Муавия умер, дожив почти до 90 лет, и его беспутный сын Язид, никогда не расстававшийся с ручной обезьянкой, был провозглашен халифом на Храмовой горе. Враги нового халифа глумились над ним: «Язид — пьяница, Язид — блудник, Язид — пес, Язид — обезьяна, окутанная винными парами!» Скоро в Аравии и в Месопотамии вспыхнули два мятежа, постепенно разгоревшиеся во вторую гражданскую войну в мусульманском мире.
Одно из этих восстаний поднял Хусейн, внук пророка Мухаммеда и сын Али, мечтавший отомстить за смерть своего отца. Однако он был разбит и обезглавлен в Кербеле (совр. Ирак), и его мученическая смерть привела к окончательному расколу мусульманской уммы на суннитское большинство и шиитское меньшинство, «партию Али»[123]. Однако и сам Язид правил недолго: уже в 683 году он умер, и через некоторое время арабские войска в Сирии провозгласили халифом рассудительного и прозорливого, хотя и престарелого Марвана ибн аль-Хакама. По смерти Марвана (апрель 685 года) его сын Абд аль-Малик был провозглашен повелителем в Дамаске и Иерусалиме. Но доставшаяся ему империя была шаткой и непрочной: Мекку, Месопотамию и Персию контролировали мятежники. И все же именно Абд аль-Малик украсил венец исламского Иерусалима драгоценной жемчужиной.
Абд аль-Малик не терпел глупцов. Когда некий вельможа начал неумеренно восхвалять его, халиф резко оборвал подхалима: «Не льсти мне. Я знаю себя лучше, чем ты». На немногих известных его монетах Абд аль-Малик предстает суровым, худощавым человеком с орлиным носом. У него были вьющиеся волосы до плеч, и он носил длинные парчовые одеяния; на поясе у него всегда висел меч. Впрочем, его критики позднее писали, что у Абд аль-Малика были якобы слишком большие, выпученные глаза, сросшиеся брови, выдающийся вперед торчащий нос, заячья губа, а изо рта у него так ужасно пахло, что за глаза халифа звали Отравителем. В любом случае это был еще один царственный охотник до плотских утех, нередко рассуждавший на темы любви: «Тот, кому невольница нужна для наслаждений, пускай берет берберку; тому, кто хочет, чтобы она родила ему сына, стоит выбирать среди персиянок, а тот, кому нужна домашняя прислуга, пусть выбирает гречанку». Абд аль-Малик прошел суровую школу жизни. В 16 лет он командовал одной из армий в войне против Византии; на его глазах убили его дядю — халифа Османа; став духовным и военным вождем мусульман, Абд аль-Малик никогда не страшился замарать руки. Свое правление он начал с покорения Ирака и Ирана. Захватив вождя мятежников, он подверг его публичным пыткам на виду у всех жителей Дамаска; затем халиф надел пленнику на шею серебряный ошейник и водил его по городу, словно собаку, а потом «попрал ногой его грудь, убил его и бросил его голову его сторонникам».
Мекка на тот момент была еще вне его власти, но Абд аль-Малик завладел Иерусалимом, который он почитал не меньше, чем Муавия. Халиф вынашивал идею воссоздания единой исламской империи после второй гражданской войны — империи, сердцем которой должны были стать земли Билад аль-Шамс — Сирия и Палестина; он планировал проложить новую дорогу между Дамаском и Иерусалимом[124]. Еще Муавия собирался построить здание над Камнем основания; теперь Абд аль-Малик распорядился передать все налоги, собранные с Египта за семь лет, на строительство Купола Скалы.
План сооружения отличался утонченной простотой: на восьмиугольном в плане основании возвышался барабан, на котором покоился купол диаметром около 20 метров. Красота, величие и изысканная скромность Купола не уступают его загадочности: мы не знаем точно, для чего аль-Малик построил это здание — халиф так и не объяснил этого. Купол Скалы (Куббат ас-Сахра) — это не мечеть, однако это, несомненно, какое-то святилище. Восьмиугольный план отсылает к христианским мартириям (часовням над могилами мучеников), а купол немедленно ассоциируется с иерусалимским храмом Гроба Господня и собором Святой Софии в Константинополе. С другой стороны, кольцевой обход, ведущий внутри здания вокруг Камня основания, заставляет вспомнить ритуальное хождение вокруг Каабы в Мекке.
Камень основания — это место, где некогда пребывали Адамов рай и Авраамов жертвенник. Давид мечтал воздвигнуть здесь Храм, а Соломон исполнил эту мечту. Наконец, это место посетил Мухаммед во время своего ночного Путешествия и Вознесения. Таким образом, Абд аль-Малик как бы пересоздал иудейский Храм, посвятив его истинному Божественному Откровению — исламу.
Центрическое сооружение не ориентировано вдоль какой-то одной центральной оси. Камень обрамлен тройным кольцом — внешние стены, проходящая внутри вдоль них восьмиугольная в плане аркада и, наконец, еще одна аркада непосредственно вокруг Камня, прямо под купающимся в солнечном свете куполом. Купол, венчающий этот символический центр Вселенной, сам по себе символизировал небеса, средствами архитектуры связывая человека с Богом, а золото, пышное изразцовое убранство и сверкающий белый мрамор превращали здание в новый Эдем, престол Суда, который свершится, когда Абд аль-Малик и его династия Омейядов вручат свое царство Аллаху в Судный день. Изобилие изображений — драгоценных камней, деревьев, плодов, цветов и венцов — радовало глаз отнюдь не только одних мусульман, а весь образный строй сочетал чувственность Эдема с великолепием Давида и Соломона.
