Пока слушал историю о незадачливой любви, почему-то не оставляла мысль о том, что чувствует человек, когда кончает счёты с жизнью. Испытывает ли боль, когда у него останавливается сердце? Или раскаяние? Сколько несбывшихся надежд обрести дом, семью у таких никем и ничем не защищённых женщин.
Случается, что проблема не только в обстоятельствах, но и в нас самих. На днях был у меня, казалось бы, благополучный человек лет сорока; жалуется на одиночество; говорит, что его воображение опережает действительность. При первой встрече с женщиной очаровывается, представляет её такой, какую хочет видеть. Восхищается ею, однако спустя два или три свидания вдохновение исчезает.
– При этом, – говорит он, – я вовсе не ищу новых впечатлений. Двадцать лет прошло, как расстался с женой, она давно вышла замуж, имеет детей, а я один.
– Почему вы расстались?
– Мы с самого начала были неровней, жена из образованной, состоятельной семьи, а мои родители жили едва ли не в нищете – отец торговал солёной рыбой. Самую просоленную на дне бочки никто не покупал, так он приносил её домой, и мама придумывала из неё разные блюда.
– При этом ваша бывшая супруга вышла за вас замуж.
– Дело в том, что я её очень любил, бросался исполнять любое желание. Жена переоценила мою зависимость от неё. Спустя год нашей совместной жизни мне стало невмоготу подчиняться её капризам. Последней каплей была ссора из-за того, что я слишком часто хожу к своим родителям. Это правда, я любил их, и они любили меня. Только отец давал мне сознание своей значимости, а для матери я был светом в окне. Благословенна их память… Одним словом, после скандала, когда жена кричала, чтобы я выбрал или её, или продолжал «нянчиться со своей мамочкой», я ушёл и не вернулся. Сначала радовался свободе, потом стало одолевать чувство одиночества, пустоты. И родителей давно нет. Чем дальше, тем хуже; бывает, такая тоска навалится… и слова не с кем сказать. Я не бедный, у меня в руках прибыльное дело – выделываю кожу для самой дорогой обуви. Много хороших женщин пошли бы за меня, но не могу же жениться всего лишь по здравому размышлению, мне нужно ощущение восторга, новизны… – Мой пациент замолчал и тяжело вздохнул.
– Одним словом – мечта не соответствует действительности, – подытожил я жалобы неустроенного в жизни человека.
Пока он рассказывал, я думал о том, что чаще телесные недуги лечить легче, чем смятение души. Однако мы должны врачевать не только тело, в данном случае хорошо бы помочь человеку стать терпимым, снисходительным с женщиной, которая окажется рядом. Помочь найти соответствие между чувствами и разумом. Я и сам этого не могу.
Случается, состоятельные, устроенные в жизни люди, у которых, казалось бы, всё есть, тоскуют, не знают, чем утолить неприкаянность души. Таких стараюсь заинтересовать чем-нибудь, отыскать соответствующее их склонностям занятие. Лучший способ – влюбиться, но… Марк Аврелий – философ, стоик, поэт – писал: «Любовь – как если бы ты влюбился в пролетающих птиц». Похоже, что так и есть; перекликаются мысли на протяжении веков. Марк Аврелий – самый благородный из римских императоров – в своих размышлениях, которые он назвал «Наедине с собой», писал о терпении и необходимости справиться с самим собой. Этическим идеалом стоиков был достигший бесстрастия мудрец как истинный хозяин своей судьбы. Ещё можно обрести утешение в высказываниях мудрецов Талмуда: «Если видит человек, что страдание выпало на его долю, пусть тщательно исследует свои поступки, ибо сказано: “Поищем и исследуем пути наши и обратимся к Господу”». Если не нашёл греха – пусть свяжет страдания с небрежением к Учению, как сказано: «Счастлив человек, которого наказываешь Ты, Господь, и Торе Своей обучаешь».[100] А если и этого не нашёл в себе, значит, страдания вызваны любовью, ведь сказано: «Ибо кого любит Господь, того наказывает…»[101] Здесь каждый случай следует рассматривать отдельно; главное – верить, что «за наказанием раба следует его выход на свободу». Как бы то ни было, в отличие от многих врачевателей психики, разговаривая с пациентом, я обращаю внимание не столько на прошлый опыт, сколько на его возможности – представление о будущем.
Конечно, нельзя отрицать и общность судьбы моих единоверцев; многие из них стали скитальцами, рассеялись по стране. Есть и те, что переселились в Африку, теперь почти у каждого марокканского правителя в советниках оказался еврей – выходец из Испании. Только память осталась от благословенных времён объединённого мусульманского халифата, когда у власти был Абдар Рахман III, примиривший различные группы арабов, берберов, христиан, евреев. Халиф, следуя воззрениям своего современника, учёного и философа аль-Фараби, о мире между народами и борьбе с невежеством, не только привлекал ко двору известных учёных и литераторов, но и посылал придворных в разные страны покупать рукописи для своей богатой библиотеки. Тогда в Кордову стекались мудрецы Торы, поэты, философы. Вольготно жилось моим единоверцам при советнике халифа Хасдае ибн Шапруте; талантливый еврей – учёный, врач, политик, – он владел несколькими языками и своим умением общаться с людьми завоёвывал их доверие. В его доме устраивались философские диспуты, литературные вечера, на которых поэты состязались в своём искусстве.
