Он все еще пытался себя этим ободрить, когда Мертвецки Мертвая Банда прибыла на Башенную улицу и начала взбираться на закопченные развалины небес.
Деструктор
– Майкл? О-о боже, Майкл, ты слышишь? Прошу, откашляйся. Прошу, дыши…
– Держись, почти на месте. Держись, Дорин…
Серный сэр Сэм О’Дай, выглянувший из окна той машины, где делали больно тете, – он почти стал последней каплей для Майкла. А уж паб, полный злых привидений, с двумя кричащими деревянными людьми и человеком, у которого лицо ползало по голове, как облака, – это чуть ли не еще хуже. За исключением этих мелочей, он уже начал привыкать к призрачному существованию.
Ему нравилось прокапываться через время, и быть в банде, и тайно влюбиться в Филлис, пусть она и не хотела быть его подружкой. Главное же – влюбиться, и Майкл сомневался, что так уж важно, чтобы второй человек отвечал взаимностью или даже знал, что ты его любишь. Неужели мало одного этого печального трепещущего чувства? Ведь это же о нем пишут столько песен и стихов, разве нет?
Майкл даже привык к остальным Майклам, которые откалывались от него при всяком движении. Словно ходишь всюду с собственной командой футбольных болельщиков, сразу становишься уверенным и не таким одиноким. Хоть он знал, что двойники сделаны не более чем из призрачного света, он начинал к ним привязываться. Даже раздавал каждому свое имя, но раз все они были измененными или уменьшительно-ласкательными от Майкла – Майк, Мик, Микки, Майки, Микко и прочие, которые он чуть ли не выдумывал на ходу, – то занятие показалось бессмысленным и он его бросил. Кроме того, они таяли в воздухе за считаные секунды, а если с ними подружиться и дать имя, то от этого становится только грустней.
Вообще-то в загробной жизни Майклу многое нравилось. Очень здорово ходить сквозь стены и видеть в темноте, а уж летать в ночи – радость всей смерти, но пока что самым лучшим было кушать Паковы Шляпки. Сперва его отталкивала мысль вгрызаться в маленьких красивых фей, но стоило узнать, что внутри у них сладкая и сочная мякоть, а вовсе не потроха, как у него появился удивительный аппетит. Это же все равно что есть мармеладных малышей, доказывал он себе, даже если, как и с малышами, чувствуешь себя чуточку виноватым, когда откусываешь ножки. Ну и пускай – ради такого роскошного вкуса фантомных плодов Майкл готов был лопать Паковы Шляпки дюжинами, даже если бы звездообразные штуковины брыкались, рыдали и умоляли о пощаде. Ну, ладно, это вряд ли, но очень уж смачный был вкус. Он будет по ним скучать, когда вернется к жизни.
А судя по тому, что ему говорила Филлис, это случится уже совсем скоро, хотя, прежде чем вернуть его домой, Мертвецки Мертвой Банде нужно было взять его на последнюю прогулку в место Наверху – Душу. Вот почему они пронеслись по Мэйорхолд густым туманом старых фотографий, пока сквозь них мчались машины – так, что ребята успевали замечать размытые салоны, подсвеченные приборными досками, бормочущих себе под нос людей и ссорящиеся парочки, – а потом банда вновь оказалась на низких тропках Башенной улицы. Задрав голову к громоздким спальным корпусам – двум огромным достопримечательностям с надписью НЬЮЛАЙФ, нависающей над улицами и пресмыкающимся муниципальным жильем, – Майкл подумал, что массивные надгробия казались уже более потасканными, чем совсем недавно, до драки гигантских зодчих, когда Майкл убежал от остальных и потерялся. Правда, норы во времени могли сбивать с толку, но все же, по его оценкам, прошлый визит к высоткам состоялся не более двенадцати месяцев назад. Как всего за год можно так поизноситься и состариться? Его дом по дороге Святого Андрея, которого не оказалось в этом промозглом веке, простоял уже сотню лет, когда в нем поселилась его семья, и все равно выглядел аккуратней и опрятней, чем большие многоквартирники.
Он все еще не до конца понимал, что Филлис и остальные хотели ему показать в Душе или почему они так решительно настроились его туда отвести, но если это его последнее приключение Наверху, то он своего упускать не собирался. Втайне он думал, что банда покажет ему самое фантастичное из всего, что он уже видел, устроит особый праздник или вечеринку в честь ухода. В три года он справил достаточно дней рождения и Рождеств, чтобы знать, что, когда тебе готовят сюрприз, надо делать вид, будто ты ни о чем не подозреваешь, а иначе все только испортишь. Вот почему он посмеивался про себя, пока Филлис с остальными обеспечивали отправку в место встреч зодчих – Стройку – и делали вид, будто из-за чего-то переживают. Майкл понял, что они задумали. Хотели отвести глаза от великолепного пира горой, который организовывали на прощание, – но он не показывал виду. Не хотел задеть их чувства.
И потому Майкл подыгрывал, пока банда встала друг дружке на плечи в маневре, который он уже наблюдал раньше. Джон находился в основании башни, затем был Реджи Котелок, упершийся потертыми сапогами по бокам от героического лица Джона. Вскарабкавшись на мальчиков, словно скалолаз, Филлис устроилась на плечах Реджи и шарила в воздухе над головой на пике человеческой горы. Раз Майкл, Билл и Марджори были самыми маленькими и потому бесполезными для высоты конструкции, они стояли в нескольких шагах и наблюдали.
