«Жизнь складывается из мелочей», — проговорил я про себя, вспоминая учения Академии.
— Все сложное состоит из многообразия простого, — тихо прошептал я.
Во многое в богадельне я просто не верил. Всё тут создано для того, чтобы отвести от чего-то взгляд. Вот только от чего?
— Что же ты задумал?.. — продолжил я бессмысленно разговаривать сам с собой. В голове промелькнул образ Флеста, Лейнуса Третьей Ступени.
Холодом дуло из сквозного отверстия, что выходило наружу. Любой погреб, без исключений, необходимо проветривать, иначе под землей можно остаться навсегда раньше намеченного времени. Две пустые тарелки, как я и предполагал, не нашлись — посуды тут вообще никакой не было.
Может быть, я сам себе наговариваю. В конце концов, сестра могла сунуть себе за пазуху эти дурацкие тарелки, и теперь дома трапезничает на них со своим благоверным, нахваливая ему свою смекалку и сообразительность.
Бесшумно переставляя ноги, я направился обратно к себе. Подземелье выплюнуло меня из своего холодного мрака, и я вздохнул с облегчением. Надо же — не знал, что здесь так тепло.
Очередной раз скрипя отмычкой о металл, я пытался думать уже немного утомленным разумом. Усталость по чуть-чуть подбиралась ко мне, и я недюжинным усилием воли заставил голодную утробу не ворчать с голода. Завтра попробуем похлебки…
Похлебки…
А куда сестра дела содержимое этих тарелок? С ужина прошло не более пяти часов, и я бы учуял запах, если бы она просто выплеснула варево в угол подземелья. Благо, запах от него был резким. Но его не было — ни запаха, ни мокрых пятен — ничего. В погребе было совершено чисто и сухо, хотя я проверил там каждую щель. Может быть съела сама? Вряд ли. Такую еду даже свиньям скармливать не сильно хочется, да и другой пищи у них хватает, судя по тому, что я увидел. «Всё складывается из мелочей». Может сквозняк успел все-таки скрыть этот аромат даже от моего чуткого носа?
Сквозняк…
Отмычка замерла в замочной скважине. Вот что беспокоило моё подсознание, которое предательски не поделилось своими догадками с сознанием.
Оторвавшись от мыслей, я вытащил отмычку и развернувшись, уверенно пошел обратно — в сторону темного проема со ступенями вниз. Как же холодно.
Сквозняк… Холодный ветерок лишь немного поддувает, но теперь я чувствую, как именно он это делает. Он расходится по полу из стороны в сторону, как будто не зная, куда ему деться и куда спрятаться.
Я улегся прямо на живот и леденящий холод кольнул меня сквозь одежду в грудь. Казалось, что ладони готовы были пристыть к древнему камню.
Этот подвал не построили вместе с богадельней. Похоже, что его обнаружили случайно, во время строительства. Это и объясняет такое нелепое расположение. И еще здесь чертовски холодно, поэтому кроме как для хранения продуктов его никак не использовать.
Я закрыл глаза и прислушался к трепыханию потерявшегося воздуха. Он легко касается пальцев, лица, ушей. Несколько волос на черной челке затанцевали в воздушном вальсе.
Холодно. Пальцы поцеловал ледяной поток. Совсем слегка, но… он намного холоднее.
Я очень резко приподнял голову и прищурился в ту сторону, откуда пришел этот холод. Большой деревянный ящик, плотно набитый соломой. В первый раз, я запускал туда руку, но ничего кроме той же соломы не обнаружил.
Все также прижимаясь к полу, я дополз до громоздкого ящика и прислонил к нему обрубок уха.
Поднявшись, я попытался отодвинуть его в сторону, но мне с одной рукой это удалось далеко не с первой попытки, а уж худеньким сестрам это тем более должно быть не по силам. Солома внутри плотно утрамбована и была тяжелее, чем казалось с первого взгляда.
В полу был большой люк из полусгнившего и неизвестного мне дерева, оплетенный ржавой железной лентой — один удар ногой и конструкция эта превратится в труху. Я бы не стал ставить на нее сверху такие тяжелые ящики без веских причин. Покрытое застарелой рыжевой кольцо услужливо ложилось в руку — тяни и спускайся. Из щелей поддувало ледяным воздухом и немного тухлятиной.
Я потянул за кольцо. Скрипа не было — удерживающие петли были смазаны, судя по запаху, гусиным жиром. Мне открылся темный проем с услужливо поставленной кем-то массивной новёхонькой стремянкой.
У-у-у-у-у-у-у! Свистящий холодный воздух вынырнул из темноты, приподнимая мне волосы и обжигая морозом лицо. С холодом пришло и другое. Сильный гнилостный трупный запах.
Я вздохнул. Надежда, что еще глубже я никуда не залезу, улетучилась в мгновение ока. Сначала меня поглотила темнота, теперь меня поглотила тьма. Видеть я стал еще хуже.
Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!
Сердце билось, выдавая мое волнение. Не страх, нет. Первобытное волнение, из-за которого я так хотел вступить на Путь Поиска. Именно этому я хотел посвятить всю свою жизнь, но судьба распорядилась по-другому.
