, император Запада решил сделать Иерусалим вновь привлекательным для христиан.
В сочельник 800 года в Риме папа возложил императорскую корону на голову короля франков Карла Великого, под чьей властью находилась почти вся современная Франция, а также земли Германии и Италии. Эта церемония обозначила новый уровень отношений между папой и всем западным, говорившим по-латыни христианством. Скоро этот союз оформится в римско-католическую церковь, в то время как размежевание с греческой (византийской) православной церковью будет все больше углубляться. Карл Великий был беспощадным королем-воином, буквально прорубившим себе путь к неслыханной абсолютной власти. В то же время он обожал историю и был столь же набожен, сколь и амбициозен: Карл не только считал, что он призван довести до конца миссию Константина и Юстиниана, став властителем всемирной священной империи, но и рассматривал себя как нового царя Давида. Обе эти вдохновляющие концепции неизбежно должны были включить в себя Иерусалим. Рассказывают, что в тот самый сочельник 800 года, еще до коронации, послы патриарха Иерусалимского, прибывшие в Рим, вручили Карлу ключи от Гроба Господня. Рим и Иерусалим в один и тот же день — поистине великое и многозначительное событие!
Впрочем, вручение ключей вовсе не означало приглашения Карлу немедленно вступить во владение городом: патриарха благословил на этот символический жест истинный правитель Иерусалима — халиф Харун ар-Рашид, воспетый в сказках «Тысячи и одной ночи». Его царствование (786–809) было наивысшей точкой расцвета Аббасидской империи. Карл Великий и халиф обменивались послами в течение трех лет: Харун, вероятно, старался натравить франков на своего врага — Константинополь, а иерусалимские христиане нуждались в поддержке императора Запада.
Халиф отправил в дар Карлу Великому слона и водяные часы — сложный прибор, призванный продемонстрировать технологическое превосходство мусульман, — и некоторые простецы-христиане сочли подарок изобретением самого дьявола. Два императора так и не подписали формального договора, но вся христианская собственность в Иерусалиме была учтена и находилась под защитой властей, а Карл Великий выплатил джизью (подушный налог) за всех христиан города — 850 динаров. Взамен Харун дозволил основать христианский квартал вокруг храма Гроба Господня — с монастырем, библиотекой и странноприимным домом для паломников. Насельниками монастыря стали 150 монахов и 17 монахинь. «Между христианами и язычниками, — пишет один пилигрим, — заключен своего рода мир». Императорская щедрость породила легенду о том, будто Карл Великий инкогнито посетил Иерусалим. Легенда выставляла Карла наследником Ираклия, а со временем влилась в мистическое предание о Последнем императоре, чье царствование возвестит о конце света. Во все это верили многие, особенно в эпоху крестовых походов. На самом деле Карл Великий никогда не бывал в Иерусалиме.
После смерти Харуна сыновья его развязали междоусобную войну, победителем в которой стал аль-Мамун. Новый халиф интересовался науками и искусствами. Он основал в Багдаде знаменитую литературно-научную академию — Дом Мудрости, — заказал для нее карту мира и повелел своим мудрецам исчислить длину окружности земного шара[130]. В 831 году Мамун отправился в Сирию для подготовки очередной кампании против Константинополя. Возможно, тогда-то он и посетил Иерусалим, где построил новые ворота на Храмовой горе, но при этом выскоблил имя Абд аль-Малика из надписей на Куполе Скалы и заменил его своим собственным, чтобы утвердить превосходство Аббасидов. Но Мамун не только узурпировал имя: он также велел ободрать золото Малика с купола, и тот более чем на тысячу лет приобрел цвет свинца. Купол вновь засверкал золотом в 1960-х годах, но имя Абд аль-Малика так и не вернулось на законное место: на Куполе Скалы и поныне красуется имя Мамуна.
Вся эта ловкость рук тем не менее не предотвратила закат власти Аббасидов. Всего через два года в Иерусалиме приверженцы всех трех религий радостно встречали некоего мятежного крестьянского вождя — пока он в 841 году не учинил такой погром в городе, что большинство жителей в страхе бежали. Гроб Господень был спасен только благодаря выкупу, который заплатил патриарх. А скоро халифы-арабы и вовсе потеряли контроль над городом. И в 877 году Ахмед ибн-Тулун, сын тюркского раба и наместник Египта, ставший вполне самостоятельным правителем при номинальном главенстве халифа, захватил Иерусалим.
Ибн Тулун был одним из тех тюркских военачальников, что постепенно отобрали у арабов власть в исламской империи. Еще халиф Мутасим (прав. 733–842), преемник аль-Мамуна, завел обычай брать в свое войско гулямов (пажей) — мальчиков-рабов из числа недавно обращенных в ислам тюрков, конных лучников Средней Азии. Эти азиатские воины сначала служили личной гвардией халифа, но очень быстро превратились в весьма влиятельную силу в халифате.
