Русский игумен Даниил повествует в XII в. об этом торжестве, что в Светлое Воскресение нисходит с небес огонь, как говорят одни, в виде голубином, или другие – как молния, но в действительности паникадила зажигаются невидимо. При нем в Страстную Пятницу очистили и вымыли Гроб Господень, влили в кадила елея, потушили огни и закрыли и запечатали пещеру Гроба Господня; во всех церквах храма огни также были потушены. В Великую Субботу на вечерне множество народа наполнило храм и возглашали: «Кирие елейсон» — Господи помилуй! В это время из алтаря храма Воскресения духовенство вышло ко Гробу Господню и смотрело чрез отверстия во внутрь Кувуклии. Внезапно нашла туча и одождила Гроб, в то же время началось страшное блистание, и из Гроба воссиял свет. Тогда патриарх открыл двери Гроба и зажег свечи от этого огня, который имел чудный свет, как киноварь; от этого огня весь народ зажег свечи и, восклицая: Господи помилуй! уносил зажженные свечи домой; от этого же огня были зажжены свечи и лампады во всех церквах храма. Новейший путешественник А. Норов об этом явлении говорит, что в Великую Субботу пред заутреней Светлого Воскресения митрополит, разоблаченный, в одном белом подряснике, со связкою незажженных свечей, в сопровождении всего духовенства, в белых, блестящих золотом ризах, направился из алтаря церкви Воскресения к пещере Гроба Господня, вошел в придел Ангела с немногими лицами, и двери придела за ними были затворены. Затем митрополит один вошел в пещеру Гроба Господня, где были потушены все огни и все было снято с гробового камня. В пещере митрополит повергся на колени пред святым гробом, между тем несметная масса богомольцев окружала часовню и хранила глубокую тишину в ожидании огня. Внезапно мрак озарился светом и митрополит вышел из пещеры с пылающим пуком свечей; он подал народу чрез боковые отверстия часовни огонь, от которого все зажгли свои свечи. Тогда безмолвие толпы сменилось самыми необузданными восклицаниями, буйным волнением и давкою. Один араб подхватил на плечи вышедшего из придела изнемогающего митрополита и пронес его сквозь толпу чрез царские врата в алтарь храма Воскресения; затем началась заутреня и обедня великого праздника. Другой путешественник, А. Муравьев, говорит об этом торжестве, что в Великую Субботу на вечерне крестный ход прошел из алтаря храма Воскресения к Гробу Господню; здесь у запечатанных дверей Кувуклии остался один наместник, а все остальное духовенство возвратилось в алтарь. Тогда арабская стража отворила двери часовни, в которую вошел наместник, и за ним двери снова затворились. Внутри часовни все огни были погашены, а на самом Гробе находилась незажженная лампада, два пука из 33 тоненьких свечей, по числу годов земной жизни Иисуса Христа, и хлопчатая бумага, чтобы собирать ею священный огонь, который, как говорят, появляется малыми искрами на мраморной плите Гроба Господня. Во всем храме все огни также были погашены, и несметная толпа окружала часовню, в молчании и тайном страхе ожидая появления священного огня. Вдруг в часовне появилось пламя, и огонь подан был из часовни чрез два отверстия: с одной стороны огонь приняли армяне и от этого священного огня все зажгли свои свечи; с другой стороны зажжен был фонарь, который на веревках был поднят на хоры и передан в алтарь храма Воскресения для зажжения свечей и лампад. После этого растворились двери часовни, из которой вышел наместник, и при шумных восклицаниях народа, при дымном свете бесчисленных свечей, мгновенно озаривших весь храм, один араб подхватил наместника и пронес его сквозь толпу, чрез царские двери, в алтарь храма Воскресения. Обряд зажжения свечей от огня Гроба Господня соблюдается до настоящего времени, и путешественник 1884 г. Елисеев говорит о нем так: за вошедшим в Кувуклию греческим патриархом входит армянский, двери Кувуклии затворяются, и что происходит там, знает один Бог и два патриарха. На минуту все смолкает, все ждет в трепете и волнении появления небесного огня, все смолкает, но ненадолго. Сперва глухой ропот раздается вокруг Гроба Господня; он переходит вскоре в рокот толпы, начинающей волноваться, как море при свежем ветре. Крик и возгласы «Наша благодать, наша благодать», моления о скорейшем низведении ее, шум, гам, топание ногами, хлопание в ладоши и даже порывистые движения руками и ногами напоминают скорее храм языческий, чем христианский. В нынешнем (1884) году благодать снизошла минут через 5–8. Храм уже наполнился страшным криком, смятением; волнение уже начало все сильнее и сильнее захватывать наэлектризованную толпу, когда из окошка кувуклии справа показался огонь, который патриарх в пуке свечей выдавал народу. Юркий священник из арабов, стоявший с пуками свечей у самого окошка Кувуклии, в одно мгновение засветил свои свечи и стремглав бросился, толкаясь, чрез толпу и пробился чрез всю церковь в алтарь Воскресения, куда перенес прежде всего священный огонь. Весь храм уже дрожал от страшного крика, арабы запрыгали около Кувуклии, море голов заволновалось, как в сильную непогодь, и никакие преграды не заслоняли стремление к источнику священного огня; около Кувуклии поднялась страшная сумятица и суматоха, которые скоро перешли в настоящую драку. За толкотнею народа уже не было видно окна часовни, а сверху представлялась одна живая масса, среди которой волновались одни руки со свечами, стремившиеся заполучить священный огонь. Друг от друга рвали свечи, захватывали дорогое пламя и спешили назад; счастливец, однако, не мог уйти спокойно после стольких усилий, достигнув своей цели, потому что его осаждали новые толпы сзади стоявших, в свою очередь старавшихся урвать частицу священного огня; они рвали и терзали его так, что сумятица вслед за священным огнем побежала по всему храму, охватывая даже его глухие уголки. С быстротою пороховой нитки обегал священный огонь волнующуюся толпу, и минуты через две-три уже вся церковь пылала огнем; пучки зажженных свечей полетели вокруг, поднялись на веревках наверх, показались при входе в храм, на площади его, на улицах. Весь храм наполнился пламенем, дымом и чадом, слышался запах гари, запах горевших человеческих волос, платья и даже кожи. Не скоро улеглось волнение, сумятица и крики, несмотря на энергичную работу турецких солдат, бившихся прикладами, тушивших свечи, выпиравших толпу из храма. Несмотря, однако, на все свои темные стороны, обряд низведения священного огня (чем бы это последнее ни обусловливалось) производит страшное, потрясающее впечатление. Таким образом, разные очевидцы в разные времена описывают торжество, происходящее при часовне Гроба Господня.
