Четверка мягко опустилась на тот же опустевший клочок земли, с которого они стартовали, у вокзального конца дороги Андрея. Неторопливо – в конце концов, до встречи с Джоном и Филлис у них еще целый год, – они прогулялись по травянистому склону, ведущему к скромному пятачку, где располагались «остатки замка». По крайней мере, таким бы его увидел живой человек и таким все казалось, пока они не дошли до вершины и не обнаружили, что глядят с отвесных стен астральных валов в темную разрушенную лагуну, а не смотрят без интереса на пару халтурных табличек и дешевые подделки под ступени замка.
Словно чумазые горные козлы, они гуськом спустились по петляющей и узкой горной тропинке в недра фантазмического раскопа. Здесь тени словно лежали плотными шматами, навалившись друг на друга под жутко двусмысленными углами, тогда как в сырой черноте раздавались тихие и внезапные звуки. Он услышал плещущий звон звукового хрома, словно какое-то создание-сонздание – наверняка в радужной чешуе и без глаз – ненадолго всплыло, чтобы сожрать другое существо, которому не повезло подлететь слишком близко к полуночному мениску на кружевных мишурных крылышках. Ночь кишела плотоядными грезами.
Когда они спустились к прибрежному месту, где Билл сорвал с Реджи шляпу и послал навстречу приключениям, Билл начал ворошить ночной воздух, приступив к дыре во времени, которая вернет их на двенадцать месяцев вперед, в весну 2006 года. Снимая чередующиеся черные и белые слои, словно луковую кожицу, символизирующие ночи и дни, он скоро проделал метровое отверстие с мигреневым проблеском вдоль периметра. Недолго думая, он ввалился в мигающий проем и огласил окружающий сумрак бурным приветствием.
– Ну как? Эт мы. Мы вернулись.
Первое, что подсказало Биллу, что здесь творится что-то неладное, – нитка зловонных кроличьих шкурок, валявшихся без присмотра на торчащем гранитном выступе в нескольких футах от него. Его призрачное ночное зрение, расшивающее все затаившиеся предметы серебряными швами по краям, тут же метнулось к упавшему мясному венку, и фантомное сердце ухнуло в пятки. У Филлис в мезонинной реальности призрачной стежки насчитывалось столько врагов, что подобного рано или поздно было не миновать, мрачно заключил он.
Билл уже как раз собирал в кулак последние остатки хитрости, чтобы разобраться с новой отчаянной ситуацией, когда из заманчивой замшелой лощинки в скалах поблизости поднялись две фигуры: мужчина и женщина, которым было не меньше двадцати. Парень-армеец торопливо застегивал поблескивающие пуговицы на мундире и зло сверкал на Билла глубокими и темными глазами идола утренних сеансов. Женщина, приглаживавшая рядом юбку по колено в стиле 1950-х, была сногсшибательной красавицей: светлая блондинка с блестящей помадой и сильными, резными чертами лица, которые как раз сейчас несли маску возмущения, беспокойства и испуга. В этой поразительно прелестной парочке было что-то настолько знакомое, что Билл даже задумался, не встретил ли каких-нибудь знаменитых кинозвезд, актеров из картины «Илинга» – повтора в воскресный день из детства. Понятно, серые тона призрачного полумира с налетом атмосферы «Короткой встречи» нисколько не снижали атмосферу послевоенного кинематографа, благодаря которой и сложилось его впечатление.
Тут-то Билл наконец и понял, что это за пара. Охваченный таким необъяснимым стыдом, какого не помнил за все земное бессовестное существование, он нырнул обратно во временной проход в 2005-й, столкнувшись с Утопшей Марджори, Реджи и Майклом Уорреном, что уже готовились войти в дыру за ним. Пришлось соображать на лету.
– Простите, народ. Не хочу вас тормозить, но у мя в кармане завалялась Пакова Шляпка, которую я приберег на потом, а терь ее там нет. Видать, посеял, пока лез в эту чертову дырку. Не в службу, а в дружбу поможете поискать?
Все четверо добрых несколько минут ковырялись в земле, планомерно изучая окружающую местность усовершенствованным загробным ви ́дением, пока Билл не издал драматичный вздох и не объявил с горестной разочарованной интонацией, что, должно быть, лишился дорогой Паковой Шляпки где-то в другом месте, так что можно бросать поиски и наконец последовать за ним в полосатое окно в следующий год.
В этот раз, когда Билл ступил на почти идентичное место на противоположной стороне дырки, он с облегчением обнаружил, что все вернулось на круги своя. Высокий Джон уселся вдали верхом на валун в форме кирпича, пожевывая призрачную былинку и рассеянно почесывая коленку под штаниной коротких шортов. Он даже не удосужился оглянуться, когда Билл и остальные трое пролезли во временной проем, чтобы воссоединиться с ним и Филлис. Сама же Филлис, когда вернулись четверо приключенцев, стояла недалеко от разрыва в ткани времени, одетая в обычные темно-серую юбку и светло-серый кардиган, тупоносые туфли с пряжками. Она чопорно расправила свою омерзительную кроличью душегрейку, раскидывая ее на плечах, смерила Билла бесстрастным взглядом и поискала на его ухмыляющемся лице какие-то признаки того, что он увидел или знал, прежде чем заговорить.
– Ну и где вас носило? Долгохонько вы, чем бы там ни занимались. Уж наверняка какими-нить гадостями, маленький прохвост.
Филлис слабо улыбалась, и его собственная улыбка в ответ стала еще шире.
– А, ну. Мы и без вас обошлись. И, кстати, можешь больше не париться, как доставить парнишку в жизнь с воспоминаниями в придачу. Я обо всем позаботился.
