Слоги у него снова перемешались – возможно, потому, что призрачная буря, которой только что избежала Мертвецки Мертвая Банда, потрясла его буквально, – но все как будто уловили суть, а главное – уловила Филлис. Пробурчав в сторону что-то о Лючинке, она ответила драматически приглушенной версией язвительного тона, за которым он давно уже начал воображать ласковость.
– Эт особое место, пушто оно на стыке меж Первым и Вторым Боро. То бишь дом стоит на углу внизу слева улицы Алого Колодца, а Стройка зодчих от него – сверху справа, где раньше блесть ратуша. В четырехмерном мире они складываются так, что эт одно и то же место. Отседа можно попасть прямиком в Душу. Сюда иногда приходят неприкаянные, если набираются духу покинуть призрачную стежку и отправиться Наверх.
Увидев в ответ на лице Майкла полное непонимание, она бессильно вздохнула и поднялась на ноги в обилии повторяющихся коленок и носков. Остальные члены банды покорно последовали примеру, и Майкл спохватился всего на миг-другой позже остальных. Здесь, в примечательно-прозрачных тенях лестничного пролета, Филлис снова обратилась как будто к нему одному. Вокруг ее рта на потемках светящимся карандашом словно рисовались ямочки, то появляясь, то исчезая, подчиняясь движению шепчущих губ.
– Наверн, раз уж ты тут, мож глянуть, как все устроено. Если прально помню, лестница Иакова в большой спальне, сразу за площадкой. Мы окажемся прямиком над передней комнатой, где наверняка сидит и смотрит телик дозорный, такшт блестем сверхосторожны и пойдем на цыпочках. Глянем ток одним глазком, а потом утечем через лестницу и входную дверь прежде, чем нас заметят.
На этом девочка-привидение отвернулась и двинулась к дальнему концу площадки, крадучись преувеличенно и комично, как кошка из мультфильма. Следуя за ней с остальными четырьмя членами Мертвецки Мертвой Банды, Майкл огляделся, ознакомившись с окружением. От площадки лестницы позади него галерейка на втором этаже вела к закрытой двери в дальнем конце – к ней-то и пробиралась скрытно Филлис. Справа от него над темным лестничным пролетом стояли балясины, тогда как слева были обои, выцветший рисунок которых казался новому ночному зрению Майкла роскошным золотым узором переплетающихся роз. Впереди Филл Пейнтер шла на цыпочках во главе короткой и медленно исчезающей колонны других Филл Пейнтер. Не сбиваясь с шага, она прошла через закрытую дверь, исчезнув за ней и втянув за собой очередь дубликатов, словно серый хвост. Следующей пропала из виду за филенчатым деревом Утопшая Марджори, затем – Билл и Реджи. Подчиняясь мягкому тычку от Джона позади, Майкл шагнул в краткое видение завихрений древесных волокон – всего на долю секунды, – а вышел уже в комнате. Наверняка дверь посадили на петли всего пару лет назад, что объясняло, почему он прошел сквозь нее, практически не заметив.
На другой стороне их встретил слабыми красками дрожащий свет, который падал, словно занавес, смочив комнату деликатно-розовыми, зелеными и фиолетовыми цветами – первыми с тех пор, как Майкл вошел на призрачную стежку. Только встав с другими детьми-фантомами и благоговейно взирая на подкрашенные подводные переливы, он осознал, как же скучал по синему и оранжевому, пока блуждал по черно-белым улицам этого полумира. Он был рад им, как старым друзьям, которых не видел целую вечность.
Майкл и призрачная банда, очевидно, оказались в спальне, напоминающей спальню его мамки с папкой в 1959 году, только что мебель и обстановка казались какими-то не такими, а под кроватью не стоял ночной горшок. Был здесь элегантный прикроватный столик, хотя там, где можно было бы найти баюкающий тиканьем жестяной будильник, лежала плоская коробка. Она была приблизительно размером с книгу, а на ее черном фасаде светились белыми линиями цифры, что напоминали ему о символах, которые складывают в досужие моменты из просыпанных спичек. Сейчас там было написано 23:15, и две точки посередине то пропадали, то появлялись, а… нет. Нет, 23:16. Он явно ошибся. Насмотревшись на это таинственное послание и не разгадав, что оно значит, Майкл наконец перевел взгляд на источник бледно-радужного света, омывающего комнату, в которую он пролез со своими мертвыми друзьями.
В дальнем правом углу было отверстие – похоже на ход на чердак, всего лишь метр на метр. Оно горело чистым и неразбавленным цветом, словно модная современная картина, расплескивая бледное эхо ярких цветов на запрокинутые серые лица собравшихся под ним призрачных детей. Сразу под ослепительным квадратом к полу спальни спускались невероятно тесные ступеньки, которые из-за угла наклона и узости скорее напоминали приставную лестницу, чем обычную. Майклу показалось, что и окно в другой мир, и эти странные перекладины сделаны из чего-то другого по сравнению с обычной комнатой, где они находились. Словно их построили из призрачного материала, и мальчик сомневался, что их могут увидеть обычные люди. Рядом с ним в дрожащих полосах разбавленных розовых и пурпурных оттенков, проливающихся на резкие контуры ее лица, Филлис объясняла, что это за флуоресцентный люк, таким тихим голосом, что почти неслышным.
