Краткосрочные задачи Исламского государства заключаются в завершении первого этапа экспансии, которая началась с момента захвата сирийского провинциального центра Ракки в январе 2014 года. Естественно, ИГИЛ и до Ракки вела боевые действия, однако взятие столь крупного административного центра стало в определенной мере сдвигом в ее деятельности, переведя ее на иной уровень, с которого и началась реальная трансформация одной из успешных террористических группировок региона в полноценное государственное образование.
Своей ближайшей политической и военной задачей Исламское государство считает захват двух древнейших городов региона, имеющих не только экономическое или политическое значение, но главное – обосновывает претензию на государственный статус сегодняшней пока еще довольно рыхлой квазигосударственной структуры ИГИЛ. Речь, конечно, идет о Дамаске и Багдаде или хотя бы об одном из этих городов.
Ситуация в Сирии к середине 2015 года выглядит катастрофической для режима Башара Асада. Четыре года войны разрушили экономику страны, вызвали массовый исход беженцев и их перемещение как за пределы Сирии, так и внутри нее. Страна практически разорвана на зоны влияния и контроля разнообразных исламистских и откровенно бандитских группировок, потери правительственной армии по разным сведениям уже превышают 150 тысяч человек, причем половина этих потерь приходится на алавитскую общину, которая составляет этническое и конфессиональное меньшинство страны.
Все это подрывает боевой дух, и хотя алавиты, друзы, христиане и светские сирийцы понимают смертельную угрозу для себя в случае победы противника, что и вынуждает их сражаться (нужно отметить, что тотальные войны вообще нехарактерны для региона) до самого конца, усталость берет свое. Недовольство происходящим растет, однако мятеж против режима выглядит совершенно бессмысленным – даже в этом случае договориться с ИГИЛ, Джебхат ан-Нусрой и прочими исламистскими группировками не получится. Выход сирийцы видят в эмиграции, в декабре 2014 года их численность только в Турции оценивалась в 1,6 миллионов человек.[25]
В таких условиях способность продолжать борьбу и тем более победить в ней для правительства Сирии выглядит все более эфемерной. Скорее всего, мы станем в ближайшем будущем свидетелями окончания катастрофы Сирии, хотя, безусловно, до захвата всей территории страны боевикам еще очень далеко – на территориях меньшинств сопротивление приобретет еще большее ожесточение, и вполне возможно, что они все-таки сумеют защитить себя от окончательного истребления. Правда, возможен и более печальный исход, и тогда он встанет на уровень памятной резни между тутси и хуту, а возможно, и превзойдет ее по последствиям.
Сирия, скорее всего, по итогам идущей сегодня войны прекратит свое существование и распадется на несколько территориальных образований, за которые уже сейчас идет борьба как между государствами региона (в первую очередь это Израиль и Турция), так и различных исламистских группировок, среди которых ИГИЛ занимает ведущие позиции. За вычетом территорий меньшинств нынешней Сирии (курдская Хасака, алавитская Латакия и друзский анклав в Дераа) остальные территории будут захватываться этими тремя ключевыми игроками идущей войны.
Интерес Израиля заключается в создании буферной зоны, которая предохранит территорию самого Израиля от набегов боевиков и стремительно дичающего населения региона. Кроме того, де-факто будет решена проблема Голанских высот, являющаяся крайне важной для Израиля и его водной независимости.
Примерно теми же интересами руководствуется и Турция. Нет никаких сомнений, что в случае окончательного краха режима Асада турецкая армия возьмет под контроль часть приграничной сирийской территории, переместив на нее как армию, так и лагеря сирийских беженцев, которые создают серьезные проблемы в турецком приграничье. Распад Сирии поставит точку в территориальной проблеме, существующей между Сирией и Турцией.
Остальная территория станет полем боя между ИГИЛ и всеми остальными исламистскими и полусветскими вооруженными формированиями. В этой борьбе шансы Исламского государства выглядят более предпочтительными – в первую очередь благодаря лучшей организации, существовании структур управления, тыловому обеспечению и колоссальными по сравнению с остальными группировками ресурсами – людскими, финансовыми, военными.
В Ираке ситуация для ИГИЛ выглядит более сложной. Под контролем Исламского государства находятся суннитские провинции – то есть, территории с преимущественным проживанием суннитского арабского населения. Политика террора привела к тому, что с этих территорий в массовом порядке бежали курды, христиане, шииты, что фактически является чистой воды геноцидом по отношению к этим группам населения. Тем не менее, вследствие такой политики Исламское государство очень быстро и без особых трудоемких затрат получило в основном лояльное население на подконтрольных ему территориях, существенно изменив этноконфессиональный баланс на них.
