Поначалу арабская оппозиция притихла. Многие палестинцы работали в Израиле или с израильтянами, и я хорошо помню, как, еще мальчиком приезжая в Иерусалим, проводил время со своими палестинскими и израильскими друзьями у них дома в Иерусалиме и на Западном берегу, не зная, что этот период взаимной доброжелательности, смешения и свободного общения скоро станет восприниматься как исключение из правил. Тем более что за границами Израиля дела шли совершенно по-другому. Ясир Арафат в 1969 году стал лидером Организации освобождения Палестины. Боевики ФАТХ все активнее проводили рейды на территорию Израиля. Еще одна палестинская организация, марксистский Народный фронт освобождения Палестины, начала применять новую тактику, захватывая пассажирские лайнеры, но не чураясь, впрочем, и более традиционной практики — убийств мирных граждан.
Обладание Храмовой горой, как хорошо понимал еще Моше Даян, предполагает невероятную ответственность. 21 августа 1969 года австралийский христианин по имени Давид Рохан, вероятно, страдавший иерусалимским синдромом[306], поджег мечеть аль-Акса, намереваясь приблизить Второе пришествие. Огонь уничтожил минбар Нур ад-Дина, и немедленно пошли разговоры о том, что евреи планируют заговор с целью захвата Храмовой горы. Это, в свою очередь, спровоцировало новые арабские беспорядки.
В сентябре 1970 года король Хусейн разгромил отряды боевиков Арафата и вытеснил ООП с территории Иордании, поскольку Арафат бросил вызов его личной власти (эти события стали известны в политической мифологии палестинцев как «Черный сентябрь»; возникла и новая террористическая группировка с таким названием). Арафат перенес свою штаб-квартиру в Ливан, а ФАТХ тем временем расширял международную кампанию по угону самолетов и убийству гражданских лиц, чтобы привлечь внимание мировой общественности к палестинскому вопросу — кровавая бойня превратилась в политический театр. В 1972 году во время мюнхенской Олимпиады боевики «Черного сентября» взяли в заложники, а затем убили 11 израильских спортсменов. В ответ израильская разведка Моссад начала выслеживать и поочередно уничтожать исполнителей теракта по всей Европе.
В День искупления в октябре 1973 года преемник Насера президент Египта Анвар Садат, тайно сговорившись с Сирией, внезапно напал на Израиль, который, по-видимому, стал слишком самоуверенным и утратил бдительность. Сначала арабское наступление было успешным, и это совершенно уничтожило репутацию министра обороны Моше Даяна, почти полностью потерявшего контроль над ситуацией в течение двухдневного отступления. Однако затем израильтяне при поддержке Соединенных Штатов, организовавших воздушный мост, по которому непрерывно поступало оружие и снаряжение, перегруппировали силы — и наступил час славы генерала Ариэля Шарона: он возглавил контрнаступление, в результате которого израильские войска вышли на западный берег Суэцкого канала. Вскоре после этой войны Арабская лига убедила короля Хусейна признать ООП единственным официальным представителем палестинцев.
В 1977 году, через 30 лет после взрыва в отеле «Царь Давид», Менахему Бегину и его партии «Ликуд» наконец удалось одолеть Партию труда Израиля («Авода»), доминировавшую в Кнессете с самого 1948 года. Бегин пришел к власти с сионистской мессианской программой, предусматривавшей создание Великого Израиля со столицей в Иерусалиме. Но при этом тот же Бегин 19 ноября приветствовал Анвара Садата во время мужественного визита египетского президента в Иерусалим. Садат остановился в отеле «Царь Давид». Он помолился в аль-Аксе, посетил Яд ва-Шем и выступил в Кнессете с предложением мира. Все были преисполнены радужных надежд. С помощью Моше Даяна, которого он назначил министром иностранных дел, Бегин вернул Синай Египту в обмен на мирный договор. Увы, в отличие от Даяна, который вскоре отправился в отставку, Бегин мало что знал об арабском мире. В душе он по-прежнему оставался сыном польского штетла, жестким сионистом, который рассматривал борьбу за еврейское дело в манихейских терминах схватки абсолютного добра с абсолютным злом и был эмоционально привержен иудаизму и мечте о библейском Израиле. На переговорах с Садатом, проходивших под эгидой президента США Джимми Картера, Бегин настаивал, что Иерусалим навечно останется объединенной столицей Израиля, «и тут уж ничего не поделаешь». Кнессет проголосовал за внесение соответствующей формулировки в израильское законодательство. Под фирменным натиском своего министра сельского хозяйства Ариэля Шарона (получившего в израильской политике прозвище Бульдозер) Бегин, преисполненный решимости «обеспечить безопасность Иерусалима как вечной столицы еврейского народа», ускорил строительство поселений — «внешнего кольца развития вокруг арабских кварталов», как это называл Шарон. Так началось создание Большого Иерусалима.
