1
На следующий день Драго получил приглашение к Старху.
Он не спал всю ночь. Думал, пытался предугадать, что принес ему час Бдения. Монах-охранник проводил его к выходу, перепоручил провожатому и напоследок сказал, что Драго обязан находиться в своей келье, не отлучаясь, молиться весь следующий день и никого не принимать.
В этом не было ничего особенного – подобное рекомендовали всем прошедшим час Бдения, но Драго напутствие Стража не понравилось. Казалось, от него потребовали ожидать своей участи, не пытаясь скрыться.
В некотором роде так и было. После часа Бдения возможны любые перемены, но все может остаться по-прежнему. Если бы речь шла о том, продвинется он дальше или нет, Драго просто лег бы на кровать и выспался. Его тревожило другое – догадался ли старый монах, что Драго проник в тайник? Проверяли комнату под полом библиотеки после ухода испытываемого или нет? Какой участи ему ожидать? Драго никогда не слышал о подобных преступлениях или, если это правильнее, проступках.
Он встревожился, когда не появился Лон, хотя день близился к концу. Приятель знал о часе Бдения Драго и никак не сдержал бы любопытство – он всегда игнорировал мелкие запреты. Конечно, Лон мог быть занят – жизнь талха на этапе ученичества насыщенна, – но приятель мог освободиться хотя бы на минуту.
Создавалось впечатление, что Драго незримо охраняют, и Лона просто-напросто не пустили. Когда к нему заглянул сам Учитель и бесстрастно сообщил о главе Ордена, уверенность Драго в этом стала полной. Учитель вышел, Драго даже не успел рассмотреть его лицо, заговаривать сам он не рискнул.
Драго поднялся, выглянул из единственного окошка, но это ничего не дало. Он видел лишь часть пустого внутреннего дворика длинного одноэтажного здания, где помещались кельи учеников. Впрочем, смысла в серьезной охране нет. При желании Драго мог покинуть монастырь незамеченным, однако этим он ничего бы не выгадал. Он станет изгоем, а тот, кто изгнан из Ордена, уже ни к кому не прилепится – его все будут чураться сильней, чем прокаженного. И Драго отдал себя в руки судьбы. Он не знал, что его ждет, и все могло измениться в лучшую сторону.
Стемнело, когда снова заглянул Учитель и сообщил, что Драго ждет провожатый. Ждет у входа в башню. На этот раз Драго не задал ему ни единого вопроса. Это был бы признак слабости, даже вины.
Драго решил, что легче идти вперед, не зная собственной участи.
Он оставался в неведении до тех пор, пока провожатый с пиявками бородавок на лице не ввел его в небольшую тускло освещенную залу. Где его уже ждали. Здесь было больше света, чем на лестнице или в коридоре, однако Драго пришлось некоторое время привыкать к своеобразному освещению.
У дальней стены, где располагались ожидавшие молодого монаха люди, горел факел, но их лица оставались в тени. С десяток свечей, разбросанных по периметру помещения, лишь слегка разгоняли полумрак. Урод равнодушно, без подобострастия поклонился и бесшумно вышел. Драго остался наедине с четырьмя неподвижными фигурами, казалось, сотканными из загустевших кусков мрака.
Старха он узнал сразу, прежде чем глаза привыкли к освещению. Глава Ордена сидя казался выше остальных, хотя это было не так. Он сидел на некотором возвышении, занимая центральное место. Как и у простых монахов, его голову покрывал капюшон рясы, хотя под ним пряталась копна длинных волос – признак элиты талхов. Рядовые члены Ордена брили голову наголо. Широкая ряса скрадывала фигуру Старха, делала ее бесформенной, но Драго слышал, что телу главы Ордена позавидует любой из молодых монахов.
Трое других монахов Совета были одеты в одинаковые плащи, скромные на вид, но из дорогой ткани. Все трое были седовласы, будто Боги, сошедшие на Землю вершить Всемирный Суд.