Она удивилась и немного рассердилась.
– Что-что? Ах ты негодник. Че сразу не сказал?
Все еще ухмыляясь, Билл обхватил ее за талию и легонько сжал.
– Помню, дорогая мамочка не раз грила, что пусть у всех блестут свои маленькие секреты. А еще она грила, что меньше знаешь – крепче спишь.
Тогда Филлис рассмеялась и в шутку ткнула ему кулаком в живот. На миг все стало почти как раньше, когда они оба были живы. Она и тогда не терялась при встрече с подвернувшимся джентльменом, даже когда дожила до семидесяти, посмеиваясь, думал Билл.
Увидев, что она в хорошем настроении, Билл воспользовался возможностью и рассказал, куда, по его мыслям, следует дальше сопроводить Майкла Уоррена, – но окольным путем вместо того, чтобы огорошить ее сразу и отпугнуть.
– Слышь, Филл, а помнишь здоровенную картину Альмы? Где как бы висишь над жутким измельчителем отходов, заглядываешь в него, а в громадную дымящуюся дыру сыпятся террасы и людишки?
Филлис кивнула, тряхнув кроликами.
– А че?
– Ну, я, кажись, допер, че эт такое. Эт ж Деструктор, Филл. Деструктор, если смотреть на него Наверху – Наверху как блесть сейчас, в первые годы нового века.
Предводительница Мертвецки Мертвой Банды побледнела. Впрочем, сказать, что она «смертельно побледнела», подумал он, будет плеоназмом в их замогильном состоянии.
– Ах ты ж черт. И впрямь. Я даж помню, как мы ее видели, как у мя от нее в голове поплыло и казалось, будто это конец света. Но с тех пор, как я здесь, я о ней и не думала, и не думала, как она похожа на Деструктор. Ты ж черт. И че, придется отвесть его туда, чтоб он все увидел и описал сестре?
Билл хмуро кивнул. Хоть это и была его идея, Билла самого не тянуло в Душу в нынешнем ее состоянии. Побелев уже до оттенка, который, подумал Билл, можно назвать инфрабелым, Филлис боязливо продолжала.
– Но ты ж знаешь, как там фигово. Туда ток пожарные не боятся сунуться! Туда падали души и уже не возвращались. А если мы возьмем туда мелкого перед тем, как сдать взад в 1959-й, к его телу, и что-нить пойдет наперекосяк? А если с ним что станется, и мы все испортим? Если все Дознание Верналлов и Портимот ди Норан развалятся по нашей вине? Я те наперед скажу: случись че, объясняться перед Трешным Борой бушь ты, а не я.
Старая добрая Филл, не хуже Билла умеет избегать ответственности. А если подумать, то, скорее всего, от нее-то он и нахватался.
– Ага, но ты ж сама слышала Доддриджа, что мы должны брать его, куда захотим, и блесть покойными, что там ему предназначено побывать. Кажется мне, этот наш выбор – ровно то, о чем он говорил. Мож, он и сказал так, чтоб мы набрались уверенности и приняли правильное решение. Филл, это мож блесть очень важно. Вдруг от этого зависит, преуспеем мы в своем деле или нет.
Это ее как будто убедило. Филлис построила солдат, пока в ее голосе и выражении лица боролись ужас и решимость. Она сказала, что им осталась последняя остановка, прежде чем вернуть сына полка и самое последнее прибавление банды в его время и оживленное тело. Она объяснила, что это означает очередную короткую прогулку до Мэйорхолд, до Башенной улицы, где они уже были в этом веке в последний раз перед тем, как прокопаться в 1959 год и подняться наверх посмотреть, как месятся мастера-зодчие. Больше она не прибавила – наверное, из страха напугать Майкла Уоррена, но по глазам Реджи, Джона и Марджори было видно, что они угадали серьезность ситуации по напряжению в звенящем голосе Филлис.
Она повела банду привидений с хвостами-дубликатами от обрушенной лагуны по той же северной стене валов, по которой Билл с соучастниками лазили в коротком набеге на 2005 год. Так они оказались на том же пологом склоне травы, бежавшем вдоль дороги Святого Андрея до улицы Алого Колодца и одинокого дома, проступавшего во мраке на углу. Билл уже хотел обратить внимание Филлис, что в этом месте Майкл Уоррен раньше сбежал от испуга – потому-то в конце концов Билл ранее и предпочел полет прогулке пешком, – когда Майкл сам подал голос и удивил компанию.
– Это там наша нулица, где на умглу стоит один-брединственный некрысивый дом? Я бы хотел на него взгрястнуть, если божно. Обетщаю, что больноше не буду глупегать, как в пропашлый раз.
Хотя по путанице в его словах было видно, как нервничает мальчишка, все же было видно и то, что он настроен серьезно. Похоже, после прошлого дезертирства он быстро повзрослел – возможно, дорос до своей вневременной и вечной души, как дорастает любой мертвец вне зависимости от возраста, в котором умер. Так или иначе, он был готов увидеть голую землю и молодые деревца, царствующие там, где прежде стоял его семейный дом, так что банда спустилась с ним по склону к углу Алого Колодца. Вспомнив, на какие ухищрения он пошел, чтобы ради Майкла избежать этого места, Билла охватило слабое раздражение, что все оказалось впустую. Впрочем, если бы четверка призрачных детей перешла Спенсеровский мост, то расстроилась бы Утопшая Марджори, да и вообще перелеты у них получились замечательные. Плюс вид с высоты птичьего полета подсказал, о чем была картина на всю стену про Армагеддон, так что, как ни крути, он оказался в выигрыше. Билл решил прекратить внутреннее нытье и просто делать дело.