– Не меня надо поздравлять, а вот эту девушку! – воскликнул Семин, указывая в сторону Лики и еле сдерживая себя, чтобы не пуститься в пляс. – Она все подняла!
– Не только я, – заскромничала девушка, с трудом скрывая свое ликование, – ваша дочь Оля первой назвала имя убийцы!
– Не вздумай ей об этом сказать, – предупредил следователь Лику, приложив палец к губам. – Она не должна об этом знать.
– Это почему же? – удивилась Лика.
– Самохвалова Валя – ее одноклассница. Никто не должен знать, что ее отец убийца.
– А-а-а, поняла, – кивнула Лика. – И классной руководительнице не стоит говорить. Она очень плохо относится к этой ученице.
Прослушав этот разговор, старый криминалист воскликнул:
– У вас что, уже детский сад раскрывает убийства?
Улыбнувшись старику, счастливые Семин и Лика выскочили из кабинета экспертов-криминалистов.
17
Казадаева уже сидела в кабинете у оперативников, с ней вел беседу Глухов. Увидев Семина и Лику, Глухов вскочил на ноги и, пытаясь догадаться по выражению их лиц, насколько удачно они съездили к криминалистам, попросил женщину удалиться в коридор. Когда за Казадаевой закрылась дверь, Глухов нетерпеливо выдохнул:
– Ну как?!
– Сошлось! – воскликнул Семин, обняв оперативника. – Теперь ты у меня не отделаешься мороженым или тортом! Готовь шампанское!
От избытка эмоций сыщик, сам того не ожидая, чмокнул растерявшуюся девушку в щеку и, подлетев к сейфу, достал оттуда бутылку шампанского.
– А я и не собираюсь отделываться! Пьем за удачу?
– Шучу, шучу, – рассмеялся Семин. – Сначала доделаем дела. Расскажи, что предприняли, пока мы были у экспертов?
Глухов сообщил Семину, что в квартире у Казадаевой оставлена засада, а сам он с другой группой оперативников съездил к матери Самохвалова на Авиапорт, но никто не откликнулся на стук в дверь. Оставив вторую засаду возле дома, он вернулся в управление.
Прежде чем приступить к допросу Казадаевой, Семин приказал Лике:
– Поезжай к той свидетельнице по убийству Хватова и покажи фотографию Самохвалова. Посмотрим, узнает ли она его по фотографии.
– Николай Иванович, но вы же мне говорили, что опознание надо делать согласно УПК, – засомневалась девушка. – А мне, согласно тому же УПК, нельзя проводить следственные действия.
– Ай, покажи так, – махнул рукой следователь. – Убийца установлен, отойдем от формальностей.
Когда Лика уехала к свидетельнице, Семин приступил к допросу Казадаевой.
– Оксана Олеговна, вы давно работаете бухгалтером ЯСМУ?
– Работала, – угрюмо ответила та. – Уже уволилась.
– Когда и почему уволились?
– Три дня назад, мало платят.
– А сколько времени проработали там?
– Полтора года.
– С Самохваловым когда познакомились?
– Когда у него умерла жена. Я знала ее еще при жизни.
– Расписаны?
– Да.
– В квартире на Авиапорте, кроме матери, кто проживает?
– Никто. Она одна, сейчас с ней живет Валя. Она ушла от нас к бабушке.
– Но сейчас там никто не открывает дверь. Где они?
– Не знаю.
– Оксана Олеговна, вы подозреваетесь в соучастии в совершении убийства вашего начальника Куклова. Я предлагаю вам чистосердечно признаться и добровольно рассказать обстоятельства совершения преступления. Это учтется в суде.
– Никого я не убивала, – устало проговорила женщина. – Мне вам рассказывать нечего.
– Хорошо, посидите пока в камере, я задерживаю вас. Вы согласны?
Женщина встала со стула и безразлично бросила в сторону следователя:
– Как хотите, но я никого не убивала.
Передав женщину конвоирам, Семин собрался было в прокуратуру, но тут явилась Лика и доложила:
– Симонова опознала Самохвалова. На мой вопрос, почему она так плохо описала преступника в первый раз, она призналась, что составленный с ее слов словесный портрет совсем не был похож на реального преступника.
– Вот почему я всегда говорю, что всецело верить фотороботу никогда не надо, – поучительно произнес следователь, размахивая пальцем из стороны в сторону. – Можно обмануться, ища неподходящего человека. Желательно получше расспросить у свидетеля особые приметы преступника. Но это не говорит о том, что надо полностью отказаться от словесного портрета – Машкова же нам помогла.
Прежде чем уйти, Семин нашел Глухова, который в соседнем кабинете разговаривал с огромным бородатым мужчиной, убившим своего собутыльника одним ударом кулака.
– Андрей, я поехал в прокуратуру. Если поймаете Самохвалова, срочно найдите меня. Поднимите даже ночью.
Глухов молча кивнул и сразу переключился обратно на разговор с бородатым убийцей.
На улице вечерело. Семин крепко пожал руку девушке.
– Лика, ты даже не представляешь, что сегодня сделала! Ты очень хорошо начинаешь свою карьеру следователя. Из тебя получится отличный специалист.
– Спасибо, Николай Иванович, – смущенно промолвила Лика. – А все потому, что у меня кураторы такие хорошие. Как мне повезло с вами!