– Эт называется глюк, а лестница под ним – лестница Иакова. Она ведет прямиком на Стройку, в Душе. Вот че тут везде видно цвет. Она в этом углу почти с англосаксонских времен, даже с той поры, когда еще не блесть поселения. Это важный вход во Второй Боро, и потому-то за вратами всегда кто-то присматривает и стережет. За углами меж мирами глядят такие жуткие субчики, которых мы кличем Верналлы. Они как смертоведки: вроде и люди, но еще до того, как откинуться, наполовину живут Наверху.
Майкл, завороженно глядя в раскрашенный портал Души, мечтательно вставил тут пару слов:
– Манну моего папки знали Мэй Верналл, пока она не вышла заумуж.
Тут как будто за шиворот серого кардигана Филлис уронили снежок. Забыв о собственных наказах хранить тишину, она воскликнула в неподдельном изумлении.
– Чи-иво? Так вот почему все это происходит! Вот почему ты умер, а потом вернулся к жизни. Вот почему зодчие подрались, вот почему тя умчал дьявол, вот почему Черный Чарли сказал про Портимот ди Норан и вот почему твоя семья живет на Алом Колодце! Эт ж твои предки. Эт у тя в крови. Че ж ты раньше не сказал?
Абсолютно неподвижно замерев в необычно осиянной спальне под падающим светом-конфетти, Мертвецки Мертвая Банда нервно уставилась на Филлис. Почему-то оробев, Джон протянул набор рук в пуловере и положил ладонь на плечо Филлис.
– Не ругайся на него, Филл. Если честно, я знал, что его бабка – Верналл, но даже не подумал об этом сказать. А кроме того, не все же выходцы из семьи следуют призванию, верно? Большинство – обычные люди.
Филлис возмущенно воззрилась на Джона и, очевидно, уже готовилась выдать отповедь, когда на них тревожно шикнула Утопшая Марджори, стоявшая у туалетного столика. Майкл отметил, что ни окрашенное свечение, ни очкастая пухлая девочка-призрак не отражались в зеркале.
– Цыц, вы двое! Кажется, я слышала, как кто-то двигается.
В напряженной преувеличенной тиши, опустившейся за объявлением Марджори, все разобрали ритмичный скрип половиц, пока кто-то медленно пересекал комнату внизу. Затем от лестницы раздался скрип открывающейся двери и голос – пронзительный и высокий от возраста, но все еще пробирающий до мозга костей.
– Там кто-то есть? Горе вам, если это вы, мелкие мертвые засранцы, шастаете по моему дому без спроса со своими призрачными проказами!
По лестнице от прихожей внизу к площадке затопали шаги, медленные и размеренные, а скрип каждой половицы сопровождало затрудненное дыхание. У Майкла не было ложечки, под которой могло засосать, или крови, чтобы она застыла в жилах, но, стоя с новыми друзьями в пастельном свете, проливающемся из отверстия над головой, он почувствовал загробный эквивалент обоих этих ощущений – тошнотворную рябь в фантомных фибрах существа. Неземное существо, приближавшееся к закрытой двери спальни с другой стороны, было странным хранителем углов, не совсем человеком, и могло навлечь на них такие неприятности, что у доблестной Филлис Пейнтер зубы стучали при одной только мысли. Хотя он часто слышал, как выражением «горе вам» пользовались его родители или бабуля, он никогда не слышал такой интонации, что недвусмысленно передавала ощущения выражения: море горя, клокочущая волна-гора бед, растущая с серого горизонта. Майкл уже было думал, что страшней быть не может, как тут запоздало вспомнил, что лестница и площадка, где надвигался жуткий сторож, были единственным маршрутом отступления Мертвецки Мертвой Банды. И вот теперь уже страшней быть не могло.
Похоже, Филлис и остальные дети осознали свое положение примерно в тот же момент, когда это случилось с Майклом. Глаза Филлис заметались по спальне, на которую ложился радужно-шербетный свет, выискивая хоть какие-то укрытия или выходы, и наконец сузились в щелки твердой решительности.
– Бегом! Сквозь стену!
Вместо того чтобы утруждаться объяснениями, какая стена имеется в виду, самопровозглашенная начальница призрачной банды показала пример, драпанув со всех ног в закрытое шторами окно напротив двери спальни, пока ее преследовал блекнущий ряд маленьких девочек, мотающих шарфами из кроликов. Без всяких колебаний Филлис бросилась на занавески, которые даже не шелохнулись, когда она скрылась из виду. Майкл с испугом вспомнил, что они на втором этаже. На другой стороне внешней стены спальни не будет пола – только падение на улицу Алого Колодца. Филлис с тем же успехом могла бы прыгнуть с крыши. Что тревожило больше, все остальные последовали по ее следам. Сперва маленький Билл, потом Реджи и Утопшая Марджори ринулись на занавешенное окно или тусклые обои по сторонам от него, прорываясь сквозь стену в отвесный обрыв в ночи снаружи. Как обычно, позади, чтобы проследить за Майклом, остался Джон.
– Давай, малой. Не бойся падать. Я же говорил, тут ничто не падает быстро.
Из-за двери спальни скрипящие шаги уже доносились с площадки, придвигаясь к двери под аккомпанемент рваной одышки. Явно решив, что времени на раздумья Майкла нет, Джон сгреб малыша в ночной одежде под мышку и побежал к стене, за которой уже исчезли их спутники. Растянувшись в тартановую многоножку размазанного движения, Майкл думал, что уж