х в этот момент мгновенно и по команде прекращаются боевые действия.
В сложившихся условиях силовые структуры бессильны, так как город уже превращен в ад, разобраться в обстановке решительно невозможно, и любое разумное командование отдаст приказ на выход из города с целью спасти личный состав и максимальное количество гражданских.
Захват Мосула, который является вторым по величине городом Ирака, произошел практически точь-в-точь по этому сценарию. В докладе М. Хамзатова называлась расчетная численность боевиков, необходимых для проведения такой операции – 0,4–0,5 % от общей численности атакованного города (то есть, для города-миллионника 4–5 тысяч боевиков). ИГИЛ при захвате Мосула с общей численностью жителей в 1,7 млн. человек обошелся 8 сотнями боевиков, вошедших в город и 3 сотнями, внедренными ранее в Мосул: то есть, почти на порядок меньшим количеством.
Это, кстати, не означает ошибочность расчетов М. Хамзатова. Они делались исходя из опыта сирийской войны, и вполне точны относительно ее реалий. Для ИГИЛ цифры иные в первую очередь благодаря тому паническому ужасу, который к лету 2014 года стала внушать эта группировка. Практика террора и его пропаганды и обеспечила резкое снижение контрольных цифр и повысила эффективность действий боевиков.
Бегство жителей из Мосула
Волна бегущих гражданских смела не только силовиков самого Мосула – она увлекла за собой и армейские подразделения, прикрывавшие шоссейные дороги, ведущие с севера страны к Багдаду. Паника была столь сильной, что три дивизии иракской армии, бросив вооружение и технику, попросту бежали вместе с гражданскими. Лишь ценой невероятных усилий правительства и иранских советников, на ходу сколачивавших шиитское ополчение, удалось затормозить бегство армии и создать хоть какие-то рубежи обороны практически в предместьях Багдада.
По факту, захват Мосула был комплексной операцией, первоначально имевшей все признаки специальной, которая затем была проведена уже с применением регулярных вооруженных сил ИГИЛ, развивших и закрепивших достигнутый результат.
Особо стоит отметить взятый на вооружение командованием ИГИЛ метод создания корпуса гражданских специалистов, органично входящих в состав атакующих города сил. В этом вопросе ИГИЛ действует по технологиям армии США, которая еще в 2009 году создала Экспедиционный корпус гражданских специалистов, насчитывающий вначале 3 тысячи человек, и в перспективе должен быть доведен до 30-тысячного состава.
Кроме того, в 2004 году в составе армии США существовал специальный батальон сил гражданского администрирования численностью в 406 человек, в 2014 году эти силы были доведены до 10 батальонов, сведенные в две бригады численностью около 3200 человек.
Американцы использовали идеи советского маршала Огаркова, творчески их развили, и теперь этот опыт доступен и боевикам ИГИЛ, что, кстати, ставит вопрос о том, насколько развито взаимодействие спецслужб и армии США со своим противником, которого президент Обама упомянул в числе трех наиболее серьезных угроз «цивилизованному человечеству».
Огарков Николай Васильевич
Гражданские специалисты в разных областях – энергетике, водоснабжении, продовольственном обеспечении и организации торговли, финансовые специалисты – прибывают в захваченный отрядами ИГИЛ населенный пункт и практически сразу берут под контроль все системы его жизнеобеспечения, мобилизуют в случае необходимости местные кадры, что в конечном итоге приводит к тому, что власть переходит в руки управленцев ИГИЛ без особых проблем и неизбежных потерь.
Подытоживая, можно сказать: то, что сугубо в теоретическом смысле разбиралось в Москве в апреле 2013, через год нашло свое воплощение в Ираке, в практическом плане подтвердив доклад М. Хамзатова. Жаль, что пока этот доклад так и не востребован в самой России.
Точно так же подтвердились и слова И. Стрелкова, который указал, что специальные операции (а захват Ракки и Мосула был проведен в классическом стиле спецопераций) в условиях войн нового времени выглядят гораздо более экономными и эффективными с точки зрения достижения результата, чем стандартные общевойсковые действия крупных масс войск. Парадокс, но как раз Игорь Стрелков как командующий вооруженными силами ДНР действовал если не вопреки, то во многом «перпендикулярно» своим собственным взглядам на войну нового времени, пытаясь соревноваться с вооруженными силами Украины именно на поле классической общевойсковой войны.
Эти действия были абсолютно вынужденными, хотя на первом этапе все действия Стрелкова и возглавляемых им отрядов полностью соответствовали сценарию войны «пчелиного роя», что позволило ему в предельно короткие сроки установить контроль практически над третью Донецкой области, что и обусловило первоначальный безоговорочный военный и политический успех восстания на Донбассе в апреле-мае 2014 года. По сути, действиям Стрелкова и его группы можно и нужно учиться в академиях, как примеру блестящей серии спецопераций минимальными силами по взятию под контроль территорий в условиях рухнувшей центральной власти. Однако дальнейшие события полностью развернули весь сценарий происходящих событий и вынудили Стрелкова отказаться от избранной стратегии, что, на мой взгляд, обесценило первоначальный успех и заставило его самого действовать вопреки своим собственным утверждениям и взглядам. Осознанно или вынужденно – разговор особый, но факт остается фактом.