Слегка смутившись, Майкл поинтересовался у Билла, что затеяли три самых высоких призрака банды.
– Ну, если помнишь, в последний раз, када нас занесло сюда в этом новом веке, мы прокопались в 1959-й и попали в Душу оттуда. Прошли через старый забитый дом на углу Мэйорхолд, где тыщу лет назад блесть первая ратуша. Но в этот раз мы не хотим показывать те Душу в 1959 году. Мы хотим показать ее счас, в 2006-м, а там не осталось ни одного места, где можно пройти. Но эт ниче. Когда у нас были приключения в будущем, в Снежном Городе, мы оставили тут дырку в воздухе и прикрыли ковром – как люк в нашей землянке на пустыре у Нижней Хардингской улицы. Вот ее-то Филл счас и ищет. Эй, Реджи! Не теряйся! Зырь ей под юбку!
Пошатываясь над ними в болезненном натриевом свете, Филлис крикнула в ответ.
– Ток попробуй, Реджи Котелок, и я те на башку напружу. А терь цыц и вести ся смирно. Кажись, сыскала.
Потянув в темноте над головой, словно сдвигая что-то в сторону, доблестный предводитель Мертвецки Мертвой Банды раскрыла рваный лоскут фиолетово-синего цвета, висевший в совершенно бесцветном облачном небе. Обнаружив тем самым маршрут банды через крики и сирены ночи в Душу, Филлис приступила к организации подъема. Она велела трем самым маленьким членам отряда залезть по лестнице из их спутников, причем Билл последовал первый, за ним Майкл, а потом Марджори. Управившись, те помогли подняться в небесную дырку ей, чтобы она в свою очередь помогла Джону и Реджи. Вернув отсыревший и грязный обрезок ковра на место, чтобы скрыть проем, призрачная банда постояла с миг, окидывая взглядом новое зловещее окружение. Майкл немного растерялся, ведь оно не предполагало особого праздника, которого он ожидал. Наверно, думал он, остальные оттягивают момент, чтобы сюрприз получился радостней.
Место, где стояла банда, гулкое и цвета индиго, все же узнавалось: то же призрачное строение, где они лезли перед самой дракой англов, только в куда худшем состоянии. По крайней мере один фантомный пол окончательно провалился – судя по всему, из-за протечек сверху. Из высокой и покосившейся стены, как сломанные ребра, торчали волглые и расщепленные балки, и все заливал голубоватый свет, который паршивел и становился розовым всюду, где скапливалась тень.
Майкл помнил, что в 1959 году это здание было черно-белым, без особого оттенка, пока не поднимешься в Душу по короткому маршу бесполезных узких ступенек на последнем этаже. Теперь же казалось, словно в мире Наверху среди прочего протекали и краски. Майкл не помнил, чтобы здесь было столько воды, сбегающей серебром по обветшалым вздымающимся стенам или собирающейся среди обломков на полу во впадинах озерцами с дном-ковром. Еще казалось, будто вдобавок к мокрети и мрачно окрашенному свету из Души в обычно глухой фантомный мир процеживалось и особое качество звука. Каждый кап, хлюп, шлеп и стеклянный звяк жутко отдавался в звучной и пропахшей сыростью развалине, напоминавшей не иначе как огромный склад после поджога ради страховки.
Пропахшая сыростью? Майкл осознал, что вместе со звуком и цветом, просочившимися сверху, и звук начал приобретать богатый, ошеломляющий характер мира Наверху в том смысле, что запахи рассказывали свои истории красноречивей слов. Например, он уловил вонь пушного кашне Филлис, а также ароматы плесени, тлена и – что это еще такое? Он пробно принюхался и подтвердил свои подозрения. Дым, едва уловимый, и пока Майкл не понимал, откуда им повеяло.
Он стоял вместе с пятью фантомными друзьями, откровенно присмиревшими в плотной атмосфере запустения, пролившейся на них сверху вместе с кобальтовым светом и каскадами воды. Хотя Майкл подозревал, что они только разыгрывают его, чтобы скрыть затаенный в рукаве сюрприз, пока что мальчика обескуражила такая прощальная вечеринка и он от всей души надеялся, что она еще оживится. Он бросил взгляд в протекающий синий сумрак над головой и прислушался к звонким звукам протекающего крана, плеску и брызгам, журчащим жидким трелям, которые словно вели шепотом какой-то разговор.
– О-о-о боже. О-о-о боже, ангел мой. Даг, он, кажись, умер. Что ж делать?
– Ты держись, Дорин. Держись, милая. Осталось ток Маунтс переехать. И минуты не пройдет…
Никто по-прежнему ничего не говорил, когда Майкл присоединился к призрачным товарищам, приступившим к подъему в полуразрушенных внутренностях здания. Это оказалось не в пример сложнее, чем когда они были здесь в прошлый раз. Во-первых, прогнившая лестница, которой они тогда воспользовались, давно пропала, и шестерке пришлось ползти по осыпающимся стенам, как паукам, но с вполовину меньшим количеством ног. Отважный Джон повел партию, показывая опоры для рук и ног, вмятины во влажной штукатурке для пятерых юных привидений, следовавших за ним.