Я не раз возвращался к сведениям о том, что Хасдай ибн Шапрут благодаря знанию международного языка – латыни – расспрашивал купцов и дипломатов из разных стран о независимом в славянских землях царстве хазар, исповедующих иудаизм. Ходили слухи, что хазары – жители тюркской державы, занимавшие земли между Чёрным и Каспийским морем, – потомки десяти потерянных колен Израиля. Хасдай написал письмо хазарскому царю, принявшему еврейское имя Иосиф. И тот рассказал, каким образом его предки приняли еврейскую веру. Меня, подобно Хасдаю, не оставляют мысли: почему среди мусульманских и христианских земель в седьмом или восьмом столетии появилось иудейское царство? Почему хазарский царь со всем своим окружением и значительная часть его народа приняли иудаизм? О чём грузинские евреи переписывались с царём Хазарии Иосифом?
В середине десятого века хазарское царство было разгромлено русским князем Святославом, тогда же были покорены народы Северного Кавказа – осетины и адыги. Многие жители переселились в Крым, частью рассеялись по русским землям. Были и те, что нашли убежище в Испании. Мне даже довелось беседовать с сыном одного из них; он живёт в Толедо и ничем не отличается от наших правоверных евреев.
Когда Бог даст, мы вернёмся в Палестину, многие из потомков бывших жителей Хазарии из разных стран последуют за нами. При выходе из египетского рабства был вождь – Моисей. Сейчас же, когда мы рассеяны по всем странам, нет ни вождя, ни единого порыва.
До того, как начал писать «Кузари», подобно многим полагал, что конец рассеяния только во власти Всесильного. Теперь же знаю: страстное стремление жить и умереть на своей земле сократит срок изгнания. Это убеждение противоречит взглядам многих раввинов о том, что нельзя возвращаться в Палестину до тех пор, пока не придёт Машиах. Может быть, наоборот, Машиах придёт тогда, когда евреи окажутся готовыми всё бросить и следовать в свою страну. Вспоминается грех разведчиков, которых Моисей по настоянию народа послал по одному из каждого колена осмотреть Землю обетованную. Десять из них сказали, что войти в неё невозможно, ибо могучие люди обитают там. Страх разведчиков обрёк народ бродить по пустыне ещё сорок лет. А наша сегодняшняя нерешительность на сколько времени отодвигает возвращение? Нужно ли ждать Избавителя или сначала евреи вернутся на свою землю, а затем придёт Машиах?
Возвращаюсь к хазарскому царю. Постигая мудрость различных учений и вероисповеданий, он приходит к выводу, что именно иудаизм способствует усовершенствованию лучших качеств души человека. Истина и добро выше превозносимой эллинами красоты. Судьбоносное решение принял не только хазарский царь, но и учёный раввин, пришедший к осознанию того, что слово не должно расходиться с делом, – он решает отправиться на завещанную Богом землю. Мне только и остаётся воплотить в жизнь его решение.
Мало надежды, что мои единоверцы последуют за мной в разорённую страну. Неизвестность страшит, но и здесь мы не уверены в завтрашнем дне. Наше положение во многом определяется дворцовыми переворотами и конфликтами между халифами, королями. Войны мусульманских и христианских правителей сказываются на жизни еврейских общин как в северо-восточной Кастилии – под властью христиан, так и в южной Андалузии – под владычеством мусульман. Границы между владениями смещаются, что сопровождается погромами и грабежом. Мы терпим, не отстаиваем свои права, помним, что живём на чужбине. Какую бы часть Испании ни выбрать, не покидает ощущение изгнания, а ведь есть у нас своё по праву наследия место. Но… там сейчас засилье крестоносцев; самые неустроенные, не нашедшие себе применения в мирной жизни и надеющиеся разбогатеть в походе откликнулись на призыв папы Урбана II освободить Иерусалим из-под власти неверных, которыми считаются не только мусульмане, но и мы – евреи. Доходят страшные вести: улицы города залиты кровью моих единоверцев. Тех, кого не убили в своих домах, согнали в синагогу и подожгли. Эти «освободители», ни с какого боку не причастные к Палестине, грабят и убивают на своём пути кого ни попадя. Мечта вернуться на свою землю так далека от воплощения, однако она не оставляет многих из нас и порой кажется сильнее и реальней действительности:
Сион, спроси о тех, чья плоть страдает,
Но дух среди руин твоих витает:
Об узниках твоих – их всюду в мире
Тревога о тебе не покидает.
И плач их по тебе росой Хермона
В твоих горах пустынных выпадает!
Твоих скитальцев вижу возвращенье –