Примерно такая же ситуация происходит в Сирии и Ираке, подобный сценарий запущен в Йемене: «старые государства» настолько ослаблены предыдущими войнами и революциями, что перестали выполнять свои функции на части или на всей территории своих стран. Распад их становится практически неизбежным, однако остается неясным вопрос – возникнут или нет на их территории (или части территорий) новые относительно стабильные государства.
В случае с Ираком и Сирией ответ дает Исламское государство. Практически оно создано, наступает второй этап: закрепление успехов и оборона государства от внешних врагов. Возникновение Исламского государства оказалось возможным ввиду упорной и длительной работы по созданию необходимых условий: еще до фактического распада Сирии и Ирака были созданы организационные структуры – будущий «скелет» ИГ: Исламское государство Ирака Абу-Мусаба аз-Заркави, возникшее из объединения различных террористических радикальных суннитских группировок, и формально светское Верховное командование джихада и освобождения Иззата Ибрагима ад-Дури. Эти структуры сумели удержаться от вражды друг с другом и конвергировать, создав сплав организационной и идеологической составляющих, причем идеология новой организации оказалась привлекательной для значительной части суннитского населения региона.
И Верховное командование джихада и сопротивления, и Исламское государство Ирака уже имели свои вооруженные группировки, имели ресурсы для ведения вооруженной борьбы, а после того, как была создана интегрированная террористическая группировка Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ), эти вооруженные силы обеих организаций сумели пройти сложный путь от разрозненных боевых ячеек через иррегулярные формирования ко вполне регулярной армии, обладающей гибкой тактикой ведения вооруженной борьбы с решительными целями.
Наконец, захват обширной территории и создание работоспособных структур государственного управления позволили администраторам Исламского государства наладить относительно мирную жизнь на захваченных территориях и обеспечить условия для ведения экономической деятельности тому населению, которое и стало его социальной базой. Террор и массовые убийства нелояльного населения, геноцид по отношению к нему стали одним из инструментов ускоренного достижения лояльности – однако закрепить эту лояльность возможно лишь созданием благоприятных условий для повседневной жизни. Информация, которая приходит с территории под контролем ИГИЛ, довольно скудна, мировые СМИ интересуются в первую очередь «жареными» фактами и картинками ужасных расправ. Однако тот факт, что нет никаких сообщений о восстаниях и волнениях на этих территориях, позволяет сделать вывод, что положение значительной части населения выглядит относительно стабильным, им есть что терять, и поэтому лояльность к Исламскому государству – вещь вполне реальная.
Таким образом, в течение 4 лет – с 2010-го по 2014 год, иракские баасисты, сброшенные на социальное дно после краха режима Саддама Хусейна, сумели воспользоваться ситуацией, которую создали в регионе Соединенные Штаты, Запад и аравийские монархии, преследуя свои глобальные и региональные цели и задачи. Разрушение стабильных государств в регионе стало спусковым крючком событий, которыми в достаточной мере овладела готовая к ним бывшая иракская элита (и контрэлита в лице радикальных исламистов). Запад и аравийские монархии предполагали, что управляют созданными при их прямом или косвенном участии конгломератом террористических группировок, сносившим последовательно светские режимы Ближнего Востока, однако ИГИЛ сумела сама использовать Запад и монархов Аравии в своих целях. Когда те поняли свою ошибку, оказалось поздно: ИГИЛ буквально в течение года провела все подготовительные мероприятия, которые в итоге завершились захватом сирийской Ракки и частично Дейр-эз-Зора, затем полностью или частично иракских провинций Анбар, Найнава, Салах-эд-Дин, Дияла, чем решила задачу захвата и контроля территорий своего будущего государства. На этом первый этап строительства завершился, наступает второй – закрепление достигнутых результатов, переосмысление целей и задач, и подготовка к ним.
Мы видим, что под крылом Исламского государства создаются связи с другими террористическими организациями и группировками региона. Учитывая определенную уникальность ИГИЛ, можно не сомневаться, что она будет вести работу по оказанию помощи своим союзникам в деле создания их государств на принципах вассалитета. Крайне сомнительно, что Исламское государство будет само проводить экспансию на чужие ему территории: это очень неперспективно с точки зрения достижения положительного результата. Но вот оказать помощь – организационную, военную, любую иную – Исламское государство может и, безусловно, будет оказывать. К примеру, английская Би-Би-Си сообщает, что нигерийская группировка «Боко Харам» резко активизировала свою активность в интернете и соцсетях с начала 2015 года, при этом ее боевики уже выкладывают фотографии с надписями «Боко Харам – провинция Исламского государства».[20] В июне 2015 года все более активно начинают идти сообщения из Афганистана, где происходит раскол Талибана на часть, которая поддерживает молодую и агрессивную идеологию Исламского государства и часть, придерживающуюся прежних установок «оборонительного джихада» Аль-Кайеды.
