Джордж Сэндис, сын архиепископа Йоркского и ученый, переведший на английский язык Вергилия, был потрясен упадком Иерусалима: «Большая его часть лежала в запустении, старые здания все разрушены, новые достойны презрения». Говорившие на ладино сефарды, которых Сэндис увидел у Западной стены, и оттолкнули, и очаровали его: «своими фантастическими жестами они превосходят всех варваров», а их «качания» во время молитвы показались Сэндису такими потешными, что «невозможно было не рассмеяться». Но еще большее отвращение у богобоязненного протестанта вызвало вульгарное торгашество православных и католиков. Город, «некогда священный и достославный, избранный Богом для престола Своего», теперь был подобен «театру, в котором представляют мистерии и чудеса».
В ту Пасху Сэндиса в равной мере ужаснули и христиане, и мусульмане: он видел иерусалимского пашу, восседающего на своем троне перед церковью Гроба Господня, и наблюдал, как тысячи паломников, каждый со своей подушкой и подстилкой, стекались к храму, чтобы провести в нем ночь. В Великую пятницу Сэндис присоединился к процессии францисканцев, пронесших по Виа Долороза выполненную в натуральную величину восковую фигуру Иисуса на пелене, а потом прибивших ее к кресту. Он видел, как тысячи людей заполонили церковь и толпились во дворе, и, примкнув к ним, наблюдал обряд сошествия Благодатного огня, описывая «дикие вопли», звон медных тарелок и «свист женщин», более подобающий, по его мнению, языческим торжествам в честь Вакха. Когда появился огонь, паломники начали носиться вокруг него, «как безумные, засовывая пламя под одежды и за пазуху, убеждая чужаков, что оно не обжигает их».
И все же этот сочинитель гимнов был истовым протестантом, почитавшим Иерусалим в той же степени, что католики и православные. Обратившись к основам Библии, он усердно помолился у Гроба Господня и могил королей-крестоносцев. По возвращении в Англию он посвятил свою книгу «Повествование о путешествии, начатом в 1610 году» юному Карлу, принцу Уэльскому, чей отец Яков I незадолго до того поручил 54 ученым мужам сделать английский перевод Библии. В 1611 году они представили королю свою версию священной Книги, которая, сплавив воедино более ранние переводы Уильяма Тиндейла и других, явила собой подлинный шедевр перевода и поэтичного английского языка. Эта Библия стала духовной и литературной основой англиканского вероисповедания, единственного в своем роде английского протестантизма. Она стала, по словам одного из писателей, «национальным эпосом Британии», историей, поместившей евреев и Иерусалим в самое сердце британской и, позднее, американской жизни.
Сэндис воплощал связь между реальным городом и Иерусалимом Нового Света. В 1621 году он отплыл в Америку в качестве казначея Вирджинской компании. Его «паломничество» в Новый Свет было, по крайней мере отчасти, вдохновлено протестантским видением Небесного Иерусалима.
В течение десяти лет, что он провел в колониях, Сэндис предпринял несколько военных экспедиций против местных индейцев-алгонкинов, в ходе которых было перебито немало несчастных туземцев: протестанты не менее рьяно убивали иноверцев, чем приверженцы всех остальных вероисповеданий в XVII столетии.
Вирджинские колонисты, подобные Сэндису, были консервативными англиканами того сорта, которым покровительствовали Яков I и его сын Карл. Однако в XVII веке короли уже не могли сдерживать устремления нового пассионарного течения в протестантизме: радикальные пуритане, принимая фундаментальные истины Библии, были при этом преисполнены мессианских ожиданий. Тридцатилетняя война между католиками и протестантами в континентальной Европе лишь усилила ощущение близости Страшного суда. То были странные времена, вдохновлявшие мистические настроения и устремления во всех трех религиях. Неурожай следовал за неурожаем. Неумолимая Смерть под личинами эпидемий, голода и религиозных войн прошлась с косой по всей Европе и забрала миллионы ее жителей.
Тысячи пуритан покидали церковь Карла I, чтобы основать в Америке новые колонии. А поскольку за океан они отплывали в желании обрести религиозную свободу, то, читая в Библии об Иерусалиме и народе Израиля, они и себя представляли избранным народом, благословленным Богом на строительство нового Сиона в дикой земле Ханаанской. «Восславим Господа на Сионе», — призвал в молитве Уильям Брэдфорд, едва сойдя на берег с корабля «Мэйфлауэр». Первый губернатор колонии Массачусетского залива Джон Уинтроп верил, что «Бог Израилев среди нас [поселенцев]», и, перефразируя пророка Иеремию и евангелиста Матфея, называл свое поселение «городом на холме», уподобляя Америку новому Иерусалиму. Очень скоро в Америке появится больше сотни поселений, названиями которых (или частью названий) станут Иордан (Jordan), Ханаан (Canaan), Вифлеем (Bethlehem) и Иерусалим (Jerusalem или просто Salem).