Таким образом, послание, которое транслировал верующим Купол, было вполне имперским: пусть Абд аль-Малик еще и не вырвал пока Мекку из рук мятежников, исламский мир не должен усомниться в величии и незыблемости династии Омейядов. И возможно, что если бы халифу не удалось отвоевать Каабу, он мог бы сделать Иерусалим своей новой Меккой. Золотой купол излучал славу Абд аль-Малика как владыки халифата, однако аудитория этого послания была еще шире: подобно тому, как в свое время Юстиниан мыслил своей Софией превзойти Соломона, так и Абд аль-Малик теперь превосходил не только Юстиниана, но и самого Константина Великого, отвергая притязания христиан на роль «нового Израиля». По иронии судьбы, мозаики в Куполе Скалы — по всей видимости, работа византийских мастеров, которых любезно предоставил халифу император Юстиниан II во время одного из кратких перемирий в отношениях двух империй.
С завершением Купола Скалы в 691/2 годах Иерусалим изменился навсегда. Усилиями Абд аль-Малика ландшафт Иерусалима стал обретать исламские черты, и начало этому было положено постройкой на той самой горе, которую презирали византийцы, столь долго владевшие городом. Купол стал городской доминантой, в самом прямом смысле затмив храм Гроба Господня. Именно эту цель и преследовал Абд аль-Малик — в этом и в более поздние времена не сомневались жители Иерусалима, в частности, писатель и путешественник аль-Мукаддаси. И это сработало: с тех пор и вплоть до XXI века мусульмане осмеивают храм Гроба Господня (Kayamah по-арабски), называя его вместо этого Kumamah («куча навоза»). Купол исполнял и в то же время умалял соперничающие, но все же родственные притязания иудаизма и христианства. Абд аль-Малик противопоставлял им новое Откровение ислама. Обходя здание, вы можете прочесть 240-метровую ленту-надпись, в которой отвергается идея божественности Иисуса с категоричностью, которая лишь подчеркивает тесное родство двух монотеистических религий: они разделяют многие догматы, но только не учение о Троице. Надписи эти тем более замечательны, что это самые древние дошедшие до нас тексты Корана, который именно при Абд аль-Малике приобрел завершенную форму.
Евреи были менее важны, чем христиане, с точки зрения политических интересов империи, но более важны теологически. Купол Скалы обслуживали 300 чернокожих рабов, а также 20 иудеев и 10 христиан. Евреи не могли удержаться, чтобы не смотреть на Купол с надеждой: может быть, это новый Храм? Им все еще разрешалось молиться на Храмовой горе, а Омейяды постепенно разработали исламские версии древних храмовых ритуалов очищения, помазания и процессий вокруг Камня основания[125].
Купол обладает огромной силой воздействия и по праву считается одним из выдающихся шедевров искусства архитектуры. Его сияние приковывает к себе взор, в какой бы точке Иерусалима вы ни стояли. Купол мерцает, словно мистический дворец, вырастающий из просторной, ясной площадки Храмовой горы, сразу же превратившейся в огромную мечеть под открытым небом, освятившую все пространство вокруг себя. С постройкой Купола Скалы Храмовая гора стала — и по сей день остается — местом отдохновения и восстановления сил. В самом деле, Купол воплотил в себе рай земной, в котором безмятежность и чувственность этого мира сочетаются со святостью мира иного. Именно в этом сочетании и кроется гений места. Уже в первые же годы после завершения строительства, пишет Ибн Асакир, не было большего удовольствия, чем «съесть банан в тени Купола Скалы». Наряду с храмами Соломона и Ирода это один из самых известных памятников сакрального и одновременно имперского зодчества за всю историю архитектуры, а сегодня, в XXI веке, он одновременно служит и секулярным, туристическим символом, и святыней ислама, и тотемом палестинского национализма: Купол Скалы и ныне олицетворяет Иерусалим.
Вскоре после того как Купол был завершен, армии халифа захватили Мекку и возобновили джихад против византийцев. Абд аль-Малик расширил свою колоссальную империю и на запад — завоевав Северную Африку, и на восток — продвинувшись в Синд (сегодня территория Пакистана). Но в пределах своих владений ему нужно было вновь объединить здание ислама, утвердить его как единую религию мусульман с особым акцентом на личности Мухаммеда, что и выразилось в исповедании веры, двойной шахаде, которая отныне появляется на многих надписях: «Нет Бога кроме Аллаха. И Мухаммед — Посланник Его». Высказывания Мухаммеда — хадисы — были собраны воедино, и полная версия Корана Абд аль-Малика стала непререкаемым источником закона и святости. Ритуалы были регламентированы более жестко, изображения живых существ запрещены: Абд аль-Малик даже прекратил чеканить монеты с собственным изображением. Отныне повелитель правоверных величал себя халифат рас уль-Аллах, «наместник Бога», и с тех пор исламские правители стали именоваться титулом халиф. Из официальных жизнеописаний Мухаммеда, историй ислама и мусульманских завоеваний были исключены христиане и евреи. Подобно царю Иосии, императору Константину и апостолу Павлу, Абд аль-Малик верил во всемирную империю одного царя, верующую в единого Бога, во главе с единым императором. Именно он больше чем кто-либо другой сделал для того, чтобы община Мухаммеда эволюционировала в современный исламский мир.