По правую руку от Старха сидел Луж. Поговаривали, что из трех монахов Совета, официально имевших равную силу голоса, именно Луж обладал особым влиянием на главу Ордена. Он и сидел ближе других. В случае смерти Старха или его тяжелой болезни главой Ордена становился Луж. Слева от Старха располагался Занл, худощавый, мелкий, ниже остальных. Справа от Лужа сидел Уинар. Волосы его казались посыпанными мукой, настолько яркой была седина, тело – плотнее, чем у других.
Перед членами Советами находился высокий стол, где лежала доска с фигурами из кости. Шахматы. Партия находилась в начальной стадии – ни белые, ни черные фигуры не сделали еще ни одного шага. Кто и против кого собирался играть в этом помещении Драго, конечно, не мог знать.
Драго не различал их глаз, но чувствовал, что они смотрят на него. Они будто испытывали его взглядом, прежде чем испытать словами. Молчание длилось долго. Верный признак того, что из него хотят вытянуть как можно больше, прежде чем состоится собственно разговор. Драго неплохо справлялся с собой. Правда, под этими взглядами он не мог ни о чем думать, вся энергия уходила на то, чтобы оставаться бесстрастным, но в данный момент суетливые размышления, терзавшие, пока он поднимался на верхний этаж башни, не были нужны.
Луж пошевелился, и Драго, внутренне вздрогнув, приготовился к началу разговора. Однако никто из четырех старцев, сидящих полукругом, не произнес ни слова. Лишь спустя еще три-четыре минуты Старх, наконец, заговорил:
– Драго, можешь взять стул и сесть.
Голос мягкий, уверенный, пропитанный внутренней силой. Не властью, именно силой ума и достоинством отдельно взятого человека.
Драго склонил голову.
– Спасибо, отец, в твоем присутствии я предпочитаю стоять.
Никто никак не отреагировал на эту дань уважения подчиненного, лишь Старх сделал неопределенный жест рукой, но он мог означать что угодно, даже «как хочешь».
– Ты прошел час Бдения, – Старх сделал паузу. – Твой Учитель считает, что ты обладаешь более острым умом, чем остальные ученики его группы. При этом ты – воин, не уступающий многим опытным монахам.
Драго осторожно поклонился. Холод, хозяйничавший внутри, начал отступать. Конечно, он мог поторопиться с выводами, и начало разговора не являлось его сутью, но сдерживаться было выше его сил. Похоже, его проникновение в тайную комнату осталось незамеченным. Это было самым главным. Не важно, прошел он этап ученичества или нет, для упорного монаха всегда остается шанс продвинуться дальше, но не для того, кто нарушил общие правила талха.
– О твоей дальнейшей судьбе в нашем братстве мы поговорим позже. Прежде, чем сообщить, зачем ты вызван, позволь задать тебе один вопрос.
Драго напрягся, интуитивно, не успев ни о чем подумать.
– Скажи, что было до Великой Катастрофы?
2
У Драго перехватило дыхание. При этом он не изменился в лице, что было особенно сложно, если учесть, что их взгляды стали еще пристальней.
Что это было? Провокация? Хотят, чтобы он признался лично?
Он смотрел на главу Ордена, а перед глазами почему-то возникло лицо Учителя. Какой бы проступок ни совершил талх, говорил тот, он не терзается этим. Если все позади, если ничего нельзя изменить, терзаться бессмысленно. Нужно лишь сделать выводы на будущее, но ни в коем случае не обращать их в прошлое.
Драго мог признаться в содеянном, это уже не имело значения, но он воспротивился этой мысли. Что если никто не следил за ним во время часа Бдения? Как они докажут это, если он не оставил в тайнике никаких следов?
Отрицай! Возможно, этот неприятный вопрос вовсе не является ударом в спину, и для него у главы Ордена имеются свои причины.
Пауза затягивалась, и Драго, так и не сумев расслабиться, искал подходящий ответ. Чувствуя, что дольше тянуть нельзя, и он выдаст себя, Драго склонился к тому, что должен официально знать каждый монах.
– До Великой Катастрофы не было ничего. Одна Пустота.
