Большинству из тех, кому достались документы кривились и вертели головами в поисках тех, кто умеет читать.
Где-то в шумной толпе замерла как изваяние фигура высокого калеки с низко опущенной вперед головой. Его израненного лица не было видно за водопадом распущенных волос. Его никто не видел, и никто не слышал, но он же видел всё, слышал всё, чувствовал всё. Тончайшие нити сознания расползались по толпе, зарождая… страх.
Страх быть обманутыми и преданными.
Ненависть.
Рея изменилась. После того, как их спас от неминуемой участи стать затоптанными озверелой толпой неизвестный человек, ее жизнь полностью изменилась. Она уверовала, что жизнь не череда из боли и разочарования. Рея смогла найти работу в ткацкой мастерской, куда разрешили приходить с больным ребенком. Сынок ее стал выздоравливать, но она все равно каждый день приходила сюда. Она не успела поблагодарить того человека и даже не могла вспомнить как он выглядит, но знала, кто его прислал.
Рея знала, что ее молитвы Ей были услышаны. И что приходила она сюда не для того, чтобы попасть в богадельню, а для того чтобы снова повстречать Её посланника. Она хотела сказать спасибо…
— Розовое вино кьянти из Владены! Семь лет выдержки в бочках их синедрева! Два бочонка для Его Преосвященства Владмаира Трайзна! — громко зачитывала она документ. — В счет казны Гранора! Четыре золотых монеты!
Нити чужой воли стали стягиваться на шеях людей.
Четыре молодых жеребца за две бочки вина. Скромность настоятеля поражала. Над толпой нависла тишина.
— Перстень, золоченный с каменьем рубиновым! Четыре золотых! Подписано городской канцелярией! — раздалось откуда-то.
— Сыры из Хашаара! Вы хоть знаете сколько стоит доставка еды по низинным топям?! Ого!
У настоятеля отвисла челюсть. Он хотел сказать что-то, но не мог — его тело дрожало словно лист на ветру. Как это могло с ним произойти? Еще только вчера он наслаждался вкусом прекрасного вина и телами молодых дев!
Последнее выкрик в толпе разжёг бушующее пламя.
— Жалование Его Преосвященству Владмаиру Трайзну за месяц урожая! Шесть золотых!
Один из стражников юркнул внутрь. За ним следом, спотыкаясь, побежал Отец Владмаир Трайзн.
Это было сигналом толпе озвереть. Оставшуюся стражу смели и затоптали. Их не разорвали на части только потому, что те благоразумно не схватились за оружие.
Рея не смешалась с обезумевшей толпой. У нее был ребенок и она лишь с открытым ртом наблюдала за тем, что происходит. Девушка не ожидала, что все так обернется.
Богадельню громили, ломали, корежили и оскверняли. Толпа, которая только что возмущалась воровству — воровала. Толпа, которая только что возмущалась увечьям сестер — насиловала. Толпа, которая хотела вылечить свои увечья — уродовала.
— Ч-что с вами? Эй?! — спросила она человека, который с яростью в глазах рвал глицинию, так бережно высаженную Сестрами Ганры недалеко от богадельни. Тот даже не посмотрел в ее сторону. Он горел изнутри.
— Что же вы делаете?! — крикнула она, но ей никто не ответил.
Из богадельни раздался безумный вой боли Отца и Настоятеля Богадельни Ганры Владмаира Трайзна. Все тело Реи покрылось мурашками. Обычно спокойный на любой шум ребенок в ее руках заревел.
Темная фигура медленно шла против толпы. Опустив голову, она устало волочила ноги по грязи. Фигура прошла рядом с Реей, но та не обратила на нее никакого внимания.
Запах дыма.
Марш сотни кованых ног.
Глава 8. Осознание
Я медленно шел, волоча за собой ноги. Город зашевелился — повсюду бегала городская стража, а десятники раздавали указания. Перепуганные горожане беспокойно озирались по сторонам.
— Да что происходит-то? Эй? — крикнул владелец овощной лавки пробегающему мимо стражнику.
— Сами не знаем. Говорят, люд взбунтовался.
За пазухой зашуршали документы, которые я прихватил на всякий случай из покоев настоятеля, но они не понадобились. Перед тем, как сговориться с Линой, я все-таки наведался в укромный уголок Отца Владмаира, но на этот раз не застал его в сладких объятиях с молодыми девушками. Там же я и узнал все подробности о личной жизни сестер. Оказывается, он знал о них очень многое, чем и держал в крепкой узде.
Фанатичная Лина очень любила своего мужа и сына. Но настоятель изуродовал эту любовь, смешав ее с фанатичностью и наивной убежденностью молодой девушки. Даже я не могу представить, что он мог наговорить ей такого, чтобы она согласилась возлечь с ним.
Разумеется, я не стал бы воплощать свои угрозы Лине в жизнь, если бы она отказалась помогать, но вероятность этого была крайне невелика.
Но сейчас важнее то, что я выполнил свое задание.
Не так как хотели этого от меня третьи силы, но все же выполнил. Стража разберется с бунтарским настроением до того, как в кладовой обнаружится проход в подземелье. Я прикрыл его совершенно неприглядными и неинтересными для разграбления вещами.
Долг мой возрос. Я это чувствовал. Где-то здесь, у западной городской окраины, в разваливающемся доме, Борака ждет его семья.
Я дошел до особняка Лейнуса Флеста.