Возвращаясь к действиям ИГИЛ, нельзя не отметить, что они не ограничиваются иррегулярной войной и спецоперациям. Скорее, наоборот – по мере строительства государства можно заметить, что организационная структура военной, а равно и всех остальных составляющих ИГИЛ быстро усложняется. Создаются силовые структуры, если можно так сказать, армейского типа – моторизованная пехота на джипах, которые специализированно переоборудуются под легкую артиллерию, получают бронирование, после захвата крупных военных складов в Сирии и Ираке отряды ИГИЛ получили доступ к серьезному армейскому вооружению. Насыщенность боевых мобильных групп ИГИЛ мощными средствами уничтожения резко повышает их ударную мощь при сохранении мобильности, что позволяет и далее действовать небольшими отрядами, сохраняя прежнюю тактику иррегулярной войны при увеличении ее эффективности.
Есть сообщения даже об авиации, которая находится в распоряжении ИГИЛ. Она была захвачена еще год назад на базах, которые перешли под контроль группировки после захвата Мосула. Пока сообщений о действиях ИГИЛ в воздухе нет, но есть все основания полагать, что это только пока. Все это неизбежно ведет к необходимости создания системы комплексного управления разнородными подразделениями, создания интегрированных подразделений и соединений. Для профессиональных военных, имеющихся в избытке у ИГИЛ из числа офицеров саддамовской армии, такая задача вполне по силам, но без качественной системы управления тылом, а значит, работающих гражданских структур управления, он практически недееспособен.
Именно здесь кроется основная проблема всех иррегулярных сил: выйти на новый уровень они способны лишь в ситуации контроля над обширной и по возможности самодостаточной в экономическом смысле территории, на которой могут быть созданы хотя бы квази-государственные структуры управления. Но создать государство партизанам также крайне затруднительно – иррегулярные силы по своей природе мало приспособлены к достижению решительных целей. Возникает замкнутый круг, выход из которого достигается путем значительных усилий. Необходимо сочетание разнообразных факторов, которые и приведут к сдвигу ситуации, а говоря иначе – разрыву такого круга. У ИГИЛ эта задача была выполнена – путем решительных действий они смогли создать вначале территорию под своим управлением на северо-востоке Сирии в провинции Ракка, которая и стала их оперативным тылом. Для этого им пришлось дождаться перехода Ракки под контроль вооруженной сирийской оппозиции, а затем провести комплексную специальную и войсковую операцию уже против них. Наместником Шуры (по сути, генерал-губернатором сирийской части владений ИГИЛ) был назначен Фадель Ахмад Абдулла аль-Хийяли, он же Абу-Муслим аль-Туркмани, бывший офицер спецслужб Саддама Хуссейна, выдвиженец Иззата Ибрагима ад-Дури.
Затем, создав на этой основе квазирегулярные подразделения (основанные на бригадах иностранных наемников, и в первую очередь «Джейш мухаджирин», которыми командовал небезызвестный Тархан Батирашвили, он же Умар-Шишани), ИГИЛ смогла провести масштабную экспансию в Ирак, причем политически время экспансии было выбрано исключительно грамотно: именно в этот момент (конец 2013 – начало 2014 года) правительство Нури аль-Малики критически ухудшило свои отношения с суннитской общиной, вызвав политический кризис в стране.
Тархан Батирашвили (Умар Шишани)
Его просчетом командование ИГИЛ сумело блестяще воспользоваться, предложив союз и свою защиту суннитским племенам Анбара, что и обусловило успех довольно вяло развивавшегося поначалу наступления отрядов ИГИЛ в этой провинции. Захват Анбара позволил ИГИЛ выйти на оперативный простор и развернуть свое наступление в провинциях Ирака, в которых проживает смешанное население: курды, сунниты, шииты. Захват Мосула окончательно обрушил обстановку для правительства в Багдаде и в общих чертах обозначил территорию, которую и планировали взять под свой контроль ИГИЛ и баасисты Верховного командования джихада и сопротивления для создания на ней своего государства.
Не зря именно в этот момент и было объявлено о создании Халифата, Абу-Бакр аль-Багдади принял на себя звание халифа, а ИГИЛ переименовала себя в Исламское государство (ИГ) – все было сделано четко и в срок, повинуясь внутренней логике происходящего, а потому и было воспринято немалой частью населения региона в весьма положительном ключе. Если взглянуть на карту центральных областей Ирака, на которой обозначено преимущественное проживание населения страны согласно их конфессиональному и национальному признаку, можно утверждать, что Исламское государство достигло своих естественных границ и его дальнейшее распространение маловероятно. Повторюсь – это совершенно не означает, что экспансия Исламского государства на этом прекращена – теперь в силу начинают вступать иные соображения и логика действий. Но свою программу-минимум баасисты и исламисты выполнили – их государство не просто возникло, но сумело пройти первый, самый сложный этап своего становления.