– …а себе выговор, – продолжил прокурор, – за то, что подверг жизнь практикантки опасности.
– И это правильно, – кивнул следователь. – Не углядел…
– Шучу, шучу, – улыбнулся прокурор, что было с его стороны крайне редким явлением. – Давай держи все под контролем. В эти дни нам придется поднапрячься, настали тяжелые времена.
Выйдя от прокурора, Семин позвонил Глухову, который, судя по голосу, спал в кабинете.
– Андрей, доброе утро! Спишь?
– Уже просыпаюсь.
– Как прошла ночь?
– Пока ничем не могу обрадовать. Проверили двадцать три адреса, в семи оставили засаду, – доложил сыщик.
– Он не уедет из города? – высказал свои опасения следователь.
– Пока не должен. Мы перекрыли город, передали ориентировки по трассе. Нет, он пока будет отлеживаться в каком-нибудь укромном месте. Эх, найти бы его лежбище!
– Надо найти, – проговорил следователь, не меньше сыщиков желая скорейшей поимки опасного преступника. – Что говорят ваши «темные силы»?
– Агентура получила задание… Есть у нас один человечек, который хорошо знает фигуранта. Надежду возлагаем на него.
– Ну, с богом. А я пока займусь убийством Лужиной.
18
Семин вышел из прокуратуры и направился к изолятору, навстречу ему шла Лика.
– Николай Иванович, вы куда? – спросила она и сразу добавила: – Что с Самохваловым?
– Иду допрашивать братьев. А Самохвалова пока не задержали, поэтому сиди в кабинете и принимай все звонки, в случае чего меня найдешь в изоляторе.
– Поняла, – ответила девушка без особого желания быть диспетчером на телефоне и понуро побрела в сторону прокуратуры.
Видя испортившееся настроение своей подопечной, мечтавшей очутиться в гуще событий, окунуться в процесс розыска и поимки установленного ею преступника, Семин окликнул ее:
– Лика, стой! Прокурор дал распоряжение поощрить тебя за содействие в раскрытии особо тяжкого преступления. Так что приказ о награждении приложишь к своей характеристике. Поздравляю!
– А Оленька? – обрадованно воспряла она. – Она тоже принимала участие!
– Оленьку я уже успел поощрить прекрасным шоколадным тортом, – улыбнулся ей Семин. – Правда, она не знает, за какие заслуги ей преподнесли столь великолепный подарок.
– Спасибо! – восхитилась девушка, представляя искрящиеся от счастья глаза своей маленькой подруги. – Ее надо благодарить в первую очередь!
В изоляторе было сумрачно и тихо. Семин «заказал» Аладдина и ждал, когда конвоир приведет его в следственный кабинет. По прямой связи позвонил дежурный изолятора:
– Подождите, я вас сейчас соединю.
Звонила Лика. Она встревоженно сообщила:
– Николай Иванович, позвонил Глухов. Они установили место, где прячется Самохвалов, и выехали на задержание.
Быстро собрав разложенные на столе бумаги, Семин вышел из следственного кабинета, где лицом к лицу столкнулся с Аладдином в сопровождении конвоира.
– Не судьба нам с тобой побеседовать, – усмехнулся следователь, проходя мимо. – Готовься к завтрашнему дню.
– Без адвоката я с вами не буду разговаривать вообще! – вслед ему крикнул арестованный.
– Будет адвокат, – едко бросил Семин, удаляясь по коридору в сторону выхода. – Да он тебе вряд ли поможет.
Возле входа в Управление милиции он заметил оживленное столпотворение. Увидев Семина, кто-то из оперативных работников крикнул:
– Взяли его!
Семин быстро направился в кабинет к Глухову. Там, кроме него, были еще два оперативника, а на стуле в наручниках сидел задержанный. Когда Семин вошел, Глухов приказал оперативникам увести задержанного в соседний кабинет и рассказал следующее:
– Как я в тот раз говорил, наш осведомитель вычислил место, где прятался Самохвалов. Этим местом оказался частный дом некоего Митрохина, с которым наш фигурант когда-то сидел в колонии малолеток. Мы окружили дом, но сделать все тихо у нас не получилось – день, народу много шастает, собрались зеваки. Опасаясь, что преступник почует наше появление, мы с двумя операми с ходу вынесли дверь и ворвались внутрь. Увидев нас с автоматами, Самохвалов упал на пол и запричитал: «Не стреляйте, сдаюсь!» Оказывается, его друг Митрохин, чтобы избавиться от присутствия бывшего своего дружка, повесил ему лапшу на уши, что милиционеры получили команду не брать его живым и что надо уезжать из Якутска. Вот так и задержали.
– А пистолет нашли при нем? – поинтересовался Семин.
– Нашли в тайнике, Митрохин указал. Магазин пустой, у него кончились патроны.
– Ну что, тебя можно поздравить? – Семин крепко пожал руку оперативнику. – Классно сработали. Сейчас я его буду допрашивать, но прежде позвоню и доложу прокурору. Он тоже сидит как на иголках, ждет результата.
– Давай докладывай, – кивнул Глухов. – Нашему министру уже доложили. У всех отлегло от сердца!
– Остается всего один «глухарь», – улыбнулся Семин, набирая номер телефона. – Убийство Жукова.