Дверь была открыта, но меня никто не встретил.
Дома никого не было. Первым же делом, я направился в свою комнату и обессиленно упал на такую мягкую и чистую кровать. Не сенник, а настоящая перина.
Я так хочу спать. Я так хочу есть. Я так устал.
Кап…
Я смотрел в замочную скважину и видел рабочий стол настоятеля. Лина и Эйлин сидели вместе с ним и пили чай. Аромат мяты приятно отдавался в груди.
— Они иногда так делали, — женский сильный, но очень печальный, голос эхом промчался по коридору. Я вздрогнул и огляделся.
Никого.
За дверью все так же умиротворенно и весело вели милую беседу три человека. Они не услышали.
Мурашки прошли по моей спине, но я снова посмотрел в маленькое отверстие в двери.
Культурный Владмаир спрашивал, не желают ли красавицы маковых эклеров, вставал и подливал им в чашки пахучий травяной чай. Но чугунный чайник быстро опустел и с его носика закапало…
Кап… Кап… Кап…
— Прости, дочь моя, — извинился Отец перед Эйлин. — Хеллор!
Я опять вздрогнул. Как он меня заметил?
— Заходи к нам! У нас есть мармелад из Хашаара. Знаешь, что такое мармелад, Хеллор? — улыбался закрытой двери настоятель.
Ничего не поделать. Меня заметили — придется выкручиваться. Я начал открывать дверь.
— Ты думаешь я не знала?! — гневный голос властной женщины донёсся откуда-то сверху.
Когда дверь открылась, чай уже никто не пил. На столе лежали только куски сырого мяса и…
— Прошу, прошу, нет! Я не хоч… А-а-ах. — прервала Лина свою мольбу и застонала, когда Отец примкнул к ее ягодицам.
— Всё это ради меня! Только ради меня, стервы! — выкрикнул он в ответ, шлепая ее ладонью по нежным бедрам.
— За что?! Почему вы так с на… — закричала Эйлин, но теперь и она замолкла. Ее рот был занят, а Отец Трайзн крепко держал ее за волосы.
Мне стало дурно. Голова закружилась. В прошлый раз я не смог ей помочь, но больше этого не повторится. Быстрым движением руки я вытащил перо кавасара — смертельное оружие убийства.
— Не всё можно решить так!!! — женская ярость пронзила насквозь все вокруг. По черному камню пошли трещины, с потолка посыпалась каменная крошка.
Я прищурился. Металл пера раскалился до красна, и я с шипением выпустил его из руки.
Когда мои глаза открылись, то я уже не был самим собой. Я стал Отцом Владмаиром. Или не так. Я стоял вместо него и грубо держал за длинные волосы Эйлин. Ощущения экстаза бурей ворвались в меня, и я с ужасом отстранился от белокурой девушки.
— Ты возомнил себя Богом?!! — давление было слишком сильным. Из моих ушей потекла кровь, а с потолка падали очень крупные камни.
Теперь Эйлин смогла выговорить:
— Думаешь, это он — истинное зло? — широко улыбнулась она и из-за рта у нее потекла кровь.
Кап… Кап… Кап…
Потолок обрушился.
Я открыл покрасневшие глаза. Все тело горело огнем и истекало потом. Мягкая перина промокла насквозь. Боль пронзила руку. Я зажмурился и посмотрел на ладонь. Мне показалось, или какое-то мгновение на ней была красная полоса?
Это только начало.
Цена использования Магии в этом мире — «Безумие Бездны». Считается, что наш разум — это безграничная бездна и тем глубже ты в нее забираешься, тем тяжелее выбираться обратно. Большинство лишь смотрят в эту бездну, но есть те, кто медленно и аккуратно спускаются во мрак своих мыслей годами и до конца дней своих.
Таких как я называют безумцами. Тех, кто ныряет с головой в эту бездонную тьму. Тех, кто живут, чтобы сгореть. Тех, кто теряет рассудок в погоне за пустотой, в надежде достичь дна.
Но у меня имелось свое мнение по этому поводу. Если в бездне разума нет этого дна, то хватит ли одной скромной жизни, для того чтобы достичь того, что есть вместо него?
Тук! Тук! Тук!
Я вздрогнул.
— Бес, ты хорошо выспался? — ласково, но довольно натужно, спросил Лейнус Флест. — Может поговорим? Мне кажется, нам есть о чем.
— Да, Лейнус. Определенно, — ответил я. — Могу я омыться и поесть? У меня давно не было такой возможности.
— Я думаю, что да. Ты можешь всё это сделать.
Я услышал удаляющиеся шаги. Он хромал.
Теплая вода в омывальне была роскошью богатых, но я пользовался этими благами без зазрения совести. Время было уже вечернее — я умудрился проспать полдня.
Меня ждали в гостином зале. Флест, Дарен, Кэра…
Как ни в чем не бывало.
— Я позволил себе немного расслабиться, Бес, — натянуто улыбнулся Флест и провел рукой над столом, полному самыми разнообразными блюдами. — И нанял очень хорошего кухаря. Правда, пришлось его как следует… проверить.
На столе действительно были королевская снедь. Я не видел такого со времен обучения в Академии. Рагу из птицы и бекона с грецкими орехами и фундуком, заливное из рыбы, тушеный фенхель с имбирем, жареная форель с травами, разнообразные фрукты, овощи и несколько сортов дорогих владенских вин.