Страх перед катастрофой и ожидание искупления нарастали синхронно: гражданские войны покрыли рубцами Францию и Англию, а тем временем в Восточной Европе казаки Богдана Хмельницкого десятками тысяч уничтожали евреев Польши и Украины. В 1649 году был обезглавлен Карл I, и лордом-протектором Англии, Шотландии и Ирландии стал Оливер Кромвель, ожидавший наступления тысячелетнего царства Христова и убежденный, что его пуритане, как и их собратья в Новой Англии, были новым «избранным народом»: «Истинно вы призваны Господом, как были призваны иудеи, править вместе с Ним и во имя Его, — говорил он. — Скоро уже исполнятся обещания и пророчества». Кромвель покровительствовал евреям и верил, что Второе пришествие Христа состоится не прежде, чем иудеи вернутся на Сион и обратятся в христианство. В сущности, пуритане были первыми христианскими сионистами. Двое живших в Амстердаме английских баптистов, Эбенезер Картрайт и его мать Джоанна, даже предложили, чтобы Королевский флот «перевез на своих кораблях сынов и дочерей Израилевых в Землю, обетованную их прародителям для вечного наследования».
Многие евреи ревностно изучали каббалу, мечтая о том, что Мессия обратит их польско-украинскую трагедию в акт искупления. Голландский раввин Менаше бен Исраэль подал лорду-протектору Кромвелю петицию, в которой указывал на то, что в Библии говорится о рассеянии народа Израиля «от края земли и до края земли» — прежде чем он снова вернется в Сион, — однако евреям до сих пор запрещен въезд в Англию. Кромвель созвал в Уайтхолле специальную конференцию, которая постановила, что было неверным отлучать «этот жалкий и рассеянный народ от света и оставлять его лжеучителям, папистам и идолопоклонникам». Кромвель разрешил евреям возвратиться в Англию. После его смерти монархия там была восстановлена и его пуританский мессианизм утратил влияние, однако нашел своих последователей в американских колониях и среди английских диссидентов, готовый вновь расцвести через двести лет во время Великого Пробуждения[195]. А тем временем еврейский мир вскоре после Реставрации был охвачен маниакальным возбуждением: в Иерусалиме объявился Мессия! Но Он ли это на самом деле?
Он родился в Смирне в семье торговца птицей и с юности занялся изучением каббалы. В 1648 году он объявил себя Мессией и, чтобы убедить всех в своей избранности, осмелился на то, на что имел право лишь первосвященник в Храме, и то раз в году — в День искупления: произнести вслух тетраграмматон — неизрекаемое имя Бога, слагаемое из четырех еврейских букв: YHWH. А вслед за этим он провозгласил, что Судный день наступит в 1666 году. Шабтай Цви был отлучен от общины и изгнан из Смирны. Но по мере того как он путешествовал по Средиземноморью, занимаясь коммерцией, он приобретал множество последователей и даже покровителей из числа богатых евреев. В 1660 году он перебрался в Каир, а затем отправился в Иерусалим, где постился, пел гимны, раздавал сладости детям и совершал странные обряды, вызывавшие смятение в умах окружающих.
Шабтай излучал магнетическое обаяние безрассудного пренебрежения к опасности и легкого безумия. Он явно страдал маниакально-депрессивным психозом: приступы заразительной веры в себя чередовались с периодами отчаяния и меланхолии, сменявшимися экзальтированной эйфорией, впав в которую он совершал демонические, подчас бесстыдные эротические выходки. В иное время его бы непременно заклеймили как погрязшего в грехах безумца, но в эти катастрофические дни многие евреи были охвачены каббалистическими ожиданиями. И в его безумии они видели доказательство святости.
Непомерные османские налоги довели иерусалимских евреев до нищеты, и они попросили Шабтая собрать деньги при помощи его каирских покровителей. Тот выполнил просьбу. Шабтай продолжал свою проповедь, но далеко не всех убедил, что он Мессия. После долгих дебатов раввины добились его изгнания из Иерусалима. Придя в ярость, Шабтай перебрался в Газу, которую избрал своим священным городом вместо Иерусалима, а затем продолжил мессианское служение в Алеппо.
Если его откровение началось как слабое тление, то теперь его слава вспыхнула и распространялась, словно лесной пожар. Евреи в общинах от Стамбула до Амстердама прославляли пришествие Мессии. В то время в Ливорно жила красивая еврейка Сара родом из Украины. Ее родителей убили казаки, а сама она была спасена некими христианами и доставлена в Ливорно, где стала проституткой. Однако это занятие не мешало ее твердой вере в то, что ей предназначено стать женой Мессии. Когда Шабтай услышал о Саре, он взял ее в жены (подражая пророку Осии, который также был женат на блуднице), и они вместе отправились в странствия по Средиземноморью, в то время как евреи Европы разделились на их яростных приверженцев и на скептиков. Первые отправлялись на встречу с Мессией в Иерусалим, истязали себя бичеванием, постились и нагими валялись в грязи и снегу. В конце 1666 года мессианская чета прибыла в Стамбул, где местные евреи бурно ее приветствовали. Исходя из того, что ему принадлежит имперская власть над всей вселенной, Царь Иудейский раздавал своим последователям звания королей разных частей света, в том числе Рима и Османской империи. Однако амбиции Шабтая, пожелавшего возложить себе на голову султанскую корону, привели к его аресту. Султан сделал «Царю Иудейскому» предложение, от которого тот не смог отказаться: либо продемонстрировать чудо собственного бессмертия и остаться в живых под градом стрел — либо немедленно принять ислам. Мессия выбрал обращение.