Хотя Филлис знала, что ничего Билл из головы не выкинул, кроме здравого смысла, тот все же изобразил покорное и укоренное лицо, чтобы заморочить смертоведку. Миссис Гиббс отвернулась от него и продолжала изучение незадачливого Майкла Уоррена.
– Ну, голубушка моя, похоже, ты в гуще каких-то нестаточных дел. Не мудрено, знаючи твоих родных и семью. И все же ничего подобного я не слыхала. Ты привлек внимание дьявола… тридцатисекундного беса, бедового типа… и учудил что-то такое, что зодчие разругались вдрызг. Ко всему прочему, если тебе верить, то ты мертвый, то глядь – уже живой.
Но разберемся по уму с дьяволом. Когда он сказал, что хочет от тебя услугу за то, что прокатит, он сказал, что это за услуга такая?
Мальчик мигом перестал улыбаться и побледнел так, что выделялся даже в компании окружающих привидений.
– Он сказал, я должен помочь кого-то убить.
Филлис подумала, что раз Майкл Уоррен сумел закончить предложение, не переиначив ни единого слова, то это многое говорит о том, как его потрясла такая мысль. Впрочем, мысль впрямь была такая страшная, такая могла и заику вылечить. Билл ляпнул «вот жеж жопа», за что Филлис сильно шлепнула его по голой ноге, торчащей из коротких шортиков, раньше миссис Гиббс. Скосив ледяной взгляд на Билла, смертоведка обратилась к вдруг занервничавшему малышу.
– Тогда что-то концы с концами не сходятся, голубок мой. Если он хочет кого-то убить, то может справиться и сам. Судя по тому, что я слыхала, опыта ему хватает. Скажу не тая – удивляюсь, что ему вовсе позволили тебя схватить и наговорить таких страстей…
Смертоведка осеклась и склонила голову к плечу. Филлис показалось, словно миссис Гиббс поразили ее собственные слова, что побудило Филлис тоже над ними задуматься. Позволили: вот на чем все стояло. Почему вообще позволили случиться всем этим необъяснимым нарушениям заведенного порядка? Как заметила Филлис, когда помогала Майклу Уоррену подняться на Чердаки Дыхания, в Душе ничто не случайно: ни то, что ребенка никто не встретил, ни то, что Филлис наткнулась на него, пока скакала домой собирать поход за урожаем. Филлис ощутила в событиях чье-то мягкое прикосновение свыше, из-за чего, по воспоминанию о коже, тут же забегали мурашки. Судя по лицу миссис Гиббс, мысли смертоведки во многом сходились с ее собственными. Наконец она снова заговорила.
– Говоря откровенно, голубок, даже не знаю, что с тобой делать. Мстится мне, здесь не все так просто, как кажется, но если в деле замешаны зодчие, то мне разобраться не по плечу.
В этот момент обратно по джитти неспешным шагом вернулись Красавчик Джон и Реджи Котелок, воссоединяясь с бандой и отряхивая руки после того, как ответственно избавились от снотворной жаровни где-то в недрах переулка. Миссис Гиббс отметила их возвращение кратким кивком, затем продолжала свою мысль.
– Как я сказала, голубок, мне это не по зубам. Скажу только, что тебе не стоит больше гулять самому по себе, а то кто знает, что случится? Держись этих взрослых ребяток, и они приглядят, чтобы ты не угодил в переплет. А между тем я переговорю с тем, кто повыше меня и знает, что тут деется. Пожалуй, обращусь к мистеру Доддриджу и послушаю, что скажет он. А ты делай, как велено, и не убегай от мальчиков и девочек. Увидимся позже, когда я узнаю, что к чему, так что веди себя хорошо.
На этом смертоведка развернулась на каблуке и заскользила по великому эмпорию, направляясь на восток, навстречу рассвету над полоской брусчатки, обрамлявшей море древесины и окон Чердаков. Молча стоя у джитти, дети смотрели ей вслед – сперва большой черной подушке, затем игольнице, удалявшейся в дальних пределах пассажа, с глаз долой во вчерашнем дне.
Удивленная резкостью ухода смертоведки, Филлис не знала, что и думать. С одной стороны, Филлис понимала, что миссис Гиббс просто рьяно приступила к делу, не тратя времени понапрасну, а с другой стороны, не могла не почувствовать, будто ее бросили. Если не считать того, чтобы нянчиться с Майклом Уорреном, что еще прикажете Мертвецки Мертвой Банде с ним делать? Судя по тому, что сказала смертоведка, этот петрушка в ночнушке оказался куда более заковыристой задачкой, чем можно было подумать. Если уж миссис Гиббс, которая только что взглянула в глаза самому страшному исчадью Ада и даже не моргнула, – если уж она сказала, что Майкл Уоррен для нее непосильная загадка, то как, скажите на милость, его спасать от бед Филлис Пейнтер с бандой? Она, погрузившись в мысли, возбужденно теребила растрепанный конец двутканного сизаля, на котором висели кроличьи шкурки.