Тем не менее, борьба на границах этой территории носит крайне ожесточенный характер, причем во многом это связано с утратой Исламским государством инициативы после того, как оно весной-летом 2014 года сумело провести ряд блестящих операций, имеющих смешанный характер между специальными, общевойсковыми и иррегулярными боевыми действиями. Захват Мосула стал шоком для иракского правительства, разгром иракской армии чуть было не привел к потере Багдада, и лишь авральные и пожарные действия иранских советников во главе с генералом КСИР Кассемом Сулеймани позволили вначале стабилизировать фронт, а затем начать теснить боевиков ИГИЛ.
Бригадный генерал Кассем Сулеймани
К лету 2015 года война в Ираке приобрела позиционный характер, причем это касается как действий ИГИЛ против курдов, так и против правительства Ирака. Начала сказываться ресурсная недостаточность Исламского государства, неспособного к значительной концентрации сил и средств ввиду того, что общая площадь подконтрольной ему территории увеличилась в разы, что привело к увеличению численности отрядов боевиков И Г, однако содержать столь большие формирования экономика территорий Исламского государства не способна, и как раз это обстоятельство и позволяет прогнозировать дальнейшие действия военно-политического руководства ИГ довольно уверенно.
Главная проблема, вставшая в полный рост перед Исламским государством – невозможность продолжать наступательную, экспансионистскую политику имеющимися силами. Это можно проследить на установившейся колебательной системе, когда на наступление ИГИЛ его противники отвечают наступательными операциями в других секторах фронта, на что военное командование Исламского государства проводит атаку снова в другом месте. К примеру, на «курдском фронте» вначале отряды ИГИЛ отчаянно атаковали приграничный город Кобани, и после неудачи наступления получили сходящийся удар с двух направлений на стратегически важный приграничный город Тель-Абьяд, через который осуществлялась контрабанда нефти, а также снабжение оружием и людьми с территории Турции. Для парирования возможного наступления курдов от Тель-Абьяда на юг в сторону Ракки была предпринята новая атака на Кобани, которая привела к срыву наступательных действий курдских формирований.
Такие «качели» можно наблюдать и в Ираке – в ответ на взятие Тикрита и бои за Фаллуджу ИГ провело в классическом стиле захват провинциального центра Анбара города Рамади. Разгром в Рамади был для иракских сил крайне серьезным – практически самым тяжелым поражением после прошлогодней потери Мосула.
Фактически это означает утрату инициативы со стороны Исламского государства, что неизбежно ведет его по пути вынужденного перехода к обороне. То, что оборона для ИГ в сложившейся оперативной обстановке станет катастрофой, нет даже смысла обсуждать и обосновывать. Достаточно взглянуть на Донбасс – отказ от наступательной доктрины и тотальной войны на всей территории Украины или, по крайней мере, Левобережья привел к тому, что без помощи России Донецкая и Луганская народные республики закончили бы свое существование уже летом прошлого года. Оборона есть смерть вооруженного восстания – это утверждение Ленина работает в любых условиях.
Сомнительно, что до мозга костей рациональные и неизменно ставящие своих противников в тупик руководители Исламского государства, не понимают такой простой вещи. Однако выход из тупика, в который оно попало, не выглядит таким же простым.
Строго рационально, перехват инициативы возможен в случае резкого качественного усиления Исламского государства в военном отношении. Его противники – Ирак, курды, Сирия и Иран – действуют сегодня на пределе своих возможностей, хотя и по разным причинам. К примеру, Иран, безусловно, обладает огромным потенциалом, но последнее, что он будет делать в существующих обстоятельствах – бросать все свои силы на уничтожение Исламского государства. Тем самым он неизбежно ослабит свое положение в существующем противостоянии с Израилем и Саудовской Аравией, и не стоит даже сомневаться, что оба его противника сделают все, чтобы Иран втянулся в войну с ИГИЛ в максимальной степени.
Курды твердо ведут политику «Нам чужого не надо, но и своё не отдадим» – то есть, на территориях преимущественного проживания курдов они будут стоять насмерть, но дальнейшее продвижение на суннитские территории для курдов будет означать совершенно бескорыстную помощь режиму в Багдаде, причем совершенно неизвестно, чем именно за нее «отблагодарит» Багдад.
Для самого Багдада наступление на территорию ИГИЛ в кратко- и даже среднесрочной перспективе не представляется возможным: прошлогодний разгром под Мосулом, усугубленный не менее тяжелым поражением в Рамади, крайне негативно сказался на боеспособности армии и режима. Багдад был вынужден прибегнуть к помощи шиитского ополчения, что не выглядит для иракских политиков, пусть и шиитов, разумным решением: тем самым усиливаются шиитские радикальные лидеры, которых удалось ценой сложных компромиссов уговорить уйти в тень. Хотя бы поэтому ни о каком решительном наступлении со стороны Багдада тоже говорить пока не приходится. «Пока» – понятие растянутое и неконкретное, но есть смысл полагать, что в 2015 году иракское правительство вряд ли сумеет качественно и количественно нарастить свои вооруженные и специальные силы