– Может быть, это тоже дело рук Самохвалова? – высказал свое предположение сыщик.
– Там ножевые… – начал было следователь, но осекся, поскольку на том конце провода прокурор поднял трубку. – Юрий Иванович, Самохвалова задержали сотрудники уголовного розыска. Орудие преступления – пистолет «ТТ» – изъято.
Прокурор что-то говорил, Семин несколько раз кивнул, а потом, улыбнувшись, ответил:
– Обязательно передам.
Положив трубку, он объявил:
– Прокурор благодарит всех сотрудников уголовного розыска, которые участвовали в операции по обезвреживанию опасного преступника.
– Служу России! Служу закону! – с шутливой улыбкой крикнул сыщик и вернулся к прерванной теме: – Коля, ты все-таки думаешь, что убийство Жукова нехарактерно для Самохвалова?
– Черт его знает, – призадумался следователь. – Куклова он убил ножом, так что все будем проверять очень тщательно. А теперь приведите его ко мне.
Как только Глухов вышел из кабинета, Семин набрал номер телефона своего кабинета. Когда Лика взяла трубку, он обрадовал ее:
– Лика, поздравляю тебя! Самохвалов задержан, пистолет изъят, сейчас его приведут ко мне на допрос. Если у тебя есть желание, можешь присутствовать.
– Вы еще спрашиваете! – воскликнула девушка. – Бегу!
Когда Самохвалова посадили на стул перед Семиным, следователь спросил:
– Евгений, осознаешь, в какой ситуации ты сейчас оказался?
– Я отстреливался, – проронил задержанный. – Я не думал, что это милиционеры. Меня ищут и бандиты…
– Хорош врать! – резко осадил его Семин. – Милиционеры стучали в дверь, представлялись, но ты им не открыл, затаился в квартире, а как наступила ночь, решил убежать. Ты же видел, что под окном стоит машина, и она явно не бандитская!
– Ну, видел… – пробормотал Самохвалов и, немного подумав, добавил: – Я стрелял в милиционеров не на поражение, а поверх головы, чтобы отстали.
– С трудом верится, что ты не хотел в них попасть, – усмехнулся следователь. – То, что ты отстреливался, – это маленькая толика того, что ты совершил. Скоро я тебя сильно огорчу, перечислив, что ты натворил за последние месяцы.
– А что я такого совершил? – изобразил недоумение на своем лице преступник. – Ничего такого…
– А почему убегал, прятался?
– Я же говорю, прятался от бандитов. А когда меня окружили милиционеры, решил и от них убежать, так как они могли меня им продать… Кстати, я вам, работнику прокуратуры, делаю заявление: меня не отдавайте милиционерам, они связаны с бандитами.
– Себя ты, конечно, к бандитам не причисляешь, – со смехом заметил Семин. – За что они тебя ищут, эти бандиты?
– Карточный долг.
– Карточный долг – это святое! И ради этого ты пошел на убийства?
– Какие убийства? – Задержанный продолжал упорствовать.
– Начнем с убийства гражданина Хватова, машину которого ты бросил на подъеме Вилюйского тракта.
– А почему вы решили, что это убийство совершил я?
– Хватов убит из твоего пистолета, тебя опознала хозяйка дома, куда ты приходил за бензином. Мы нашли твои следы, которые ты оставил, когда бежал с канистрой по снегу…
Следователь пристально посмотрел на обувь подозреваемого, намекая, что следы его ног зафиксированы, но в действительности это было невозможно из-за рыхлости снега. Самохвалов поерзал и спрятал ноги под стул.
– И канистру изъяли…
Семин встал и, подойдя к Самохвалову, сунул руку в карман куртки, поочередно вытащил две кожаные перчатки и бросил их на стол.
– Не думай, что мы не научились находить отпечатки перчаток, они так же уникальны, как отпечатки пальцев.
Семин импровизировал. Никаких отпечатков перчаток не было изъято и в помине.
Задержанный молча выслушал все, что выложил следователь, немного подумал и со вздохом выпалил:
– Ладно, это мое дело. Я убил таксиста.
Семин положил на стол перед Самохваловым чистый лист бумаги.
– Пока напиши чистосердечное признание, допрошу потом, в присутствии адвоката. Согласен?
– А куда я денусь? – вздохнул задержанный, беря ручку. – Попался – отвечай.
Когда Самохвалов приступил к писанине, в кабинет заглянула Лика:
– Николай Иванович, можно войти?
– Заходи, заходи, – пригласил девушку следователь. – Как раз разговариваю с твоим Самохваловым.
Задержанный удивленно глянул на Лику, а затем обратил свой взор на Семина:
– А с какой стати я ее?
– Эта девушка вычислила тебя, – рассмеялся следователь. – Не смотри, что она молодая и хрупкая.
– Да ну-у! – разочарованно протянул преступник. – И каким образом?
– А это тайна следствия, – хитро улыбнулся Семин. – Не все же тебе докладывать.
Самохвалов еще раз с ног до головы оглядел Лику, та с невозмутимым видом села в дальнем углу кабинета и приготовилась слушать откровения преступника. С сожалением покачав головой, задержанный принялся писать.
Закончив, преступник протянул лист бумаги следователю. Тот взял признание убийцы и протянул Лике:
– На, прочитай вслух, а мы послушаем.