Позади Кувуклии, против алтаря коптов, между пилястрами Ротонды помещается часовня сирийских яковитов. Из этой часовни спускающийся на одну ступень ход с левой стороны ведет в вертеп с двумя погребальными пещерами, высеченными в скале, которая в этом месте составляет часть внешней стены круглого храма; здесь находятся гробницы св. Иосифа Аримафейского и св. Никодима, которые совершили миропомазание и погребение святого тела Иисуса Христа. С правой стороны от часовни сириян, между пилястрами Ротонды, находится помещение коптов и лестница, ведущая в верхний этаж, в помещение армян. Далее, между следующими двумя пилястрами, начинается длинная галерея с поворотами, ведущая к глубокой цистерне с прекрасною свежею водою. С восточной стороны, напротив входа в Кувуклию, Ротонда или круглый храм Гроба Господня, соединяется с греческим собором Воскресения посредством высокого свода, в котором устроена перегородка со многими иконами и лампадами; посреди этой перегородки находится так называемая царская арка с железною решеткою и железными вратами, которые ведут из Ротонды, или круглого храма Гроба Господня, в Католикон, или продолговатый, четвероугольный собор Воскресения Христова.
Величественный собор Воскресения великолепно украшен и своими иконостасами напоминает древние русские церкви. Помост в соборе из желтого мрамора; четыре огромные пилястра поддерживают большой купол храма. Три паникадила, присланные из России, и множество лампад украшают храм, в котором во время великих праздников зажигается до 1000 лампад и многие сотни свечей. Самый собор, то есть церковный корабль или трапеза, образуется четырьмя большими пилястрами и с двух сторон трапезы, между пилястрами, устроены деревянные сиденья и места для монахов и два седалища для патриарха и его наместника. В средине церкви стоит мраморная урна с крестом, указывающая, по преданию, средоточие земли , у которого совершилось спасение мира и которое игумен Даниил называет пупом земли . Алтарь собора возвышается над церковным кораблем на четыре ступени и имеет как бы три иконостаса, помещенные между мраморными колонами; главный иконостас находится к востоку, а два боковые устроены с северной и южной сторон главного иконостаса; иконы и ризы образов в иконостасах большею частью пожертвованы из России. Над иконостасом устроены хоры в несколько ярусов; на первых хорах помещено Распятие с иконами Божией Матери и св. Иоанна Богослова по сторонам; здесь же помещается полукруглая кафедра, с которой читается Евангелие во время богослужения, и повешены вместо колоколов била , или доски, в которые вклепают, или бьют, разными переборами; главное било – медное, присланное из России, остальные била железные и деревянные; но недавно из России же для храма прислан колокол в 300 пудов. С двух сторон иконостаса находятся две лестницы, из которых одна ведет на верх иконостаса, а другая – в верхние этажи здания храма; здесь помещается множество переходов, келий и комнат для греческих святогробских монахов и для богомольцев; здесь же находятся греческая ризница и потаенная сокровищница, в которой между прочими драгоценностями хранятся крест из животворящего древа Креста Господня и две дорогие сабли, как говорят, царя Алексея Михайловича и императора Петра Великого. Возле каждой из лестниц находятся двери, из которых северная дверь выходит на окружающую собор галерею к обширной греческой ризнице, а южная дверь ведет чрез галерею на Голгофу. За иконостасом находится соборный алтарь, представляющий собою обширный полукруг, покрытый легким полукуполом и обнесенный несколькими ступенями и аркадами, отделяющими алтарь от внешней галереи. Посреди алтаря стоит обширный престол под шатром, или сень, с позолоченными колоннами и злототкаными завесами; на престоле в ковчеге хранятся части Животворящего Креста и десная рука св. Василия Великого. Налево от престола, также под сенью, находится жертвенник и направо – другой жертвенник, или малая трапеза. За престолом, у полукруглой задней стены алтаря, находится горнее место с вызолоченным патриаршим престолом и со множеством лампад. Вообще весь собор Воскресения отличается богатством и благолепием, но богослужение совершается большею частью не в соборе, а в ложбнице, или пещере Гроба Господня.