Старх чуть заметно кивнул.
– Драго, ты не задумывался, насколько верной является эта истина?
Драго сглотнул. К счастью, он хорошо владел собой.
– Зачем, отец? Это же истина!
Старх снова кивнул, непонятно, удовлетворенный ответом или нет.
– Да, истина, но кто ее придумал? – Старх не спрашивал, он размышлял, и Драго промолчал. – Тот, кого мы не знаем и никогда не видели? Тот, кто был таким же смертным? Тот, кто был отягощен терзаниями и проблемами, как и большинство остальных людей? Между тем это не совсем так.
Старх подался вперед, породив у Драго иллюзию, что он вот-вот коснется молодого монаха протянутой рукой, хотя между ними было никак не меньше пяти шагов.
– Я говорю о Пустоте.
Трое старцев из Совета зашевелились, точь-в-точь люди, которым стало неуютно от посторонних разговоров. Драго хотелось сейчас только одного – скорее уйти отсюда. Пусть Старх замолчит, остановится на том, что уже сказал, и Драго избегнет чувства, что его посвящают в детали преступления, после чего он станет соучастником.
Старх продолжал:
– И не только о Пустоте. О Великой Катастрофе тоже. Конечно, Катастрофа была, но ее сущность извратили за столетия религиозные учения.
На лице Драго появилось удивление, и Старх сделал небольшое отступление:
– Ты спрашиваешь, почему наш могучий Орден не вносит в жизнь это Знание? К сожалению, люди в большинстве своем слабые существа, чтобы спасти их, приходится идти на искажения. Настоящее Знание повредит им. Очень давно один из моих предшественников вместе с Советом Ордена принял решение хранить истинную суть Великой Катастрофы. Это было мудрое решение. Отчасти благодаря ему человечество когда-то выжило. Чтобы тайна оставалась тайной, со временем истину пришлось закрыть даже для большинства самих талхов.
Драго вздрогнул. Происходящее оказалось сильнее его самообладания. Это не укрылось от Старха. Он никак не отреагировал, но Драго почувствовал это.
– Тебе выпала честь прикоснуться к Знанию, Драго, – шепот Старха чем-то напоминал шипение поверженной змеи. – О причине этого ты узнаешь позже.
Драго заставил себя поклониться в знак признательности. В голове царил сумбур. Разложить его и тем самым уничтожить было нереально – Старх не делал пауз и продолжал говорить:
– Великая Катастрофа отнюдь не создала этот Мир. Она едва не убила Его. До Катастрофы была мощная цивилизация, наша по сравнению с ней – недоразвитое дитя. Те люди начали подчинять себе даже Природу. Их было очень много, у них были города, где проживало людей больше, чем сейчас на Всех Заселенных Землях.
Драго попытался представить подобное скопление человеческих тел. Ничего не вышло.
– Что же случилось? – Драго смутился, что заговорил без разрешения.
Это не вызвало неудовольствия ни у одного из четырех монахов. Похоже, они понимали, что ситуация, мягко говоря, отличается от обычной.
– Эпидемия. Люди Прошлого могли лечить многое, буквально творить чудеса, но появилась зараза, против которой они так и не нашли спасения. Три четверти умерло за считанные недели. Остальные умирали постепенно, большинство – из-за условий, слишком тяжелых после прежней жизни. В живых осталось мало, они влачили жалкое существование. Их потомки, приспособившись, дали некое развитие. Дали начало иному Миру. Нашему.
Старх ненадолго замолчал. Молчал и Драго, хотя его распирало множество вопросов. Прав был Лон, прав! До Великой Катастрофы жили другие люди!
– Теперь ты знаешь все, – сказал Луж.
Голос колючий, как порывы северного ветра.
Драго перевел взгляд на него. Внутри расплавленным металлом растекался вопрос: почему же вы мне все это рассказываете?
Старх мучил его недолго.