Во время волнений на Храмовой горе в апреле 1982 года израильский резервист Алан Гудман застрелил двух арабов. Муфтий не раз заявлял, что евреи якобы собираются снова воздвигнуть свой Храм на месте аль-Аксы, и теперь арабы хотели знать наверняка, действительно ли существует такой секретный план. Однако подавляющее большинство израильтян решительно выступают против этой идеи, а ультраортодоксальные евреи и вовсе считают, что человеку негоже подменять собой Бога и вершить Его дела. Лишь около тысячи еврейских фундаменталистов входят в такие организации как «Ревнители Храмовой горы» (они добиваются права для евреев свободно молиться на Горе) или «Движение за возведение Храма» (заявляют, что готовят священников для Храма). И известно всего несколько случаев, когда крошечные ячейки фанатиков-экстремистов и в самом деле втайне планировали разрушение мечетей Харам аш-Шариф. Однако израильская полиция раскрывала эти заговоры: ведь подобное стало бы катастрофой не только для мусульман, но и для самого государства Израиль.
В 1982 году Бегин ответил на нападения ООП на израильских дипломатов и мирных граждан вторжением в Ливан, где Арафат к тому времени создал укрепленный плацдарм. Арафат со своими боевиками был вынужден покинуть Бейрут и перенес свою штаб-квартиру в Тунис. Эта война, тайным вдохновителем которой явился министр обороны Шарон, поставила Израиль в весьма затруднительное положение. Ее кульминацией стала резня, учиненная ополченцами над палестинскими гражданами в лагерях Сабра и Шатила, жертвами которой стали, по разным данным, от 300 до 700 человек.
Шарон, обвиненный в том, что не предотвратил эти зверства, был вынужден подать в отставку, и политическая карьера Бегина закончилась депрессией, отстранением от дел и одиночеством.
Надежда на мир, затеплившаяся было в 1977 году, быстро угасла из-за непримиримости обеих сторон, убийств мирных граждан и расширения еврейских поселений вокруг Иерусалима и на Западном берегу. В 1981 году Анвар Садат был убит в результате покушения, организованного исламскими фундаменталистами, желавшими отомстить президенту за его визит в Иерусалим. Так заявила о себе новая сила в исламском мире. В декабре 1987 года в секторе Газа вспыхнуло спонтанное палестинское восстание, Интифада, которое вскоре захлестнуло и Иерусалим. Произошли стычки протестующих с израильской полицией на Храмовой горе. Арабские мальчишки, швыряющие камни в израильских солдат на улицах города, сменили кровавых угонщиков самолетов из ООП в качестве символа палестинского народа — гонимого, но непокоренного.
Энергия Интифады создала вакуум власти, который быстро заполнили новые лидеры и новые идеи. Элита ООП окончательно потеряла авторитет на арабской улице, и на смену старомодному панарабизму Насера пришел исламский фундаментализм. В 1987 году радикальные исламисты основали Исламское движение сопротивления (ХАМАС), подразделение египетской организации «Братья-мусульмане», и объявили джихад с целью уничтожения Израиля.
Мэр Коллек признавал, что Интифада «самым фундаментальным образом» изменила и еврейский Иерусалим — она уничтожила мечту о едином городе. Теперь израильтяне и арабы отказывались работать вместе; они больше не ходили гулять в кварталы друг к другу. Однако напряжение усиливалось не только между мусульманами и евреями, но и в самой еврейской среде: ультраортодоксы периодически устраивали демонстрации и беспорядки против светских евреев, которые, в свою очередь, начали переезжать из Иерусалима. Древний мир христианского Иерусалима тоже быстро сокращался: к 1995 году в городе оставалось всего 14 100 христиан. Однако израильские националисты не оставляли своих планов сделать Иерусалим полностью еврейским. Шарон с явно провокационной целью переехал в квартиру в Мусульманском квартале, а в 1991 году религиозные ультрасионисты начали селиться в арабской деревне Сильван, прямо напротив города Давида. Мэр Коллек, на глазах которого агрессивные милленаристы рушили дело всей его жизни, осудил Шарона и переселенцев за «мессианизм, который причинил нам чрезвычайно много вреда на протяжении всей нашей истории».
Интифада опосредованно привела к мирным переговорам в Осло. В 1988 году Арафат согласился с концепцией двух государств — арабского и еврейского — и заявил, что отказывается от вооруженной борьбы за уничтожение Израиля. Король Хусейн официально отказался от притязаний на Иерусалим и Западный берег, на территории которых Арафат собирался создать палестинское государство со столицей в Аль-Кудсе. В 1992 году премьер-министром стал Израиля Ицхак Рабин, подавивший Интифаду с присущей ему жесткостью.
Он единственный обладал теми качествами, которые должен иметь миротворец, чтобы евреи доверяли ему. Под эгидой американцев начались бесплодные переговоры в Мадриде, однако большинству основных игроков не было известно, что параллельно идет другой, тайный процесс, который и принесет реальные плоды.
Этот процесс начался с неофициальных переговоров между израильскими и палестинскими учеными. Состоялось несколько встреч: в отеле «Американская колония», который был признан нейтральной территорией, затем в Лондоне, а потом в Осло. Переговоры были инициированы министром иностранных дел Шимоном Пересом и его помощником Йоси Бейлиным; Рабин первоначально ничего не знал о них. Только в 1993 году Перес и Бейлин рассказали об этом Рабину, и он поддержал переговоры. 13 сентября Рабин и Перес при поистине гениальной модерации президента Клинтона подписали с Арафатом «Декларацию о принципах». Западный берег и сектор Газа были частично переданы под управление Палестинской национальной администрации (ПНА), иерусалимская штаб-квартира которой расположилась в старинном особняке Хусейни «Ориент Хаус», принадлежавшем самому уважаемому палестинцу в городе — Фейсалу аль-Хусейни, сыну героя 1948 года