Это, кстати говоря – видимый показатель трансформации ИГ в государство, обладающее национальными интересами за пределами своей территории. Примерно так же Иран оказывает помощь режиму в Сирии, союзу экс-президента Салеха с повстанцами-хуситами в Йемене, так ведут себя аравийские монархии, продвигая свои интересы с помощью союзных или подконтрольных им радикальных группировок или лояльных им союзным племенам – как это происходит в том же самом Йемене, где саудиты оказывают помощь свергнутому президенту Мансуру Хади, опирающемуся на ряд племенных объединений и союзов.
«Боко Харам»
Исламское государство становится именно государством со всеми положенными государству атрибутами. Пока оно весьма слабо, еще нет гарантии, что оно сумеет окончательно состояться, но процессы уже прошли точку невозврата, и теперь ИГ – реальный фактор региональной политики.
Повстанцы-хуситы (Йемен)
Безусловно, Исламское государство целиком и полностью заслуживает данные ему характеристики и определения как террористическая организация. Естественно, оно является угрозой для окружающих его государств хотя бы потому, что вынуждено вести вооруженную борьбу с ними за «место под солнцем», и поэтому будет применять все возможные и имеющиеся у него средства борьбы. Однако нужно отметить, что Соединенные Штаты, назвавшие Исламское государство в числе главных угроз человечеству, сами и создали большую часть условий, которые привели к возникновению этой угрозы. Именно они разгромили и дезинтегрировали вначале Ирак, а затем и большую часть региона Ближнего Востока, именно они создали неразрешимый конфликт между шиитской и суннитской общинами Ирака, они и сейчас продолжают громить регион, разрушая последние очаги стабильности в нем.
Неудивительно, что на месте пепелища вырастает новая трава – и не стоит сетовать, что из-под земли выбиваются не прекрасные тюльпаны, а колючий чертополох – чем свирепее пожар, тем больше шансов у самых неприхотливых. Риторика Барака Обамы, довольно иезуитски обозначившая Россию, Исламское государство и лихорадку Эбола в качестве глобальных угроз, рассчитана на слабоумных, но стоит признать, что повсеместное внедрение демократии по американским образцам дает все основания Обаме рассчитывать на нужный ему эффект дезинтеграции мирового пространства.
На мой взгляд, российская риторика в отношении Исламского государства выглядит слишком однобокой и идет в русле американской. Является ли это нежеланием злить «партнера» или просто отсутствием собственной позиции – пока неясно.
Является ли «Исламское государство» угрозой для России?
Безусловно, Исламское государство – угроза для нас. Угроза связана в первую очередь с наличием в его рядах вооруженных боевиков-выходцев из России, которые приобретают боевой и организационный опыт, проникаются враждебными нам идеями. Возвращаясь обратно домой, эти люди становятся центрами кристаллизации, вокруг которых собираются враждебные нашей стране силы, они обладают боевым опытом и готовы применять его уже на нашей территории. В наших интересах оказывать содействие противникам Исламского государства в деле истребления этой части боевиков, однако для этого нужно иметь твердые позиции в регионе, чего в силу совершенно объективных обстоятельств, уже нет. В наших интересах создать систему противодействия вербовке и распространению враждебной пропаганды на территории России и оказать всемерное содействие нашим среднеазиатским и кавказским соседям в таком противодействии. Однако и здесь есть ряд совершенно объективных проблем, без решения которых всё это оказывается лишь благим пожеланием.
Коэффициент социального неравенства (коэффициент Джини) в России 2013 год
Сама система власти, управления, экономика, которые функционируют на нашей территории, непрерывно генерируют несправедливость, социальное неравенство в совершенно неприемлемых масштабах. Отсутствие национальной идеи, которая способна увлечь народ России на созидание – еще одна крайне тяжелая проблема. Оторванная от интересов народа и страны олигархическая верхушка и охраняющие сложившееся положение вещей государственные и общественные структуры – гораздо более серьезные угрозы России, чем десятки Исламских государств на наших границах. Безвольное и обслуживающее интересы олигархов руководство страны неспособно решать накопившиеся проблемы и вместо решения их создает социальные и политические симулякры, наличие которых успокаивает больше саму власть, чем население страны. В результате деятельность враждебных нам сил и структур ведется в благоприятных условиях, позволяя и пропагандировать чуждые нам идеи, и вербовать сторонников таких идей.