– О той эпидемии сохранились знания. Например, симптомы, что положили ей начало. И вот в чем дело, Драго. К нам поступили сведения о больных с такими же симптомами. Сразу из нескольких мест, расположенных далеко друг от друга. Больных изолируют, но все говорит о том, что это не поможет.
Нам грозит эпидемия. Та эпидемия, что уничтожила цивилизацию Прошлого!
3
Драго шумно выдохнул. Он почувствовал слабость, растерянность, будто едва не сорвался в пропасть. Возможно, поэтому дальнейшие слова главы Ордена поначалу показались ему бредом.
– Ты слышал о мальчике, взявшемся неизвестно откуда? Он идет по Землям и по пути лечит людей. Слухи о нем только появились.
Драго непонимающе смотрел на Старха. Резкая смена разговора смутила его.
– Мальчик, возраст от семи до двенадцати лет, идет из деревни в деревню, лечит разные болезни. Иногда за ночлег и еду, чаще просто так.
– Лечит разные болезни? Отец, этот мальчик может остановить эпидемию?
Уинар, сидевший до этого молча, без единого движения, улыбнулся одними губами. Он оказался единственным, кто так отреагировал. Старх возразил тем же мягким, но сильным голосом:
– Не все так просто, Драго. По каким-то причинам эпидемия, которая грозит Всем Заселенным Землям, не распространяется из одного места подобно другим инфекционным болезням. Она возникает сразу в нескольких точках. И мальчик не сможет вылечить сразу многих. По нашим данным, на каждого он тратит какое-то время, потом ему нужна передышка. Но не это главное. Мальчик обладает иммунитетом к болезни. Наверное, единственный из людей теперешнего Мира.
– Откуда это известно, отец?
Старх опустил голову, будто давая слово кому-то из Совета, и действительно – заговорил Луж:
– Когда Орден Талхов образовался, еще в стародавние времена, сразу после Великой Катастрофы, один святой человек выбрал именно наш Орден, чтобы передать устное Пророчество. Оно известно лишь главе Ордена и членам Совета, оно передавалось из поколения в поколение. Мы не имеем права огласить тебе Пророчество полностью, только передадим суть.
Луж посмотрел на главу Ордена, безмолвно спрашивая, продолжать ли ему. Старх молчал, и Луж сказал:
– Всякому этапу развития человечества предназначен свой Мессия. У людей Прошлого он тоже был. В совершенно иной форме, но это не важно. Так или иначе, святой человек, имя которого кануло в небытие, оставил после себя Пророчество, в чьей истинности сомневаться не приходится. Пророчество полностью предсказало то, что происходило от момента Великой Катастрофы до наших дней. В нем упоминается эпидемия, та же эпидемия, что уничтожила прежнюю цивилизацию. В Пророчестве упоминается мальчик, идущий вперед по неведомым для других причинам, он лечит людей и неуязвим для эпидемии.
Луж замолчал. То ли давал возможность Драго осмыслить услышанное, то ли предоставил слово кому-то другому. Заговорил Старх:
– Пророчество утверждает, что спасение Мира в этом мальчике.
– Отец, – решился Драго. – Ты же сам сказал: мальчик не в силах остановить эпидемию.
– И не беру своих слов обратно. Мальчик идет без определенного направления и какой-то логики. Он не ищет очаги тяжелых болезней, он просто идет. Но Пророчество не ошибается. В Пророчестве упоминается даже то, как постепенно будут распространяться слухи.
Старх ненадолго замолчал. Драго ждал. Он и так позволил себе слишком много высказываний.
– Загадка оставалась бы неразрешенной, если бы на нее не потратили годы мои предшественники. Один из них, Занкк, до принятия сана Главного Талха увлекался медициной и алхимией. Он изучал все сведения об эпидемии, ставшей причиной Великой Катастрофы. Благодаря его знаниям смысл предсказанного в отношении мальчика оказался раскрыт. Все дело в крови ребенка.
У Драго расширились глаза. Старх продолжал:
– Микробы, попадая в кровь, быстро поражают все системы организма. Но у мальчика дар Неба. Его кровь должна убивать бактерии. Занкк предположил и теоретически доказал, что на основе крови мальчика реально создать вакцину против эпидемии. Это и есть тот шанс, причем – единственный.