После того, как сын и наследник Ибн Тулуна был убит в результате покушения, организованного его евнухами, правителем Египта и Иерусалима стал еще один тюркский военачальник — Мухаммед ибн Тугадж, присвоивший себе среднеазиатский титул Ихшид — «князь князей». Политическая нестабильность усиливала религиозное соперничество. В 935 году пристройка к храму Гроба Господня была обращена в мечеть. Тремя годами позже мусульмане напали на христиан, праздновавших Вербное воскресенье, разграбили и разрушили храм. Тем временем у евреев тоже произошел религиозный раскол: они разделились на ортодоксальных раббанитов, признававших, помимо Торы, авторитет Талмуда и устной традиции, которую толковали их лидеры — мудрецы-гаоны, и караимов — новую общину, которая не признавала никакого закона, кроме письменной Торы (отсюда их название — «читающие»), и верила в возвращение евреев на Сион[131]. Правители-тюрки благоволили караимам, но, словно для того, чтобы еще больше осложнить ситуацию, возникла еще и община хазар[132], у которых в Еврейском квартале имелась собственная синагога.
Ихшид умер в 946 году в возрасте 64 лет и был похоронен в Иерусалиме, и власть перешла к евнуху-негру, который своим прозвищем Кафур («благоуханный») был обязан страстной любви к благовониям и косметике.
Абул-Миск Кафур, которому предстояло править Египтом, Палестиной и Сирией в течение более чем 20 лет, был когда-то эфиопским мальчиком-рабом, которого купил и оскопил Ихшид. Его восхождение началось, когда ко двору в дар Ихшиду были доставлены какие-то экзотические животные. Все остальные придворные с увлечением разглядывали диковины, в то время как африканский мальчик не сводил глаз со своего повелителя, в любую секунду ожидая любого, даже незначительного приказа. Тронутый такой преданностью, Ихшид позднее назначил Кафура учителем своих сыновей, затем — командующим армией, направленной на завоевание Палестины и Сирии, а в конце концов и регентом. Обретя власть и могущество, евнух культивировал исламское благочестие, восстановил стены Храмовой горы и покровительствовал искусствам.
Но тем временем на севере окрепла Византия, где у власти сменяли друг друга выдающиеся императоры-полководцы. Греки не раз предпринимали рейды в Сирию, угрожая захватить Иерусалим, в котором в ответ начались антихристианские беспорядки. В 966 году наместник Кафура начал притеснять христиан, требуя от иерусалимского патриарха Иоанна выплаты налога в увеличенном размере. Патриарх пожаловался Кафуру. Однако когда Иоанна уличили в переписке с Константинополем, то наместник, которого поддерживали евреи, ненавидевшие византийцев, напал на храм Гроба Господня и сжег патриарха заживо.
После смерти последнего Ихшида благоухающий евнух сам взошел на престол. Первый мусульманский правитель, рожденный на самой низкой ступени социальной лестницы — чернокожим рабом-евнухом, — назначил одним из своих министров еврея, которому суждено было стать вдохновителем новой революции в исламе и новой империи с центром в Иерусалиме.
20. Фатимиды: терпимость и безумие969–1099 гг.
Сын багдадского купца-еврея Якуб Бен-Юсуф, известный в истории как Ибн Киллис, сделал головокружительную карьеру: из сирийского жулика-банкрота он превратился в финансового советника Кафура, владыки Египта. «Будь он мусульманином, — сказал как-то Кафур, — он был бы достоин поста главного визиря». Ибн Киллис понял намек и принял ислам, однако Кафур вскоре умер (и был погребен в Иерусалиме[133]), а Ибн Киллис угодил в темницу. Подкупив стражников, он вышел на свободу и тайно перебрался на запад, в шиитский халифат на территории современного Туниса, где правил род Фатимидов. Необычайно изворотливый Ибн Киллис сделался шиитом и посоветовал фатимидскому халифу аль-Муиззу, пользуясь моментом, напасть на Египет. В июне 969 года военачальник халифа Джаухар ас-Сикали завоевал Египет, а затем двинулся на север — в сторону Иерусалима.
Мессиански настроенные Фатимиды, новые хозяева Иерусалима, не были похожи ни на одну другую исламскую династию: они именовали себя не только халифами, но и «священными царями», «живыми имамами», живущими между землей и небесами. Посетителя, прибывшего во дворец Фатимидов, сначала вели через все более роскошные внутренние дворы, а затем он представал перед троном, скрытым за золотыми занавесями, и простирался ниц. Тогда занавеси раздвигались, и перед счастливцем представал Живой имам в золотых одеяниях. Ветвь ислама, которую олицетворяли Фатимиды, была закрыта для непосвященных, их верования включали мистические, эзотерические догматы об искуплении, а их путь к власти был полон загадок, преступлений и авантюр.