– Повезло не тебе, а нам, – отшутился следователь и попрощался: – До свидания! Надеюсь, ночью ребята задержат преступника.
Просидев допоздна на работе, Семин вышел из прокуратуры. По пути домой зашел в тот же продуктовый магазин, где накануне купил своей дочке ее любимые конфеты. Продавщица, узнав зачастившего за сладким покупателя, с улыбкой подала Семину красивый торт в прозрачной упаковке.
Оленька еще не спала, отец поцеловал ее и торжественно вручил торт. Жена, видя такую картину, удивленно спросила:
– За что ты так балуешь ее? Вчера конфеты, сегодня торт…
– Наташа, она у нас такая славная! Только за это…
Когда дочка уснула, Семин рассказал жене историю про убийцу, в разоблачении которого сыграла роль их дочка. Жена схватилась за голову:
– Ой, что делается-то! Ведь это же опасно для Оленьки!
– Нет, Наташа, Оленьке ничего не грозит, – успокоил Семин жену. – Сегодня-завтра преступника схватят: уголовный розыск весь поднят на ноги.
Ночью его разбудил телефонный звонок. Глухов прерывистым голосом сообщил тревожную новость:
– Мы упустили его, он стрелял в наших.
– Убил, ранил кого-нибудь? – громко воскликнул Семин.
– Слава богу, обошлось. По городу объявили тревогу, ввели план по задержанию вооруженного преступника.
– Ждите, я сейчас буду!
Только тут Семин заметил, что жена стоит рядом.
– Что, поймали? – испуганно спросила она.
– В том-то и дело, что нет, – с досадой произнес он. – Упустили.
– Коля, будь осторожен, – с тревогой напутствовала жена, пока муж судорожно одевался в прихожей.
– Мне-то что будет, – махнул рукой Семин. – Вот ребята из уголовного розыска…
Когда Семин подбегал к Управлению милиции, он уже издалека увидел, что возле входа, сгрудившись, стоят и курят сотрудники в гражданской одежде, из чего он сделал вывод, что по тревоге поднимают только уголовный розыск.
Семин всегда противился тому, что руководство милиции в случае чрезвычайной ситуации иногда поднимает весь личный состав. Такая перестраховка ни к чему хорошему не приводила: половина сотрудников сидит по кабинетам, половина ни разу в жизни не видела преступника… Действительно, что может сделать с вооруженным преступником сотрудник отдела кадров или штаба хозяйственной службы? Ничего. «Правильно, не будут мешаться друг другу – уголовный розыск сработает точно и аккуратно», – думал он, заходя в дежурную часть, где уже присутствовал вездесущий Глухов.
Увидев Семина, Глухов оставил разговор с дежурным офицером и пригласил следователя в кабинет, где рассказал следующее:
– Наши стояли в засаде возле дома, где живет мать Самохвалова. Где-то в час ночи опера, сидевшие в машине с тыльной стороны дома, заметили, как с четвертого этажа с балкона на балкон вниз спускается человек. Опера выскочили из машины и хотели подбежать к этому человеку, но он произвел в их сторону два выстрела и скрылся под домом. Опера, сидевшие в засаде с другой стороны дома, его не заметили. Мы приехали сразу, облазили все, но никого не обнаружили. Очевидно, он вышел с торца и убежал. Нашли одну гильзу, с утра пойдем искать вторую.
– Получается, он все время был в квартире? – спросил Семин сыщика.
– Да, он был в квартире, затаился там, а ночью решил прорваться. Мы взломали дверь и вошли внутрь, но там никого больше не было.
– А где же бабушка с внучкой?
– Мы подняли соседей, они нам сказали, что женщина живет недалеко в частном доме. Наши там уже были, застали ее и Валю, на всякий случай оставили засаду, хотя вряд ли он туда сунется, – с досадой проговорил сыщик и воскликнул: – Эх, надо было заранее поговорить с соседями! Этот момент мы упустили!
– Все, что ни делается, к лучшему, – успокоил сыщика следователь. – Если бы вы днем вломились в квартиру, где прячется вооруженный преступник, он бы пристрелил пару ваших оперов. Вот тогда было бы «весело» всем.
– Что верно, то верно, – согласился Глухов. – Мы сейчас отправляем вооруженные группы по всем местам, где может появиться преступник. Таких адресов мы насчитали около двадцати.
Семин вернулся домой под утро, задремал на диване в гостиной, а в восемь часов был у прокурора. Заслушав доклад следователя, тот распорядился:
– Надо возбудить уголовное дело по факту посягательства на жизнь сотрудников милиции.
– Да, материалы у меня, сейчас подготовлю постановление о возбуждении дела.
– Как там продвигается дело об убийстве Лужиной? – поинтересовался прокурор.
– Вчера хотел допросить братьев и уже готовить обвинение, но известные события отвлекли меня, – ответил следователь, в душе матеря братьев-насильников: «Вас еще не хватало мне, уроды-извращенцы!»
– По убийству Куклова и таксистов более-менее ясно, – удовлетворенно проговорил прокурор. – Подготовь представление о поощрении практикантки Самойловой, оказавшей содействие в поимке особо опасного преступника…
– Да, надо поощрить, девушка сработала очень хорошо, – обрадованно ответил Семин, невольно прервав руководителя на полуслове.