– Отец, значит, этого чудесного ребенка придется… умертвить?
– Не обязательно. Знахари Ордена знают способы взять у человека кровь в немалом количестве без ущерба для него. Быть может, есть риск, что мальчик не выживет. Но даже в этом случае лучше пожертвовать одним ребенком, чтобы спасти Мир, нежели наоборот. На то он наш Спаситель.
4
Драго догадался, что завершилась первая часть беседы, предварительная. Он услышал достаточно, чтобы анализировать это не один день. Мальчик. Эпидемия. Пророчество. Вакцина. Но сейчас важнее его собственная судьба.
Драго низко поклонился.
– Отец, чем я заслужил, что мне открыли тайну?
– Ты ловок, вынослив. Нам понадобится твоя выносливость. Это важнее даже опыта пожилых монахов. Ты должен найти этого мальчика и привести сюда. Либо передать в ближайший монастырь талхов.
Драго неверяще посмотрел на главу Ордена. Ему все труднее давался контроль своих эмоций.
– Это нелегкая задача. Об этом не должны знать, и ты пойдешь один. Для посторонних Орден в поисках не участвует. Когда мы найдем мальчика, нам понадобится какое-то время, чтобы создать лекарство. Нам не должны мешать. Правитель Всех Заселенных Земель и его союзники-бароны должны остаться в неведении относительно того, где находится мальчик.
К разговору подключился Луж:
– Если поиск не будет тайным, причем минимальными силами, до самого мальчика дойдут слухи об этом прежде, чем мы его найдем. И тогда… Кто знает, не затаится ли он?
– Мальчик все равно будет идти и лечить людей – ему это предначертано, – сказал Старх. – Но открытый поиск привлечет к нему сотни проходимцев. Лишь один человек, который выглядит, как обычный простолюдин, может рассчитывать на содействие крестьян.
Драго поклонился.
– Это задание – великая честь, но не знаю, достоин ли я этого? Справлюсь ли?
На минуту воцарилось молчание. Именно отсутствием каких-то комментариев глава Ордена и Совет давали понять неуместность этих вопросов.
Старх сказал:
– На дорогах сейчас полно бродяг, в том числе и детей. Прежде чем ты приведешь мальчика, удостоверься, что это тот, кого ты ищешь. В противном случае ошибка будет дорого стоить. Нам всем.
Глава Ордена замолчал, неожиданно напомнив обычного старика, уставшего от повседневных забот, и за него продолжил Луж:
– Пойдешь пешком, в обычном дорожном плаще, но под ним останется ряса нашего Ордена. Это – страховка. На случай, если твоей жизни будут угрожать местные власти, когда ты найдешь мальчишку. Воспользуешься этим только в крайнем случае. Возьмешь короткий меч, кинжал, монашеский арбалет и хлыст. Начнешь с города Лизия – восточный удел земель барона Магбура. Мальчик находился там, когда о нем поступили сведения. На пути тебя будет ждать кто-либо из талхов в каждом городе. Ты должен передавать через них сведения, а связные сообщат наши инструкции, если что-то изменится. Каждый связной сообщит адрес следующей явки. Первый ждет тебя в Лизии. Он кое-что передаст тебе, из тех штучек, что усилят экипировку.
Драго поклонился. Пауза указывала на то, что ему сказали все. Он попятился, у самой двери его остановил голос Старха:
– Драго! Если справишься с этим, станешь первым кандидатом в Совет Ордена.
Глаза Драго округлились, он склонил голову. И вышел, пожелав отцам здоровья, обещая, что готов отдать жизнь и во имя Ордена приведет мальчика.
Когда дверь за ним закрылась, четверо старцев сидели молча, чего-то ожидая. В залу зашел гигантский мужчина с уродливым лицом, усеянным причудливой формы бородавками. Прежде чем заговорить, они долго смотрели друг на друга.