Я спускался по крепкой лестнице в пустоту. Со всех сторон на меня давили четыре осыпающихся древностью стены. Я видел на них специальные выступы для лучников и… бойницы. Я спускался на нижние ярусы полуразрушенной сторожевой башни. Под толстым слоем земли и глины находилась целая сторожевая башня, а хранилище богадельни являлся ее верхним основанием.
Кладка была очень старой, проломы в стенах зияли то там, то тут, оголяя чёрную почву. Из одного такого пролома по камню стекал небольшой ледяной ручей подземных вод. Если бы не грунтовые массивы, что удерживали со всех сторон эту башню, то она давным-давно бы обрушилась под собственным весом. Тем не менее, такая пустая полость под землей кажется мне совершенно ненадежным фундаментом для всей богадельни.
Лестница закончилась, и я ступил наземь. Здесь не было рукотворного пола или хоть какой-нибудь брусчатки: вся нижняя часть башни уходила дальше — в земляные глубины. Оглядевшись, я смог разглядеть большое темное пятно на одной из стен. Замедлив ритм биения своего сердца, я бесшумно подошел поближе. Огромное отверстие в стене, представляющее собой своеобразный проем для прохода куда-то туда — вглубь. Рядом с этим входом или выходом, на стене был прикреплен держатель для факела. Осмотрев его внимательнее, я понял, что закрепили его совсем недавно — внешне он казался совершенно новым, словно только что вышел из кузнечного горнила.
И что же это за лаз то такой? Может ли быть, что здесь действительно какое-то прикрытие для контрабандистов, а этот проход тянется далеко за пределы города? Курц же говорил, что ночью что-то перевозят постоянно. Похоже, что истина где-то рядом.
И самое важно. Знал ли об этом Лейнус? Может быть, правильнее было бы сейчас попробовать рассказать ему о моей непонятной находке, но… Предчувствие мне говорило, что этого делать нельзя. Странное, мерзкое и слизкое предчувствие где-то в области живота.
Я шагнул и скрылся в еще более густом мраке проёма.
Кап…
Грубые нагромождения камней и валунов обрушились на меня гнетущей атмосферой. Острые, несуразные и разнородные глыбы торчали со всех сторон в узком природном проходе, что тянулся туда, куда не мог вглядеться мой получеловеческий взор.
Кап…
На голову упало что-то холодное, пробирая до мурашек. Я быстро поднял голову и увидел колья. Каменные шипы торчали из темноты, а по ним стекали капли неестественно голубой воды. Где брали своё начало эти большие сталактиты я не увидел — корни их прятались в темной пустоте. Это был неестественно узкий проход с очень высокими и далекими сводами. Словно маленький подземный… разлом. Разлом, на дне которого находился я.
Пробираться вперед было довольно просто. Там, где камни и жесткие земляные кочки громоздились на моем пути, — кто-то услужливо выложил поверх них матерчатые мешки, доски, а иногда даже и пеньки, на которые нужно было прыгать, чтобы пересечь очередную неприятную яму, заполненную прозрачной водой. От этих маленьких заводей исходило тусклое, но завораживающее сияние. Внутри даже обитали какие-то неведомые мне рачки и маленькие рыбёшки. Я не удержался и, опустившись на влажный камень, рассмотрел местных обитателей. Обычные мелкие караси, но… с овальными человеческими глазами ярко-синего цвета. И эти глаза наблюдали за мной с таким же любопытством, с каким и я за ними. Мне показалось, что я видел уже где-то что-то подобное.
Но не здесь.
Не в этом веке…
Удивительно, что тут была подобная завораживающая жизнь. Чем они питаются в этой луже? Я старался обходить кем-то заботливо расставленные спасительные мостики. Мне казалось, что под моим весом некоторые дощечки могут переломиться, шумно громыхая во все стороны природного прохода.
И я не ошибся. Мало того, что некоторые доски намного трухлявее остальных, так еще и выложены они были так, что любой, кто на них наступит — обязательно упадет на торчащие, острые камни. Это будет, конечно, болезненно, но не смертельно. Главное другое: будет очень много шума.
Кто-то сделал простые, но очень эффективные ловушки для непрошенных гостей.
Гнилостный запах усилился…
Коридор был действительно длинным, а учитывая мои неприятные находки, передвигаться я стал еще осторожнее, заранее продумывая каждый свой шаг.
Казалось, что путь мой уже и не окончится никогда, как до слуха донеслись иные звуки. Глухие удары о дерево и металлический скрежет. Тот самый, который можно было уловить, если долго вслушиваться в отголоски черных стен, прижимаясь к ним ухом во врачебной комнате. Примерно так же можно услышать морские отливы из раковин теплокрабов, коими усыпан прилегающий к Теплеющему Морю Пляж Иллюзий.
Я шел, а звуки становились отчетливее. Теперь я слышу голос. Скрипучий, высокий и гнусавящий голос:
— Длянь, длянь, тваль, — ругался кто-то далеким эхом подземелий.
Я оказался перед развилкой. Один проход налево шел в сторону неприятного голоса, скрежета и вони; другой же — в тёмную тишину с проглядывающими впереди редкими светящимися озерцами.
Я не хотел сюрпризов, поэтому сначала решил проверить тихий проход. Такая тишина