Но после недолгих раздумий Филлис увидела смысл в решении смертоведки оставить мальчика на попечение Филлис. Во всем этом чувствовалось влияние свыше, и Филлис знала, что миссис Гиббс тоже его заметила. В Душе ничего не бывает случайно, а значит, если она первая встретила мальчика по прибытии, она уже замешана в разворачивающихся событиях. Этот липучий беспомощный ребенок, очевидно, должен быть с Филлис – не потому, что он «обкякялфя», и не потому, что так велела миссис Гиббс. Это, скорее, предписано свыше, начальством, и Филлис поняла, что ей с четырьмя подельниками остается только стараться изо всех сил. С какой-то стороны, это большая честь, и она не сходя с места решила, что Мертвецки Мертвая Банда окажется достойна оказанного доверия. Не бывать тому, чтобы по Чердакам Дыхания говорили, будто они никчемные, будто они оказались не более чем мелкими хулиганами, которыми их и так все считали. Они справятся с этой работой сиделок на ура и всем покажут. На дело будут брошены все таланты шайки, а их хватало сполна.
Мертвецки Мертвая Банда в великой вольнице, ожидавшей за пределами жизни и материи, могла быть чем только душе угодно. Они могли сновать в кустах и переулках Вечности и быть грозой призраков и дьяволов – а могли быть доблестными воинами, или хитрыми дикарями, или гениальными преступниками. А в случае Майкла Уоррена и всех окружающих его тайн они могли с легкостью стать секретными шпионскими детективами, казалось ей. Они разузнают, кто он, и разузнают, что тут творится, и… ну, как-нибудь всё да исправят, хотя как, Филлис еще не придумала. Она знала, что придется на несколько шагов заступить за строгие пределы роли нянек, которую поручила ей миссис Гиббс, но чувствовала, что действует согласно духу указаний смертоведки, а не букве. Если бы вышестоящая власть не хотела, чтобы Майкл Уоррен возжался с бандой оборванцев, то Филлис и не гуляла бы вприпрыжку по Чердакам, когда он вылез из посмертного люка. То, что случилось такое маловероятное событие, с тем же успехом говорило, что Филлис Пейнтер дали полную свободу распоряжаться по своему усмотрению мальчишкой в пижаме и грандиозным приключением, которое он с собой принес. И прощальные ремарки миссис Гиббс это только подтверждали. Филлис по-прежнему главная по Запределью, и она знала: Мертвецки Мертвая Банда рассчитывает, что она разработает какой-нибудь план, как в прочих мертвецки мертвых играх.
К этому времени фигура смертоведки уже пропала из виду в холодном семужном свете, омывавшем рассветный конец вековечного коридора. Филлис обернулась к Майклу Уоррену, не в первый раз задаваясь вопросом, кого же он ей напомнил, когда впервые показался на глаза и удивил таким мучительно знакомым видом. Сперва она думала, что он обладает слабым сходством с Красавчиком Джоном, несмотря на пятилетнюю разницу в видимом возрасте – Майклу Уоррену внешне было семь, а Джону – двенадцать, – но теперь, глядя на них, она ничего подобного не замечала. Белобрысый малыш не мог похвастаться точеной героической худобой, которой отличалось лицо Джона, и не было у него глубоко посаженных глаз в саже печальной романтической тени, как у Джона. Нет, она была убеждена, что помнила мальчика откуда-то еще, но, хоть оживи, не знала, откуда. Возможно, это еще придет, а пока что у нее хватало дел поважнее. Теперь Майкл Уоррен в своей испорченной демоном ночнушке с заляпанным воротничком с надеждой смотрел на Филлис. Она ответила суровым взглядом, но смягчилась:
– Ну? И как твое ниче? Небось, шуганулся, када дьявол так тя унес?
Карапуз пасмурно кивнул:
– Да. Он блесть плохой, но хотел, чтобы я думал, что он хороший. Спасибо, что вернулась и спасла меня.
Филлис шмыгнула и кивнула – скромно, пренебрежительно. От движения заколыхались гнилые кролики. Она с удовольствием отметила, что способности Майкла к языку вновь прогрессировали после рецидива, вызванного встречей с демоном. Возможно, ему еще попадет в рот Лючинка.
– Не за что. Так, и че нам с тобой делать? Давай отведем тя в наше убежище, а там решим, что блестет дальше? Че скажешь?
Ребенок ответил обрадованной улыбкой.
– Значит, я теперь в вашей банде?
О, а теперь он хочет вступить, а? По-другому запел, надо же. Несмотря на то что Филлис наконец почувствовала какую-то симпатию к пижамному найденышу, она будет вести себя строго. Она главарь, а если Филлис начнет менять правила для всех, кого жалеет, то куда они докатятся? Она нацепила серьезное лицо и решительно, хотя и не без тепла покачала рыжевато-светлой челкой.
– Нет. Прости, но вступить те никак нельзя, особливо раз ты опять вернешься к жизни в пятницу. У нас в Мертвецки Мертвой Банде заведены всяки вступительные церемонии и все такое. Ты прост не пройдешь испытания.
Обиженный и немного возмущенный, Майкл Уоррен будто бы думал, что Филлис его просто дразнит.
– Отгрубо знаешь? Может, я блесту в испытании лучшайший. Может, я блесту чемписон.
В этот момент, к удивлению Филлис, на ее сторону перешел Красавчик Джон, дружески и утешительно положив руку на клетчатое плечо мальца, помеченное бесовской пеной из пасти.
– Брось, пацан. Не бери в голову. Она только говорит, как блесть. Чтобы попасть в Мертвецки Мертвую Банду, по правилам тебя должны кремировать или похоронить. В моем случае и то и другое. Но если тебя принесли домой и оказался ты живой, то у тебя нет ни того ни другого. Слушай, давай так: на время, пока ты с нами, блестешь почетным членом – вроде талисмана команды или полкового козла. А если потом однажды сумеешь умереть как следует, примем тебя на полную ставку. Как тебе такое?