с тобою суждено.
Ещё нам жаловаться рано,
Но если вдруг завянет стих,
Возьмём в соавторы Аркана [15] ,
Разделим годы троих.
Березин!.. Тимошенко [16] !.. Я простил
Вам звания, медали, ордена…
И гонорары, те, что получил,
И то, что любит вас моя жена…
Я очень много отпустил грехов,
Но одного лишь не прощу я вам,
Что в рифму не влезаете мою,
А влезли в душу, и сидите там!..
Летят года, как в шахту клеть,
«И это надо потерпеть»,
Как говорит мой русский друг Гузеев [17] ,
Встречая родичей жены – евреев.
Я сорок лет уже в дороге,
Сегодня я подвёл итоги,
И шутки испарились, как духи,
И получились грустные стихи.
А всё ведь из-за слова «постарел»…
А ну-ка, заменю на «помудрел»,
Ведь рядом вы, с кем я свой путь прошёл,
Кого любил, кому я доверял,
Кого за сорок лет я приобрёл,
Кого за сорок лет не растерял!..
Пускай подножки ставят на пути,
Пускай мой каждый труд мне стоит крови —
Я буду улыбаться и шутить
И танцевать, как Боря Каменькович! [18]
Я молодым считался до сих пор,
Я и теперь хочу отсрочить старость,
И если вдруг забарахлит мотор,
То мне его всегда починит Барах.
Прошу прощения у тех, с кем был я груб,
Я знаю, мой характер не из воска…
И если на кого-то заимею зуб,
То мне его охотно вырвет Бродский [19] .
Средь вас прожить до ста имею шанс,
Пусть ваша дружба жизнь мою согреет…
Расцениваю сорок, как аванс,
Который мне вдруг выдал Тимофеев [20] !
Ефиму Березину (Штепселю) к пятидесятилетию
ОТ АВТОРА: Они, Тимошенко и Березин, тогда уже были «мэтрами» эстрады, прославлены и популярны, а мы с Виккерсом – намного младше их и только начинали свой путь. Но они нас заметили и пригласили к сотрудничеству, которое затем переросло в многолетнюю дружбу. Я очень любил их, взрывного, непредсказуемого Тимошенко и мудрого, сдержанного Березина.
Это стихотворение относится к тому периоду, когда наш симбиоз только зарождался, и мы ещё были «на вы».
Сегодня ночью триумфальным маршем
Выходят ваши годы на парад,
И вы их объезжаете, как маршал…
Да, целых пятьдесят!.. Всего лишь пятьдесят.
Под гром литавр, под грохот канонады
Проходят годы поражений и побед…
Эстрады, и награды, и преграды —
Всё это тени пережитых лет.
И вот уж волос – серебристого оттенка,
И в боковом кармане – люминал,
И рядом с вами – сверстник Тимошенко,
Который день рождения – зажал!
Но всё же улыбнитесь поскорей,
Для грусти, право слово, нет причины:
Ведь вы… Ведь вы – единственный еврей,
Которого так любит Украина!
Ещё для стойки сила есть в руках,
Ещё из зала строят глазки дамы,
Ещё вы привлекательны… И как!
Как фаршированная рыба вашей мамы!
Ещё волнует женская коленка,
Ещё не утомляет полный зал:
По два спектакля вместе с Тимошенко,
Который день рождения – зажал!
У вас великолепная семья,
Как звонкий стих, где строчка к строчке.
Люблю вас очень, очень я
И проявляю это чувство к вашей дочке!
Сегодня с вами каждый здесь любезен,
Но мне хвалить вас как-то не с руки,
А просто, скромно, в вашу честь, Березин,
Назвал я свой район – «Березняки»!
Вас любят и грузины и эвенки,
Вас с нетерпеньем ожидает зал…
Несите радость вместе с Тимошенко,
Который день рождения – зажал!
Встреча с однокашниками через пятнадцать лет после окончания института
ОТ АВТОРА: Здесь будут упоминаться фамилии моих однокурсников, с которыми я был особенно дружен. Сегодня нас разбросало по разным странам, но по сей день мы стараемся поддерживать связь друг с другом.
Друзья! Я на дорогах не служу,
Как говорят, в семье не без урода…
Хоть я урод такого рода,
Но дружбой вашей дорожу.
Я разучился строить мост,
Попробую построить тост.
Все эти годы пролетели быстро,
За ними уследить мы не могли,
И прогремев, как пистолетный выстрел,
Они нас снова за столом свели.
Но мы не все сегодня в сборе,
Заметно поредел букет…
Давайте выпьем же за тех, кто в море,
За тех, кто в ссоре и за тех, кто в горе,
Кого сегодня с нами нет.
Промчались годы, словно птицы,
Пятнадцать лет уж позади,
Но снова вижу ваши лица,
И сердце радостно стучится,
И снова я – студент КАДИ.
Мы все не очень изменились,
Хотя над нами годы пронеслись…
Ну, может быть, по разу поженились,
Ну, может быть, по разу развелись.
Вот Рисман. Поглядите, он
Пятнадцать лет проспал по сути —
Он всё досматривает сон,
Который начат в институте.
Палей, пижон, аристократ,
Не верьте, он ничуть не старше,
Опять, как много лет назад,
По нём вздыхают секретарши.
А вот – усач, красавец Глинкин,
Как-будто выпал из лезгинки.
Спасибо Хачику Илье:
Я целый год живу в тепле,
Он батареи мне прислал